[skared]

Не совсем то, что было запрошено, но все равно посвещается  to_bu
C прошедшим ДР, дорогая!

Название: Дракон
Автор: sKarEd
Бета:  Vipera_Berus89
Пейринг: Арлин
Дисклеймер: Все права на персонажей принадлежат BBC One
Рейтинг: G
Жанр: харт-комфорт, хэ)

Артур доволен. Доволен тем, что в очередной раз заставил своего слугу улыбаться до ушей и носиться по замку, напевая нехитрые песни. А он всего лишь… отпустил его в Эалдор, к матушке, помочь той с весенними хлопотами. Весна - тяжелое время, и если кончаются припасы, людям приходится очень нелегко. Городским жителям и селянам из ближних деревень много проще - король снабжает их достаточным количеством припасов, чтобы пережить пору весенней нехватки еды. А Хунит живет одна, и хоть сердобольные соседи поправили ограду и починили крышу, ей все равно трудно.
Артур крикнул Мерлину, уже сорвавшемуся на бег, чтобы тот не забыл взять теплый плащ, все же на улице еще зябко. Принц даже предложил слуге взять с собой Гавейна, но идиот упрямо оказался от сопровождения шутя, что никто не посмеет позариться на его "тощую фигуру". Артур не был так в этом уверен, но уступил, вручив Мерлину мешок с подарками таких размеров, что его кобылка испуганно присела и недобро покосилась на младшего Пендрагона.
Неделя в заботах пролетела быстро, и вот уже Мерлин собрался обратно в Камелот. Мать все обнимала и целовала его, уговаривая остаться "еще на немного", и взгляд ее был полон тревоги и заботы, но когда юность бывала послушна? Мерлин мыслями уже там, в Камелоте, за плечом у Артура на пиру, у огня во время вечерних бесед и на тренировочном поле, следя за достижениями принца. Он гнал кобылку вперед, почти не обращая внимания на красоту весеннего леса, укрытого нежно-зеленой дымкой молодой листвы и свежей травы, еще не набравшей сил до того сочно-зеленого цвета что бывает в разгаре лета.
Он остановился лишь раз, чтобы дать отдых себе и своей лошади, похоже, затаившей на него серьезную обиду. Неуклюже спустившись с седла, Мерлин улыбнулся, представив выражение лица Артура. Принц давно уже привык к неловкости своего слуги, но все равно не мог сдержать презрительной гримасы, наблюдая за тем, как Мерлин громоздится в седло, сначала наваливаясь на него животом, а потом с кряхтеньем перекидывая ногу. Что ж поделать, Мерлин периодически забывал о наличии стремян и их основной функции.
Лошадь мирно паслась, а Мерлин, довольно фыркая, умывался ледяной водой из родника. Его внимание привлек слюдяной блеск в воде, и он потянулся к камушку, надеясь позже отдать его Гвен, - пусть сделает себе подвеску или колечко. Но это оказался не камень, а тонкая, прозрачно-золотистая пластинка, похожая на рыбью чешуйку. Она красиво переливалась на солнце, и Мерлин замер, глядя на яркие блики, которые пластинка бросала на воду, окрашивая брызги ручейка всеми цветами радуги. Идиллию нарушил какой-то ошалевший ранний комар, впившийся юноше в поясницу, аккурат туда, где оголилась полоска кожи над штанами. Маг конечно же, не взял плаща, и в очередной раз не оправил рубаху, слезая с седла. Он ойкнул и хлопнул ладонью по спине, надеясь убить досадливое насекомое. Комар пал геройской смертью, успев насосаться по самые крылья, и Мерлин весь измазался в собственной крови, остервенело почесывая укушенное место. Ополаскивая руки, он заметил, что чешуйка куда-то пропала, но не придал этому особого значения.
У юноши внезапно заболела голова, и он, решив, что перегрелся на весеннем солнышке, решил прилечь отдохнуть в тени, нарубив лапника для подстилки.
***
Мерлин проснулся, когда уже начало темнеть. Голова прошла, но по телу разлилось ощущение страшной усталости, до ломоты в суставах. Мерлин торопливо потер веки - перед глазами все плыло, контуры предметов раздваивались, будто бы он снова стащил у Гаюса очки "на поносить". Выругавшись на собственное хлипкое здоровье, Мерлин попытался встать и почти сразу же рухнул обратно, чудом запутавшись в собственных руках и ногах. "Вроде бы я пил только воду", - подумалось парню, однако при следующей попытке встать юноша уже двигался плавно и осторожно, опасаясь еще одного падения.На этот раз встать удалось и Мерлин, осторожно ступая, направился к своей кобылке. Но не тут-то было. Обычно мирное, даже несколько флегматичное животное вдруг словно взбесилось. Кобыла всхрапнула и отступила, когда Мерлин только собирался подойти к ней поближе. Когда же он протянул к ней руку, лошадь взвилась на дыбы и испуганно заржала, размахивая передними ногами в воздухе. Затем она и вовсе оборвала повод и галопом унеслась в лес. "Ну вот, - грустно подумалось Мерлину. - Я опять забыл ее стреножить, перед тем как лечь спать. Артур меня убьет... Артур? Кто такой Артур? Откуда мне знакомо это имя?" Мысли путались, маг только и смог вспомнить красивую мужскую фигуру, всю будто облитую золотистым сиянием. Юноша недоуменно потряс головой и внимательнее огляделся по сторонам. Удивительно, но чем темнее становилось вокруг, тем отчетливее он видел очертания деревьев вокруг. Они были будто окружены серебристой пыльцой, мерцающей в лунном свете. То же сияние, только гораздо более тусклое, исходило от травы и кустов. Легкая поступь серого зайца громом отозвалась у Мерлина в ушах, и, быстро обернувшись, он успел заметить серебряный силуэт, мелькнувший между кустов. Парень крепко-накрепко зажмурился и приказал себе перестать хотеть сырого мяса. Желание было по-животному сильным, практически непреодолимым. Запах свежей крови и ощущение живой, бьющейся в агонии плоти были почти реальны. Мерлин разочарованно клацнул зубами, не понимая, что с ним происходит, и направился дальше.
***
Гаюс уже собрался устроить выволочку нерадивому ученику за столь явное и бесстыдное отлынивание от обязанностей, как тот, собственной персоной, грязный как хряк, ввалился в двери. Врач уже открыл было рот для гневной тирады, но осекся, обратив внимание на глаза юноши. Их радужка сверкала невыносимо ярким золотом. Обычно краткие всполохи слились в сияние, которое не утихало, а, напротив, с каждой секундой усиливалось.
- Мерлин? - Гаюс сделал осторожный шаг по направлению к юноше, протянув вперед раскрытую ладонь. Тот сначала попятился, отступая, но потом замер, услышав знакомое имя. Он понимал, что знает этого человека, по чьей почти уже угасшей серебряной ауре тревожно метались золотистые блики. Он был магом. Старым и слабым, но все же... Юноша нахмурился, вспоминая.
Гаюсу уже почти удалось коснуться Мерлина, замершего на месте, как входная дверь грохнула об стену и в комнату шагнул Утер. Вопрос про нерадивого слугу сына замер у короля на языке, потому что Мерлин вдруг бросился на него, шипя и скаля зубы, как кошка. Увидев безумные, горящие золотом глаза слуги, Пендрагон выхватил меч и замахнулся. В последний момент, после отчаянного крика Гаюса, Утер повернул меч и ударил не лезвием по беззащитной шее, а навершием рукояти в висок. Мерлин упал с тихим всхлипом, почти сразу потеряв сознание. Утер брезгливо отступил от распростертого на полу тела. Стражи, безмолвными тенями следовавшие за королем, подняли юношу и поволокли к выходу.
Гаюс просто не успел ничего сказать или сделать, он просто стоял, опустив руки, когда Утер, обернувшись через плечо, бросил:
- Я прикажу казнить его на рассвете.
И только когда дверь захлопнулась, Гаюс смог выдохнуть:
- Но, ваше величество...
***
Артур все никак не мог поверить в то, что Мерлин напал на его отца. Он, должно быть, был отравлен, околдован чужой злой волей, безумными чарами потерявшего всякий ум бродячего колдуна. В конце концов, это же всего лишь Мерлин - неуклюжий, ушастый и невыносимо улыбчивый... Артур вздохнул, вспомнив беззаботную улыбку слуги: "Я быстро, ты даже не успеешь испачкать всю перестиранную одежду, сир" Да уж... Сегодня на нем была его последняя чистая рубашка - заношенная до просвечивающих нитей, невыразительно-серая от множества стирок, но такая мягкая и привычно-теплая, что у Артура все никак не поднималась рука, чтобы ее сжечь.
***
- Отец, дай мне с ним поговорить, - Артур был непреклонен.
- Но он может попытаться напасть и на тебя! - Утер был несказанно возмущен тем, что на него осмелился поднять руку слуга его сына, а тут еще и это.
- Отец, о чем ты говоришь, это же ведь Мерлин. Даже если он и нападет на меня, он слаб и неуклюж, я с легкостью его остановлю.
Утер посмотрел на сына. В его глазах читалось вполне объяснимое недоверие.
- Отец, если что-то пойдет не так, я, - только Древние Боги знали, как нелегко было Артуру это сказать, - я сам убью его. Он все же еще мой слуга. Я не думаю, что он опаснее виверны, которую я убил на прошлой неделе... - Артур даже смог заставить себя рассмеяться. О, Боги, с каждым годом противостоять отцу становилось все сложнее - тот будто чувствовал, что теряет власть, и держался за нее изо всех сил. Пока битву выигрывала умудренная опытом зрелость, но это не могло продолжаться вечно.
- Хорошо, Артур. Будь по-твоему. Но если он останется жив, то все равно получит плетей за неподобающее отношение ко мне, - Утер тяжело повернулся к окну и махнул рукой, показывая, что аудиенция завершена.
***
Мерлин все еще был без сознания, когда Артур пришел к нему. Грязный, связанный и истерзанный, дышащий хрипло, тяжело и прерывисто, словно шипящий сквозь сжатые зубы, слуга казался чужим и странным, но принц смог побороть страх и коснуться юноши. Скользнуть кончиками пальцев по влажной и прохладной коже лба, отереть платком потеки крови на виске, скользнуть рукой по волосам и торопливо, боясь не успеть, передумать и бросить начатое, разрезать путы, стягивающие руки и лодыжки. Под бледной кожей явственно проступала кровь, и багровели, наливаясь, синяки там, где были веревки. Артур легко подхватил безвольное тело на руки, прижал к себе, пытаясь согреть бьющегося, будто в простудной лихорадке, Мерлина. Вынести его за ворота оказалось не так сложно - рыцари и стража отступали в тень, сочувственно глядя на принца и его скорбную ношу. Ловя их взгляды, Артур и сам все меньше и меньше верил, что сможет спасти Мерлина, что дорога в лес не обернется дорогой на заклание, и только то, что Мерлин был все еще жив и не изменил обличья, давала Артуру надежду.
***
Хвороста было в достатке, но он весь отсырел, и развести огонь никак не получалось. Первым, что увидел Мерлин, открыв глаза, была широкая спина, укрытая кольчугой, со стороны которой доносились тихое бормотание и лязг кремней. Маг изящно, с какой-то змеиной грацией потянулся, и передвинулся ближе к костру. Артур поднял голову: на него из темноты смотрели два горящих золотым светом глаза. Принц по привычке схватился за меч, и только тогда разглядел, что это был всего лишь Мерлин. Слуга щурился на него с другой стороны кострища так настороженно, будто видел его в первый раз.
- Костер не разжигается, вот, - пожаловался Артур, все еще пытаясь заставить себя отпустить меч. Все это было неправильно: Мерлин, его Мерлин, не мог смотреть так настороженно и опасливо, не мог держаться так далеко от него. Его собеседник улыбнулся, нет, осклабился и повел ладонью над кучкой хвороста - взметнувшееся пламя чуть не спалило принцу брови и ресницы, хорошо тот успел отшатнуться.
- Ух ты - согласился Артур. Встав, он сделал несколько шагов по направлению к слуге. Мерлин наблюдал за ним со все более возрастающим недоверием и негромко рычал.
- Мерлин, Мерлин, это же я, Артур, принц Камелота, твой господин, - при слове "господин" Мерлин одним плавным движением скользнул вбок и... снова оказался по другую сторону костра, обиженно косясь на принца. Артур захлопнул рот и замер, наблюдая за слугой.
- Да, наверное, ты прав, Мерлин, - принц сел и поворошил веткой в костре. - Какой я тебе господин, если даже уследить за тобой не могу. Да и позволяю я тебе гораздо больше и... беспокоюсь за тебя гораздо больше, чем за кого бы то ни было. Плохи наши дела, Мерлин. Если конечно ты - это все еще он. А если нет - то все еще отвратительней, - Артур рассеяно глянул на кольчугу и встал, стягивая ее через голову.
- Что я с тобой, как со зверем диким, честное слово...
Принц встал и предпринял еще одну попытку обойти костер.
Мерлин перевернулся на спину и глянул на Артура снизу вверх. Отсюда он казался еще величественнее - весь будто сотканный из золотисто-красных языков пламени, каждое движение - всполох, россыпь искр и блеск магии, укрывающей его с головы до пят. Артур крался все ближе, заворожено глядя в глаза Мерлину. Их золото поблекло, будто подернувшись паутиной, и они теперь отражали свет костра. Юноша не пытался укрыться, только вопросительно смотрел и снова скалился, приподняв уголки губ. «Где же та обычная открытая и радостная улыбка лопоухого слуги, за которой он всегда старался скрыть неловкость?» - Артуру почти физически больно от этой мысли. В оскале же - только предупреждение, - и Артур опасливо протянул руку вперед и снова забормотал, торопливо, бессвязно.
- Тише, Мерлин, тише. Это я, твой принц, королевская задница, помнишь? Я Артур, Артур Пендрагон. А ты - мой глупый лопоухий слуга, который все всегда делает не так, как надо...
Мерлин услышал знакомое имя и потянулся к Артуру сквозь золотую пелену, застилающую разум. И когда принц наконец, коснулся ладонью спутанных волос, словно приручая строптивое животное, парень закричал. Его накрыла волна странных, пугающе детальных видений. Сквозь пелену времени проступили картины грядущего: слава и сила, отвага и храбрость, любовь и измена - вся судьба будущего короля в мгновение пронеслась перед мысленным взором молодого мага, обретшего невиданную прежде силу. Но знание грядущего - тяжкая ноша, и сознание Мерлина отказалось принимать все, что он увидел - множество возможных путей судьбы, паутиной оплетших реальность, вероятности, предназначение, судьбу...
Когда у застывшего на месте слуги носом хлынула кровь, Артур запаниковал. Мерлин вдруг зажмурился и снова широко распахнул глаза - теперь такие же серые, как и прежде:
- Артур, я не хочу... Не хочу знать, не буду... Помоги мне, Артур ... - в его голосе было столько мольбы, что принц не выдержал. Онне знал, что нужно делать, поэтому просто опустился на колени рядом с юношей и обнял его, прижимая к себе, баюкая, словно ребенка. Второй рукой он обхватил его за талию, притягивая ближе, и вдруг почувствовал под пальцами жар. Задрав на друге рубашку, Артур коснулся его поясницы. Пальцы натолкнулись на какой-то предмет, похожий на прилипшую чешуйку, и принц, обжигаясь, потянул ее на себя. Мерлин в его руках забился, его глаза снова полыхнули золотом, он зарычал, вцепляясь Артуру в рубашку мертвой хваткой. Принц опять потянул за чешуйку, еще сильнее прижимая слугу к себе, тот захрипел и вцепился зубами Пендрагону в плечо. Артур вздрогнул от резкой боли, но не оставил своих попыток. Жар под его пальцами собрался в комок, от которого как будто тянулись раскаленные добела нити. Принц поборол желание оборвать их, чтобы не причинить слуге еще больше мучений, и продолжил свою кропотливую работу, шепча ему в макушку какие-то ничего не значащие глупости, стараясь отвлечься от сдавленных всхлипов и больше успокаивая уже себя самого, убеждая себя в том, что он не сошел с ума и это не безумный ночной кошмар, в котором невозможно проснуться. И когда Мерлин наконец обессилено затих, Пендрагон испытал огромное облегчение, а потом испугался до онемения пальцев - жив ли еще его непутевый слуга? Мерлин, слава всем богам, был жив - дышал глубоко и ровно, погрузившись в целительный сон. Принц не осмелился нарушить его покой и все время до рассвета провел, баюкая юношу на руках. Держать его было странно, неудобно - он будто состоял из одних углов и выступов костей. К утру заснул и Артур, измученный волнениями, повалившись прямо там, где сидел, даже во сне продолжая обнимать Мерлина.
***
Мерлин проснулся от того, что в спину нещадно дуло. Однако первые несколько минут он провел, не открывая глаз, продолжая прижиматься к чему-то большому, теплому и привычно пахнущему ромашкой, сталью и немного - мускусом. Юноша счастливо вздохнул и потерся носом о мягкую ткань. "Что-то большое и мягкое" пошевелилось, и сверху донесся знакомый недовольный голос.
- Только не вздумай к этому привыкать, Мерлин.
Парень озадаченно чихнул в отворот куртки принца. Задрав голову, он встретился с испытующим взглядом голубых глаз.
- Может, расскажешь, за каким чертом нас понесло в лес и почему я ничего не помню?
Артур ласково потрепал Мерлина по макушке, а потом, словно извиняясь, заехал коленом в живот.
- Потому что у тебя память как сито, Мерлин. Я же говорю, что ты идиот. Сам же предложил сходить за травами Гаюсу.
- На ночь глядя? - Мерлин скорчил недовольную гримасу.
- Но тебя срубило на полдороги. Надо было меньше пить. А теперь давай, вставай, давай-давай... И вообще, тебе отпуск на три дня, проспись. Я устал от твоих пьяных бредней...
Артур встал и поднял слугу за шкирку.
- И переодеваться я тоже буду пока сам. Займись штопкой лучше... я ненавижу дырки на одежде, да...
***
Мерлину с тех пор иногда снились сны, подернутые золотой дымкой, о великом Короле Альбиона и его жене - прекрасной Гвеневре.
***
А рубашку ту Артур все-таки сжег. Той же ночью.