...Да в полымя.Снейп знал, что он умер. Он подвел Дамблдора, и теперь они с Поттером были мертвы. Но если он умер, то какого черта так трудно дышать и так нещадно болит голова? На спине будто сто фунтов веса мертвым грузом лежат. Стоп. Лежат! Поперек него растянулось тело Поттера, не давая Северусу нормально вдохнуть. Все. Теперь ему точно конец. Он выжил, а Поттер погиб. Вопрос только в том, какой «хозяин» прикончит его быстрее!
Он почувствовал, как его спины коснулся легкий вздох, затем еще один. Поттер не умер! Северус осторожно выдохнул (вот же, он даже не понял сначала, что задержал дыхание) и внимательно прислушался. Никаких звуков, оповещающих о присутствии рядом Пожирателей, никаких проклятий, ничего. Только тяжелое, рваное дыхание Поттера и стук его собственного сердца, отзывающийся эхом в больной голове.
Снейп заставил себя открыть глаза, готовый вновь увидеть тронный зал, однако вместо этого он увидел лужайку, залитую теплым солнечным светом. Вообще-то, насколько он помнил, когда их с Поттером похитили, была середина декабря, а окружающая их реальность была больше похожа на середину июня. Снейп щекой чувствовал влажную поверхность росистой травы и слышал заливистое пение птиц в густом лесу, окружающем полянку. Это значило, что они пока еще в безопасности. Птицы вряд ли стали бы так беспечно петь, если бы по лесу шарахался отряд Пожирателей, отправленный на их поиски.
Но разбирательства по поводу их местонахождения можно было отложить на потом; сейчас ему необходимо было осмотреть мальчика и постараться хоть немного подлечить его. У профессора с собой всегда было несколько необходимых зелий, конечно меньше чем в той мантии, в которой он ходил на собрания, но все же. Сейчас на нем была обычная учительская мантия из плотной шерсти. Хорошо, хоть его палочка осталась при нем: Пожиратели не обшарили его карманы перед тем, как Тёмный Лорд… Хмм, ему теперь никогда не придется так называть этого безумного садиста! Дамблдор и Поттер называли его Волдемортом, а иногда даже Томом. Хмм, ему понравилась мысль о том, чтобы называть этого безумца Томом! Черт, его мысли снова принялись блуждать без цели; Снейпу нужно было сосредоточиться на происходящем здесь и сейчас.
Голова продолжала раскалываться, Северуса ощутимо трясло из-за последствий чертового проклятья. Он аккуратно провел пальцами по волосам на затылке. Тихо ужаснулся количеству запекшейся, вязкой крови и робко коснулся шишки, нащупанной чуть ранее. Это было неприятно, он не мог дотронуться до места ушиба без приступа жгучей, слепящей боли. Снейп неловко сощурился, перед глазами все плыло, и ему было трудно сосредоточится на какой-то одной мысли. Зельевар поднес ладонь к глазам и был неприятно удивлен количеством крови на ней. «Я очень надеюсь, что это только потому, что открытые травмы головы всегда очень сильно кровоточат», - хмуро подумал Северус, продолжая про себя проклинать Волдеморта.
Снова заставляя свои мысли вернуться к насущным проблемам, Снейп подумал о Поттере и осторожно приподнялся на руках, аккуратно выталкивая себя из-под мальчика, стараясь как можно меньше его шевелить. Ему удалось перевернуться на спину и принять сидячее положение, немного переместив Гарри. Придерживая мальчишку и стараясь не тревожить его шею и голову, Северус выскользнул из-под Поттера и аккуратно опустил того обратно на траву. Он не мог даже подложить ему под голову свернутый плащ, поскольку еще не исследовал все его травмы. Альбус прикончил бы его на месте, узнав, что Северус спас мальчишку только для того, чтобы угробить его в процессе лечения. Ну, если честно, мальчишка спас его, но он вовсе не собирался сообщать об этом кому бы то ни было без лишней надобности.
Зельевар осторожно прощупал голову и шею мальчишки. К сожалению, он был не очень-то хорош в медицинских и диагностических заклятьях. Он не просто так увлёкся зельями, а не «идиотскими взмахами палочки», как он любил говорить своим ученикам. Честно говоря, у него не очень получалось что-то, кроме боевых заклятий, но Золотому Мальчику они сейчас были совсем ни к чему. Отец Северуса поощрял использование темных заклинаний и проклятий, но был совершено против тренировок в чем-либо еще. Снейп, конечно, получал хорошие оценки по Чарам и Трансфигурации, но это было сто лет назад. После окончания школы он незамедлительно забыл почти все, чему там учили. И, в конце концов, кому могло понадобиться в жизни умение превращать крысу в кубок для питья? «Черт! - выругался Снейп, - опять я думаю о всякой чепухе!»
Снейп быстро пробормотал раздевающее заклинание и облегченно вздохнул, увидев, что с головой и шеей мальчика все в порядке. Плохо было то, что этого нельзя было сказать про все остальное. После жесткого нападения Малфоя и еще более жестокого «приветствия» Волдеморта тело Поттера представляло собой один большой окровавленный синяк. «Слава Мерлину, что пытка только началась, и Волдеморт не перешёл к излюбленным режущим заклятьям, а то бы я с массивным кровотечением посреди чертовой поляны не справился бы», – хмуро подумал Северус.
Руки и ноги были перебиты в нескольких местах и густо покрыты порезами и синяками, но самым опасным были ребра. Снейп мог с уверенностью сказать, что сломано, как минимум, пять, одно из них даже пробило кожу чуть ниже левого плеча, и ему оставалось только надеяться, что легкие не задеты. Снейп прекрасно понимал, что у него практически нет шансов вылечить повреждения такого рода посреди поляны. Они могли быть в миле от Хогвартса, а могли быть и в миллионе миль, ведь профессор не знал, где они находятся. Перемещать мальчика было к ни в коем случае нельзя: кроме схлопывания легких, был еще риск проявления внутренних повреждений, которые сразу диагностировать не удалось. А сам зельевар не мог аппарировать из-за травмы головы, даже если бы ему внезапно приспичило бросить глупого мальчишку умирать.
Через два долгих и нервных часа, Северус смог все-таки в меру сил перевязать мальчика. Снейп был даже рад тому, что Поттер не приходил в себя, хотя все то время, пока профессор собирал в подлеске подходящие ветки, он все время оглядывался на своего подопечного. Ему удалось зафиксировать поврежденные конечности с помощью веток и наколдованных бинтов. В карманах зельевара нашелся маленький пузырек Костного зелья, который Северус втер в тощую грудь мальчишки, предварительно вправив торчащее ребро.
И на мгновение замер, задумавшись о том, что Поттер показал ему, почему он был так худ и невысок для своего возраста. «Даже Пожиратели Смерти кормят своих пленников, а он был их племянником. Как можно морить голодом и запирать в чулан собственного племянника?» Видимо не только Пожиратели были прирожденными садистами, способности были и у некоторых магглов.
Вправив ребро, Снейп туго перетянул грудную клетку мальчика. Профессор подложил Гарри под голову сложенную рубашку, немного облегчив его дыхание, и завернул парня в собственный теплый плащ. Сам он натянул мантию мальчишки, которая была ему нещадно коротка, но Северус гораздо больше передвигался и не рисковал замерзнуть до смерти. К тому же, на солнце было довольно тепло, и она совсем скоро перестала быть ему нужна.
Северус несколько раз глубоко вдохнул, сосредоточившись на оценке сложившейся ситуации. Он прекрасно понимал, что и сам находится не в лучшей форме, поскольку ему по-прежнему было сложно концентрироваться на конкретной мысли, хотя его уже не уводило так, как в первые часы после пробуждения. Ну, по крайней мере, он надеялся на это. Он также с радостью отметил, что его зрение прояснилось и в глазах перестало двоиться, хотя в висках и продолжало ломить при резких наклонах и поворотах. Но, слава Мерлину, ему хотя бы не становилось хуже.
Снейп погрузился в нерадостные расчеты. Никто не искал их, пока он перевязывал парня, значит, в ближайшее время их точно не спасут. У него из зелий был трехдневный запас обезболивающего, четырехдневный - укрепляющего, жаропонижающего на два дня и немного питательных зелий, Ничего для внутренних повреждений и не одного кровоостанавливающего. У зельевара с собой была еще маленькая баночка мази для костей, но не было ни одного зелья от последствий Круциациуса, а ведь им обоим было бы неплохо сейчас принять именного его. К счастью, Волдеморт не успел слишком долго продержать заклятье, прежде чем Поттер сотворил… Снейп, на самом деле, все не мог понять, что же он такое сотворил.
Теперь, когда маленький паршивец был стабилен и не собирался помирать прямо сейчас, Снейп мог заняться сбором хвороста и трав, прежде чем вернуться к мальчишке. С помощью палочки он расчистил немного пространства и выложил из камней небольшое кострище, где немедленно развел огонь. Трансфигурировав из камня котелок и наполнив его водой из протекавшего неподалеку ручейка, Северус подвесил его над огнем, дожидаясь пока тот закипит. Он мог сделать слабый успокоительный отвар из найденных трав и коры, но у него не было ничего, чем можно было бы усилить действие отвара. Если совместить найденные ингредиенты с теми остатками, что он нашел у себя в карманах, можно было бы еще приготовить мазь для синяков и порезов. К счастью, в карманах нашлось несколько упаковок чая, которые Северус как раз нес в кабинет для пополнения запасов. Конечно, Поттер и просыпаться не захочет без своего утреннего чая! Хорошо, что он тоже любил черный чай без добавок, а то пришлось бы теперь его капризы.
Уловив краем глаза какое-то движение, Снейп быстро наслал Обездвиживающее заклятье на зайца, который, к своему несчастью, так и не успел добраться до норы. Отлично, теперь можно было сварить бульон для мальчишки, а самому насладиться жареным мясом на ужин. К нему еще можно было добавить немного диких лука и моркови, что росли неподалеку.
Окрестности выглядели подозрительно знакомыми: ну, в конце концов, они были по-прежнему в Шотландии, и, насколько мог судить Снейп, могли находиться не так уж и далеко от замка. Но он по прежнему не мог найти объяснение смене погоды и сезона. Но никто, видимо, и не собирался искать их здесь, а профессор не рисковал аппарировать с проломленным черепом и тяжелораненым подростком на руках, не зная точно, где находится Хогвартс.
Нет, их точно не станут искать здесь. Если Орден куда и соберется, так это к Вольдеморту в его тайное логово, где бы оно не находилось.
Снейп на секунду прикрыл глаза, наслаждаясь свободой от проклятого шпионажа. Ему больше не придется ползать в ногах у этого лысого безумца. Ах, если бы в Ордене узнали, что он вышел из-под прикрытия только для того чтобы спасти их Золотого Мальчика , он бы сейчас нежился в их восхищении и благодарностях. А там можно было и вернуться к Зельям и обожаемым издевательствам над гриффиндорцами… И не нужно было больше потакать Малфою и прочим идиотским детям идиотских Пожирателей Смерти. Осталось только избавиться от обузы в лице «Мальчика-который-все-никак-не-сдохнет-и-теперь-торчит-тут-как-заноза-в-заду», и его жизнь, несомненно, начнет налаживаться. Ах, да, и чтоб чертова голова, наконец, перестала болеть!
Прошло три дня. Они все еще продолжали торчать на этой чертовой поляне. Единственное, Снейп наконец избавился от головной боли (ну, ровно до тех пор, пока он помнил, что болячку на голове чесать не следует).
Северус взял в руки трансфигурированную из веток миску и ложку и налил туда немного беличьего бульона, который потом поставил остывать рядом с травяным отваром под импровизированный навес, который он смастерил из Поттеровской мантии и шнура, на котором держались жуткие штаны парня, и двух шнурков, связанных вместе, казалось достаточно для того чтобы держать сооружение.
Пора было будить Поттера и пытаться накормить его. Мальчишка на самом деле приходил в себя ровно настолько, чтобы самостоятельно глотать, когда Северус осторожно, по чуть-чуть вливал жидкость по внутренней стороне щеки. Он, аккуратно приподнимая Гарри, садился позади него, позволяя ему опираться спиной на свою грудь, в то время как длинные ноги зельевара по обе стороны от ног Гарри фиксировали мальчика, позволяя избежать лишних травм из-за неосторожных движений. Он придерживал голову мальчика левой рукой, следя, чтобы он не захлебнулся зельем, которое зельевар сейчас вливал ему в горло. Теперь настал черед мясного бульона. К счастью, ручеек неподалеку привлекал достаточно животных, но Северус, если честно, уже устал от зайцев и белок.
- Давай, Гарри. Еще глоток, и ты сможешь отдохнуть. Мерлин, когда я начал звать мальчика по имени? Да еще и разговаривать с ним вслух? - конечно же, три дня, проведенных в заботах о полубессознательном мальчишке дали ему достаточно времени, чтобы осознать все те отвратительные воспоминания, которыми мальчик напичкал его разум. «Но как он смог пробраться за мои щиты?» - Северус сильно сомневался, что на такое способен даже Альбус, а уж Том-то и подавно. Несмотря на все его заявления, Легилиментом он был довольно паршивым.
Ему больше ничего не оставалось, кроме размышлений, и Северус понял, как мало он на самом деле знал о мальчике. «Я думал, что мой отец жесток, но я ничего не знал о семье Гарри. У меня хотя бы были любящие мать и бабушка. Отец, конечно, нагружал заданиями и не терпел непослушания, но он никогда не ломал мне костей и не жег меня. Эльфы заботились о том, чтобы я был сыт, и занимались всей работой по дому. Даже несмотря на то, насколько я его ненавижу, я не стал бы запирать мальчишку в чулане годами, извлекая его оттуда только для работы в качестве домашнего эльфа. Как он умудрился остаться столь любящим и заботливым? Да с его детством из него бы вышел прекрасный второй Темный Лорд».
- Неудивительно, что он никогда не жаловался взрослым! Я бы им тоже не слишком-то и доверял. И он, конечно же, понятия не имеет, как выражать свои эмоции. Каждый раз, когда он пытался это сделать, дядя с тетей били его. Неужели я был так же жесток с ним? Если честно признаться, да. Мне нужно изменить свое отношение к нему, если я хочу ему помочь… А я хочу ему помочь? - задумался Северус вслух, вливая бульон ложка за ложкой в приоткрытый рот мальчика. Он так и не заметил, что за ним все это время наблюдали помутневшие от боли зеленые глаза.
Закончив с кормлением, он продолжил прижимать мальчика к себе, все больше погружаясь в невеселые думы. Он не осознавал, что правой рукой нежно ерошит волосы Гарри, бормоча какую-то ничего не значащую успокаивающую чепуху. И вслух продолжил:
- Да, я хочу ему помочь. Я все эти годы настраивал его против себя, потому что боялся позаботиться о нем. Он выглядел таким маленьким и беспомощным во время Распределения. Поверить не могу, что Хагриду пришлось рассказывать ему о том, что он волшебник, и о том, как погибли его родители! Но теперь, после показанных мне воспоминаний, я понимаю, что правда еще более ужасна, чем кто-либо мог подумать. Нельзя позволить Альбусу вернуть его к этим ужасным магглам! И теперь, поскольку я больше не шпион, я укреплю защиту на Снейп-Мэноре и сделаю Альбуса хранителем тайны. Я не был там уже десять лет, так что не думаю, что кто-то из Волдемортовских прихвостней догадается искать нас там. Уверен, что эльфы все это время приглядывали за домом. Правда, не думаю, что Фадж разрешит мне оформить опекунство. Что же делать? Попрошу Альбуса не сообщать Министеству, что Гарри у меня. До семнадцатилетия осталось немного, так что он просто сможет остаться со мной, и с этим ничего нельзя будет поделать, – размышлял Северус, гладя Гарри по спутанным волосам.
Гарри подавил тихий стон и закрыл глаза. У него глюки. Он не слышал, как его ненавистный профессор, сальный упырь, который его терпеть не может, заявлял, что хочет забрать его домой! Гарри прижался ближе к профессору, наслаждаясь чувством защищенности и тепла. Никто никогда не ласкал его, когда ему было плохо. Ну, не считая объятий мисисс Уизли, Гермионы и Джинни, но никогда его не обнимали просто так и надолго. «Я мог бы привыкнуть к этому ощущению! Так вот каково это – когда тебя обнимают родители? Тогда почему Рон всегда отпихивает свою маму?» - подумал Гарри, снова погружаясь в темноту.
Северус осторожно уложил Гарри обратно на тростниковое ложе, укрытое его одеждой, которое находилось в хлипком убежище неподалеку. Оно хоть как-то защищало их от утреннего тумана. Они провели здесь уже почти неделю, а Гарри до сих пор окончательно не пришел в себя. Северус только и успевал залить в него несколько ложек бульона и травяного отвара, прежде чем тот снова отключался. Снейп был благодарен Гарри, что тот все-таки умудрился не пробить себе легкое сломанным ребром, но его по-прежнему нельзя было перемещать. Северус прекрасно понимал, что травяной отвар не очень-то облегчает боль, и ему было больно смотреть на мучения мальчика, понимая, что он мало чем может ему помочь. А теперь к этому прибавилась и лихорадка.
Снейп нашел в окрестностях эхинацею и желтокорень, чтобы сварить отвар, но ему скоро придется дать драгоценное жаропонижающее, а их было всего десять, и не было никакой возможности сварить еще. Северус обтирал мальчика холодной водой и поил травами, но понимал, что этого недостаточно. Он растягивал оставшиеся шесть доз как мог, давая их через восемь часов, а не через 4, как положено, и молился, чтобы этого хватило.
- Гарри, Гарри, проснись, мне нужно, чтобы ты проснулся, принял зелье и поел. Давай же, упрямец! Я знаю, ты можешь. Давай, просыпайся! – Снейп начинал беспокоится. Реакции не было. Профессор коснулся лба мальчика и понял, что зелье нельзя экономить: лихорадка грозила перейти все разумные пределы.
Снейп согнул палец и резко потер костяшкой грудину Гарри, стараясь не касаться ребер и синяков. Это, конечно, был жестокий маггловский метод, но он работал лучше Энервейта. Поттер застонал, попытался отодвинуться и, наконец, открыл глаза.
- Профессор? – прохрипел Гарри. - Где мы?
Он задавал этот вопрос каждый раз, как приходил в себя. Снейп понимал, что ему придется повторить одно и то же, раз за разом, пока Поттер не придет в себя настолько, чтобы это запомнить. Но он был не очень против, хотя не понимал, откуда в нем взялось столько терпения. Видимо, просто не оставалось ничего другого.
- Тише, Гарри. Тебе надо выпить это зелье, чтобы сбить жар. Прости, но обезболивающее закончилось. У меня есть немного отвара, он поможет притупить боль, а еще тебе надо выпить бульона, сколько сможешь. Жидкости помогают выздоравливать, – мягко произнес Северус, приподнимая мальчика и помогая ему опереться спиной на свою грудь. Он даже не заметил, насколько естественным вышло движение. - Так тебе будет проще дышать и глотать.
Снейп задохнулся от удивления, когда увидел, что по щекам Гарри текут слезы. Мальчик плакал от боли.
«Какие монстры приучили ребенка плакать совершенно беззвучно? И как мог Альбус раз за разом отправлять мальчика обратно? Старый маразматик хоть иногда проверял, как ему там живется?» - Северус утер слезы Гарри и принялся размышлять о казнях, которые он устроит Дурслям по возвращению.
От черных мыслей его отвлек Гарри, прохрипевший что-то вроде:
- Профессор? Вы в порядке?
- Да, Гарри, тише. На, выпей это, а потом я напою тебя бульоном. Я знаю, вкус отвратный, но все лучше, чем костерост.
Гарри выпил лекарство, а потом прошептал:
- Или Оборотное зелье.
Снейп ошарашенно прошипел:
- Это где вы его пили, Поттер?
Гарри бессознательно дёрнулся от резкого тона и привычного «Поттер» и быстро пробормотал:
- Грюм… Рассказывал как-то.
Ни того, ни другого этот ответ не устроил, но Снейп решил оставить все как есть.
Прошло примерно полчаса, пока Снейп медленно кормил Гарри с ложечки. Затем профессор рассказал Гарри о его травмах и вероятном их лечении. Северус видел, что мальчик устал, но не может заснуть из-за боли, и был, в общем-то, рад тому, что Поттер не пытался сменить позу, а так и продолжал лежать, опираясь Снейпу на грудь. И тут Гарри принялся ерзать на месте.
- Все хорошо, Гарри. Мне даже нравится, когда ты так лежишь. Да и дышать так гораздо проще.
- Да, понимаете, профессор, я… в туалет хочу...
Снейп вытащил палочку и прошептал заклинание, после которого Поттер почувствовал себя значительно лучше.
- Что? – ухмыльнулся Северус. – Я уверен, что мадам Помфри тоже использовала это заклинание на тебе, пока ты торчал в больничном крыле.
- Ну да, наверное. Только я не ожидал, что вы тоже его знаете. Да и в больничном крыле я редко оказываюсь в сознании, сэр.
Снейп, кажется, действительно улыбнулся. Вроде того.
- Я заметил эту тенденцию, Гарри. Но подумай сам: разве можно отпроситься в туалет у Темного Лорда? Да и зельеварение часто включает в себя сложные многочасовые манипуляции. Если я отойду хоть на минуту, мне придется все начинать заново. Это заклинание учат, когда начинают проходить сложные зелья, требующие более чем двух часов приготовления. Я также знаю, что многие профессиональные игроки в квиддич тоже используют его. Игры ведь могут длиться по несколько дней.
- Действительно, я раньше не задумывался об этом. Нехорошо потерять почти готовое зелье или взорвать подземелья, когда вам… ну, надо. Да и продуть в матче, потому что приспичило отлить, тоже неприятно. Да и Том прихлопнуть может после такой просьбы, – Гарри прерывался через каждые два слова, чтобы вдохнуть, но ему было явно лучше.
- Рад, что до вас дошло, мистер Поттер. И, на будущее: даже если нас двое, следите за языком.
- Можно просто Гарри, сэр. Вы же так уже называли меня.
- Хорошо, тогда наедине ты можешь звать меня Северус. Ну, или перед Дамблдором, прямо не терпится увидеть его лицо, когда ты первый раз меня так назовешь! Но если так обратишься ко мне во время урока, я тебя на ингредиенты разберу, – Северус скорчил Гарри беззлобную рожу.
- А, хорошо, сэр. То есть…ой, блин, как странно-то… Северус, – Гари сравнялся цветом со свеклой.
Северус улыбнулся и чуть сильнее прижал Гарри к себе. И даже засмеялся, когда Поттер пробормотал:
- Ведь никто ж не поверит!
Северус осторожно баюкал Гарри, нашептывая какие-то малозначащие фразы, пока тот действительно не заснул.