[skared]

Название: В поисках стабильности. (Stability, the Search For)
Автор: Skull_Bearer
Перевод:  sKarEd
Бета:  El Draco, young and naive
Количество слов: 6000
Жанр: ангст, hurt/comfort, romance, частично ретейлинг
Пейринг: Эрик/Чарльз (основной)
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: BDSM -Universe!AU



Эрик направляется в ванную - соседнюю комнату - оставляя смежную дверь открытой. Это глупо, потому что он чувствует присутствие Чарльза в своем разуме, но Эрик все равно хочет видеть его. Чтобы быть уверенным, что все это правда, что Чарльз существует на самом деле. Эрик опирается затылком на кафель, размышляя, не сделал ли что-то с его разумом телепат Шоу, потому что этого просто не может быть. Ему не могло так повезти. Это просто невозможно.
Чарльз сонно ворочается в его разуме, теплый и успокаивающий. В спальне он перекатывается на бок, некоторое время наблюдает за Эриком, прикрыв глаза, прежде чем снова заснуть. Он не шевелится, когда Эрик выходит из ванной и начинает одеваться, только бормочет что-то счастливо-невнятное, когда Эрик гладит его по плечу.
Эрик замирает. Он хочет уйти, обследовать здание и полностью, совершенно точно убедиться в том, что им ничего не угрожает, но не желает будить Чарльза. Он не хочет тревожить спокойствие этого момента: золотистый солнечный свет, проникающий сквозь занавеси, падает на кровать, освещая его… его возлюбленного, его сабмиссива, его… - он спит на спине, теплый и… - Эрик здесь совсем не к месту, и он боится, что если тронет хоть что-то, то сломает это.
Но от одной мысли о том, что ему придется оставить Чарльза одного, Эрика мутит.
В конце концов, за него эту проблему решает кровать: верхний слой металла изголовья превращается в браслет, охватывающий запястье Чарльза. Эрик чувствует его, может управлять им, использовать его для защиты. Если он сосредотачивается, то чувствует тепло тела Чарльза и биение его пульса.
Когда Эрик выходит из комнаты, то на всякий случай запирает дверь. Когда Чарльз проснется, он сможет открыть ее изнутри, но снаружи одной отмычки будет недостаточно. Необходимость оставить Чарльза одного пугает Эрика до боли в позвоночнике, до дрожи в руках, до того, что ему приходится сжать кулаки, возвращаясь мыслью к браслету и сонному ощущению в уголке своего разума. Безопасно. Для того, чтобы оступить от двери, ему приходится собрать всю свою силу воли.
В коридоре пустынно, но из-за полуоткрытой двери в конце холла доносятся какие-то звуки. Еще взгляд вверх-вниз по коридору и Эрик идет на звук, по дороге ощупывая сознанием соседние комнаты: все тихо и спокойно. Кровати, стулья, столы, ванные. Ни ножей, ни пистолетов. Тихо. Безопасно.
Эрик открывает дверь, ведущую на солнечную кухню, где за столом сидит сестра Чарльза, Рейвен. Она поднимает голову и широко улыбается ему. Это смущает: Эрик не привык к тому, чтобы его появлению были настолько рады. Он замирает на месте.
- Ты заходить-то собираешься?
Нет причин не делать этого, и Рейвен здесь одна, так что боятся нечего. Здесь еще есть кофе. Эрик заходит – все еще опасаясь , возможно, из-за непривычности этой ситуации – и садится напротив девушки. Сейчас она – приятно улыбающаяся красивая блондинка, но Эрик думает, что даже если бы Чарльз не показал ему ее истинный облик, он бы все равно понял бы, что здесь что-то не так. Ее лицо все-таки походит на маску.

Видимо, она прочитывает выражение его лица, потому что косится на дверь, ее кожа сменяется чешуей, и на стуле перед Эриком оказывается синяя женщина из мыслей Чарльза. Ее зубы сверкают белизной на фоне кожи.
- Будешь чай? Кофе?
- Кофе, пожалуйста, - выдавливает Эрик, и она грациозным слитным движением поднимается на ноги, чтобы приготовить его.
- Чарльз все еще спит? – Слышать имя Чарльза из ее уст очень странно, и вспыхнувшее внутри чувство собственности пугает Эрика.
Он нервно трет лицо. Контроль. Он трещит по швам, и все кажется слишком открытым и беззащитным. Это не должно быть настолько хорошо.
- Да, спит.
Рейвен улыбается и вручает ему парящую кружку с кофе, перед тем как снова сесть напротив.
- С ним… все в порядке? – Она запинается, и это смягчает чувство собственности, накрывшее Эрика с головой. «Мой. Не твой, мой». Чтобы успокоится, Эрик отхлебывает кофе.
- Да, – он не знает, что еще сказать. Связь переливается теплом и удовольствием. Она есть, и Эрик готов расплакаться просто от восхитительности этого ощущения. – Он счастлив, – вдох срывается и Эрик утыкается взглядом в чашку.
- Я так и знала, - Рейвен делает паузу, и когда Эрик поднимает взгляд, она снова улыбается, пусть и немного печально. – Я все время уговаривала его не сдаваться и продолжать поиски… - и быстрее, - Что он мог бы… Я не знаю, он же телепат…
- Он не мог найти меня, - в его разуме, Чарльз беспокойно ворочается во сне, встревоженный одним упоминанием прошлого.
- Да, - еще пауза, они оба отхлебывают из чашек. Кофе очень хорош. Все самое лучшее для государственных работников. – Мы даже не знали, как тебя зовут, – это не только утверждение, но и вопрос.
- Эрик. Эрик Леншерр. Чарльз рассказывал мне о тебе.
Рейвен кивает:
- А у тебя есть… - Она касается виска. – Она там?
Даже если ее там нет, то Чарльз создал прекрасную копию – Эрик не может найти отличий. Она ощущается совсем иначе – из глубин сознания связь тянется вовне. Это подобно теплому огню камина, уютное, теплое место, которое доступно только для них двоих.
И Шоу. Никогда не забывать. В мире нет безопасного места.


Эрик прогоняет эти тяжкие думы и кивает. Чарльз снова ворочается во сне, просыпаясь. Эрик посылает ему волну комфорта и безопасности и чувствует такую же волну в ответ. Эрик улыбается вместе с Рейвен.
- А ты? У тебя есть… - Он не уверен, стоит ли ему, ведь Чарльз ничего не сказал по это.
Улыбка Рейвен становится печальной.
- Саб. Нет, еще, нет. Все никак не было подходящего времени, а потом, Чарльз… - она сбивается, и для Эрика эта пауза повисает тяжелым грузом. – Может быть, сейчас, или чуть позже, – еще минута тишины, гораздо более приятной. Рейвен светлеет лицом:
- Теперь ты будешь присматривать за моим братом, так что я должна тебе кое-что рассказать…

----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Они беседуют о нем, но Чарльзу абсолютно все равно. Он ухмыляется в подушку, благодарный мирозданию за то, что два человека, которых он ценит больше всего, наконец-то находят общий язык. Он чувствует веселое удивление Эрика и отвлекается. Прикосновение к разуму, легкое, как перышко, и Чарльз садится в постели, потирая глаза.
На его запястье переливается простой черный браслет, он теплее, чем кожа и чуть подрагивает в ответ на прикосновение. «Хотел сохранить тебя в безопасности, знать, что с тобой все в порядке». Это немного эгоистично и глупо, но приятно – браслет распадается на половинки, освобождая его запястье.
Чарльз поднимает половинки, радуясь, что Эрик убежден, что опасности нет, но – это было так приятно, мягкое прикосновение к коже, будто бы сам Эрик держал его за руку. Доказательство любви и принадлежности.
«Так оно и есть. Ты – мой. Иди к нам, мы ждем».
У него нет свежей смены белья, а старые вещи заскорузли от соли и грязи. Да и порваны, наверное. Он заминается, некоторое время размышляет, не пойти ли ему так, но присутствие там Рейвен портит все дело. Если Эрик прикажет ему раздеться, она умрет со смеху.
Этой причины вполне достаточно. Чарльз чувствует улыбку Эрика (скорее оскал). Вот. Чарльз переводит взгляд на сумку с вещами. Нужно одеться.
Приближаясь к кухне, Чарльз слышит голос Рейвен:
- Тебе придется следить за тем, чтобы он перед сном надевал носки, иначе он замерзнет и будет ворчать все утро…

Странно, что даже подобные позорные примечания не портят ему настроения. Все равно эта информация совершенно бесполезна. Эрик очень теплый, и большую часть ночи Чарльз просто прижимается к нему.
Все же, заходя в кухню, Чарльз все еще пытается избавиться от ощущения, что выглядит совершеннейшим идиотом. Штаны ему впору, только немного длинны, чего нельзя сказать о рубашке. К тому же ему так и не удалось найти ботинок. Когда Чарльз входит на кухню, в одежде не по размеру, взлохмаченный после сна, Эрик с Рейвен поднимают на него взгляд и… Чарльз чувствует радостное удивление Эрика… все из-за затейливой сети следов от укусов на его шее. Эрик улыбается и тянется вперед, чтобы прикоснуться к его лицу. – Сядь.
«Сядь куда? В кухне всего два стула». Эрик мягко давит на плечи сабмиссива.
- Сядь. – более жестко. Чарльз чувствует, что у него подгибаются ноги и послушно опускается на колени, садится на пол рядом с Эриком.
Он чувствует, что Рейвен с трудом удерживается от смеха, но смущение тает под ощущением «правильности» происходящего. Чарльз расслабляется и прижимается к ноге Эрика, чувствуя как тот начинает гладить его по волосам. Второй рукой Эрик скользит по его лицу, и Чарльз осторожно трется о его ладонь. Все это совершенно прекрасно. Он наконец-таки нашел свое место в жизни.
- Он все еще с тобой? – голос Эрика прерывает течение мыслей Чарльза. Ксавье мешкает, не понимая, о чем идет речь, но тут в его руках греются и рвутся наверх части браслета. Он отпускает их и зачарованно смотрит за тем, как кусочки металла кружатся над ладонью Эрика.
- Он мне понравился, - Чарльз прислоняется головой к колену Эрика.
Две половинки снова становятся одним целым, но Эрик смотрит только на Чарльза.
- Ты хотел бы получить его обратно? – его голос настолько тих, что походит на шепот, хриплый и глубокий, с ноткой чего-то, чего Чарльз никогда не слышал прежде – она глубока и удивительно властна и одновременно нежна. – Или ты хочешь чего-то другого? Более подходящего? – пальцы его свободной руки касаются горла Чарльза, точки пульса, прямо под одним из самых больших синяков.
- Это… - для этого должны существовать слова. Слова, которые известны каждому ребенку с самого раннего детства: одни ждут их от других, но сейчас Чарльз от удивления забывает их все. Слезы щиплют уголки глаз, и он закрывает их, позволяя влаге свободно течь по щекам, осознавая предложенное. Эрик продолжает ласково гладить его открытое, беззащитное горло. Обнаженное, оно всю его жизнь служило символом его одиночества. И Эрик предлагал ему… окончание этого. Об этом Чарльз мечтал всю свою жизнь, и был уверен, что этого уже никогда не случится.
Чарльз запрокидывает голову, позволяя Эрику проследить пальцами вены, артерии и связки и скользнуть пальцами по трахее до впадинки между ключицами. Все это время Чарльз лихорадочно ищет нужные слова, а они все не приходят. Это почти что забавно, он столько времени старался не думать о них, что забыл.
- Ты этого хочешь? – Эрик склоняется над Чарльзом, практически шепча ему в ухо. Чарльз дрожит и яростно думает: дадавечноеда.
- Скажи это.


- Да, - это скорее выдох, чем слово. – Пожалуйста, да, я… - Я твой. Навсегда. Вечно. Я люблю тебя, и буду тебе покорен… и буду твой. Навсегда. Я никогда не уйду….не покину тебя… - он сглатывает, - я всегда буду рядом. Я, может быть, не всегда буду… - он пытается опустить глаза, но Эрик не позволяет ему, поднимая его голову и массируя точку под нижней челюстью. – Идеальным, - глупо заканчивает он, - Но я постараюсь заслуживать..
Это не те слова. Но подняв глаза и наблюдая за Эриком, его глубоким, почтительным взглядом и за его мыслями, полными любви и привязанности – его всем, Чарльз понимает, что это возможно были правильные слова. Чарльз закрывает глаза, когда Эрик касается металлом его кожи. Он чувствует, как металл тянется и изменяется, когда касается его кожи, следуя за движением руки Эрика к задней части шеи, где он сливается в единое целое – единый, гладкий кусок, без следов соединения.
Эрик убирает руку и вес ложится на его шею, уютный, гладкий металл, теплый и все еще вибрирующий от прикосновения Эрика. Его невозможно снять, если только если этого не захочет сам Эрик. Чарльз будет носить его до самой смерти как метку принадлежности и любви. Чарльз моргает, поднимая руки, чтобы потрогать ошейник. Эрик касается ладонями его лица, склоняясь к Чарльзу до такой степени, что чуть не присоединяется к нему на полу.
Чарльз краем сознания отмечает присутствие Рейвен на заднем плане. Она наблюдает за ними и ее мысли на удивление болезненно четки: радость, гордость и немного смущения из-за того, что ей пришлось присутствовать при таком интимном моменте. Потом ее мысли растворяются в тумане, а Эрик притягивает Чарльза к себе: они соприкасаются губами, легко и торопливо. «Ты прекрасен», - Эрик первый раз посылает ему свою мысль, и даже его мысленный «голос» срывается от эмоций. Никогда в этом не сомневался.


----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Эрик веселится, когда в кухне наконец появляется Мойра Мактаггерт – похоже, она еще более поздняя пташка, чем Чарльз. Она удивленно глазеет на всех, собравшихся за столом. Ну, по крайней мере, Эрика с Рейвен. Чарльз все еще сидит на полу, и ест тост из рук Эрика, наслаждаясь каждым кусочком, перед тем как начисто облизать его пальцы и снова прислониться к бедру Эрика, обнимая того за икру. Эрик с помощью ошейника поворачивает его голову, предлагая еще кусочек.
Видимо, этого слишком много для МакТаггерт до утреннего кофе, так что она поворачивается ко всем спиной и собирается налить себе кофе. Сквозь волны удовольствия, исходящие от Чарльза, пробивается радость, он проглатывает свой кусочек, и поворачивается к агенту, которая целенаправленно пересыпает в чашку половину сахарницы.
- Доброе утро, Мойра.

Она бросает на него взгляд, который красноречиво сообщает о том, чтобы он говорил за себя. Рейвен издает звук, подозрительно похожий на хихиканье и даже Эрик не удерживается от улыбки. Может быть, все так прекрасно – потому что так будет всегда? Так хорошо? Или это связано с тем, что он больше не один, не одинокий монстр, а просто еще один из нового вида и здесь их целых трое. Они могут прикрывать друг другу спины, связанные друг с другом узами семьи и любви так, что предательство становится чем-то совершенно невозможным.
МакТаггерт прислонятся к стойке, отхлебывает кофе и вздыхает.
- За нами сейчас зайдет мистер Левин, он проводит нас в свой отдел, у него там юный гений, который очень хочет вас видеть. – Она беспомощно смотрит на Эрика. Тот невозмутимо улыбается в ответ.
– Ты только все усложняешь, ты в курсе? – она машет кружкой в их сторону, Эрик хмурится, но Чарльз успокаивает его раздражение. «Отстань от нее, она просто не любит рано вставать. Еще тост?»
- Баловник. – Эрик гладит Чарльза по шее, одобрительно скользя большим пальцем по темному металлу ошейника.
- Строго между нами, чему ты так удивляешься? – бормочет Рейвен, утаскивая с тарелки еще кусочек тоста. Она снова приняла человеческий облик. Эрик недовольно хмурится.
В такую рань этого будет довольно даже для Мойры.
Мы не должны скрывать нашу истинную сущность. Его силы – это не отклонение, это часть его естества. Эрик не привык скрывать свои способности, и отказывается начинать делать это сейчас.
Мистер Левин не очень-то удивлен, когда забирает их к себе – уже после того, как они находят подходящую одежду для Чарльза - просто разглядывает Эрика с любопытством натуралиста, обнаружившего новый биологический вид. Спина Эрика покрывается мурашками: за исключением дружелюбного отношения и научного восхищения, Шоу смотрел на него совершенно так же. Тот же взгляд обращен к Чарльзу и Рейвен. Рейвен отводит глаза и смотрит в окно, а Чарльз ухитряется даже дружелюбно улыбнуться в ответ.
Мужчина всю дорогу общается с МакТаггерт, периодически задавая вопросы сидящим сзади. Эрик не особенно обращает на них внимание, занятый распознаванием металла машины и собирающий в комок ярость и страх (страха больше), чтобы порвать его в клочья, если что-то пойдет не так.
Чарльз осторожно касается его сознания. «Все в порядке, он не желает причинить нам вреда».
Возможно не он, но другие… «Это его подразделение,» - отмечает Чарльз. Одна попытка, всего один день.
Левин таращится на них, чуть не уезжая с дороги:
- Вы только что…
- Да, - ровно отмечает Эрик.
Человек не понимает тонкого намека.
- Ух ты, ну, то есть, я со своей старухой иногда разделяю некоторые чувства, но вы разговаривали! Прямо говорили! Ух, я прямо не могу дождаться вашей встречи с Хенком.

Они останавливаются, и мистер Левин чуть ли не вприпрыжку несется к зданию, оставив их позади. Здание департамента построено из стекла и красного камня и даже отсюда Эрик слышит приветственное бормотание арматуры. Это успокаивает.
- Добро пожаловать в мой департамент, - Левин чуть ли не потирает руки в предвкушении. – Моя обязанность – исследовать паранормальные явления и их применение в целях защиты. Этот парень, Шоу, Шмидт, или как его там, работает с русскими. Нам может понадобиться ваша помощь.
- Нет. – Эрик яростно трясет головой, замирая на месте. – Ни за что.
- Эрик, - начинает было Чарльз.
- Нет, - это констатация факта. Эрик уверен в этом, настолько, что почти может управлять миром. – Он ни за что не приблизится к Шоу.
- Эй-эй-эй, окей, я не собираюсь приказывать вам – Левин поднимает руки ладонями вверх, сдаваясь. – Мы с радостью примем любую вашу помощь, вот и все. Шоу здесь всеобщий враг.
- Даже не просите меня, - Эрик касается ладонью плеча Чарльза. - Только не это.
В его тоне слышно что-то такое, что заставляет Чарльза склонить голову и согласиться с этим, но сейчас не время. Сложно даже поднять голову, посмотреть Эрику в глаза и отрицательно покачать головой.
- Они нужны нам.
- Только не в этом случае. – это не приказ, но какая-то нотка в голосе заставляет Чарльза отвести глаза. – Ничто на свете не стоит того, чтобы рисковать тобой.
Чарльз закрывает глаза и медленно выдыхает. Эрик гладит его по шее, поверх ошейника и запускает пальцы в волосы, поворачивая его голову так, чтобы было удобнее целовать:
- Я буду защищать тебя, но тебе придется подчиниться. – шепчет он в приоткрытые губы Чарльза.
С ним сложно спорить, это почти как плыть против течения, и утомляет больше, чем следовало бы. У Эрика теплые, мягкие губы, он толкается языком глубже в рот Чарльза: становится влажно, горячо и сладко. Чарльз закрывает глаза, и мир для него сужается до них двоих: до прикосновений, вкуса, звука их торопливого дыхания, до почти неслышного шепота их разумов.
- Ты должен подчиниться, - повторяет Эрик.
- Да боже ж ты мой, бегают тут всякие безнадзорные сабы! – голос Рейвен заставляет их обоих вздрогнуть. Она выбегает из-за угла, яростная и удивительно синяя. Она замечает их двоих и обращает внимание на ошарашенное выражение лица Чарльза и награждает его злобным взглядом:
- Если ты сейчас еще и… - предупреждает она и из-за угла появляется сокрушенный Хенк МакКой со шприцом в руках.

- Слушай, но я ничего такого не имел в виду… - он сбивается с мысли и успевает заметить Эрика и Чарльза, перед тем, как густо покраснеть. Чарльзу не за что винить молодого человека: при их первой встрече Чарльз с энтузиазмом рассказал всем о том, что он – мутант. Хенк отворачивается и предпринимает очевидную попытку собраться с мыслями перед тем как, подчеркнуто не обращая на них внимания, обратиться к Рейвен:
- Слушай, а что если ты встретишь своих, а они не захотят иметь с тобой ничего общего?
- Тогда, будучи Доминатом, я приучу их к себе. – Рейвен скрещивает руки на груди.
- Рейвен, кто-нибудь увидит… - начинает было Чарльз.
- Тихо, – Эрик постукивает его по макушке.
- Спасибо, - кивает Рейвен.
- Тогда пожалуйста, я не попрошу тебя принять это лекарство потом, - Хенк все еще держит в руках шприц. – Но я не… если она не захочет меня таким…
- Тогда хреновый из нее Доминант, не так ли? – фыркает Рейвен.
- А если так? Какой тогда у меня есть выбор? У любого из нас?
Рейвен хмурится, качает головой, потом все же протягивает ему руку:
- На, бери кровь. Но не проси меня присоединиться. Я так устала прятаться! Я не собираюсь заниматься этим всю оставшуюся жизнь.
Все остальные молчат, Хенк берет кровь и смущенный, удаляется. Чарльз бросает тревожные взгляды на дверь, но каждый раз, когда он порывается что-то сказать, ошейник на его горле сжимается туже. Нет.
Кажется, все, что он сейчас скажет, будет неправильно. Возможно, ему лучше просто молчать. Рейвен смотрит на них, вздыхает и снова принимает человеческий облик. Чарльз немного расслабляется, Эрик, похоже, разочарован.
- Если бы я выглядел как ты, я бы не стал скрываться.
- Ой, только не надо ее поощрять.
- Тихо.
Рейвен улыбается, снова становясь синей:
- Спасибо, хотя я думаю, что это непросто.
- Должно быть.
Рейвен смотрит на Чарльза:
- Можешь позволить ему говорить.
Давление ошейника ослабевает: Чарльз осторожно проводит пальцем по его краю.
- Я только хочу, чтобы ты была в безопасности, и ты это прекрасно знаешь.
- Да, но ведь это не твоя забота, верно?
Он смотрит на Эрика, надеясь получить поддержку, но тот лишь скрещивает руки на груди и смотрит а Чарльза в ответ.
- Ты сам сказал, что это небезопасно для нас.
- И нет причин усложнять все еще больше, - подтверждает Эрик.
Чарльз отводит глаза. Рейвен и Эрик оба смотрят на него. Их неодобрение тяжелым грузом давит на Чарльза. То, что он расстроил Эрика еще больше ухудшает его состояние..
Он торопливо качает головой:
- Прости, - говорит он Рейвен.
- Эй, - она улыбается и шагает к нему, заминаясь на мгновение. Эрик кивает, она делает шаг вперед и обнимает его за плечи. – Все в порядке, братишка.
Чарльз фыркает, он на три года старше сестры. Но с тех пор… С тех самых пор, он всегда был для нее младшим братом. Конечно же, то, что он нашел Эрика, не изменит этого.
Эрик обнимает его с другой стороны, и Чарльз прижимается к нему, устраиваясь затылком под его подбородком. Рейвен улыбается и гладит его по плечу:
- Увидимся позже.
К тому времени, как они добираются до отведенных их комнат, солнце уже садится. В комнате белые стены, большая сосновая кровать, стол со стулом и гардероб. До Эрика доходит, что со времени встречи с подводной лодкой прошло двадцать четыре часа, а он все еще не проснулся. Эта мысль заставляет Чарльза рассмеяться и Эрик улыбается в ответ. Так мало времени прошло, а он уже привык обнимать Чарльза.
Чарльз мысленно посылает ему картинку цельной фигуры, распадающейся на половинки и снова срастается воедино, так что разлома совсем не видно.
Они целуются. Возможно, когда-нибудь это перестанет ощущаться как будто выпитое шампанское, пузырьками счастья в голове, хотя Эрик и сомневается в этом. Он скользит пальцами по пуговицам. «Меньше слоев. Или используй молнии».
Чарльз снова смеется и тянет за водолазку Эрика, пока тот не разрывает объятия и не стаскивает ее с себя. «Я запомню», - отзывается Чарльз, и беспечно расстегивает всего две пуговицы, прежде чем стащить рубашку через голову, защекотать Эрика, завалить их обоих на кровать и впиться ртом в ямку под его левой ключицей.
«Мой?» - немного смущенно. – «Так это работает?»
Оно работает так, как мы того пожелаем, черт возьми. Эрик уверен, что во время тех занятий, на которые не ходил Чарльз, ему бы все равно не объяснили подобные вещи. «Твой. Вечно. И, в общем-то, всегда был».

Чарльз урчит, разрывает объятия, перекатывается на спину и начинает расстегивать брюки. Эрик бьет его по рукам и начинает делать это самостоятельно. Чарльз поднимает голову, блестя глазами, и широко улыбается. Эрик улыбается в ответ, и решает начать ласки под грудиной Чарльза, прижимая губы к мягкой, нежной коже, перед тем, как скользнуть ниже. Чарльз ерзает на месте, и Эрик вспоминает, что еще не брился, потираясь шершавой щекой о живот Чарльза. Тот снова смеется. Его смех светел и ярок, и превращается в стон, когда Эрик успокаивающе зализывает кожу.
- Разве не я должен этим заниматься? – еще один стон, когда Эрик кусает его за пупок, чтобы заткнуть.
- Кто диктует тебе эти дурацкие правила? Не я. Кому ты еще подчинен, кроме меня?
- Никому, только тебе, - удовольствие Чарльза похоже на теплую воду, которая заполняет их обоих до краев. Каждое проявление Чарльза нежно, мягко и трогательно. Эрик ловит вспышку неуверенности в себе, из-за мягких линий живота и отсутствия четко очерченных мышц по сравнению с Эриком. Стыдливая признательность.
- Если бы ты был похож на меня, - прерываясь на мгновение, шепчет Эрик, - Я бы подвел тебя. – Он создал свое тело для охоты, теперь еще и для защиты. Просто инструмент.
- Великолепен, - выдыхает Чарльз, когда Эрик стягивает с него штаны и лижет, целует и ласкает открывшуюся кожу.
«Это было необязательно, но спасибо». Член Чарльза прижат к животу и Эрик осторожно вылизывает его снизу, пока Чарльз не начинает цепляться пальцами за простыню и бормотать что-то невнятное. У Эрика в штанах уже давно жарко и тесно, ему бы раздеться, но он не обращает на это внимания. Есть нечто гораздо важнее. Еще движение языка, перед тем как потянуться и вобрать член в рот полностью.
- Если ты хочешь… все, что угодно… о, умоляю… если ты хочешь чего-то большего, ты бы лучше прекратил… я действительно не могу…
Эрик бормочет в ответ, вспоминая, как хорошо ему было вчера, и закрывает глаза, отдаваясь водовороту ощущений, заполняющему его разум. Чарльз дергается, тянется, чтобы прикоснуться к Эрику, но тот прижимает их обратно. Не шевелись. Это – для тебя.
И.. если.. о, пожалуйстапожалуйстапожалуйста… мне нужно… а как же ты…
«Тише». Мысль необязательна, Чарльз уже неспособен думать ни о чем, кроме чистого желания. Он запрокидывает голову, выгибает спину, задевая членом небо Эрика. Тот давится, отступая назад. Чарльз недовольно хнычет.
- Я сказал, не шевелись. – Горло болит, и Эрик сглатывает.
Потом снова подходит к кровати, сжимает запястья Чарльза, поднимая его руки. Ему очень сложно сосредоточится, чтобы повелеть металлу – все слишком хорошо, жарко и страстно, чтобы найти хоть немного ярости или страха. Эрику приходится прикусывать губу, чтобы сосредоточиться и обернуть металл вокруг запястий Чарльза и приковать его к столбикам кровати.
Так лучше. Эрик прижимает бедра Чарльза к кровати и возвращается к прерванному занятию. Совсем скоро Чарльз толкается вперед, громко вскрикивая (вслух, и мысленно тоже), излучая волну такого яростного удовольствия, что Эрик почти кончает прямо там, так и не притронувшись к себе.
Он вытирает губы, избавляясь от неприятного привкуса и падает на кровать рядом с Чарльзом, яростно стаскивая штаны. Чарльз так ярко проецирует посторгазменные ощущения, что только касаясь своего колом стоящего члена, Эрик убеждается, что все еще не кончил.
- Дай мне. – В следующее мгновение Эрик уже наполовину распростерт на очень счастливом, очень теплом и очень сонном Чарльзе Ксавье, который одной рукой уже сжимает его член. Эрик закрывает глаза и отключается от реальности, сосредотачиваясь на ощущениях и волнах удовольствия, исходящих от Чарльза. Совсем скоро Эрик со вздохом кончает в подставленную ладонь.
Они замирают. Чарльз только подвигается немного ближе, чтобы поцеловать его, прежде чем снова рухнуть головой Эрику на грудь. Эрик гладит его по волосам, и наблюдает за ним из-под внезапно потяжелевших век. Это был долгий день. Долгий, безумный, абсолютно счастливый день.
Мы же остаемся? – даже мысли Чарльза звучат сонно.
Эрик согласно бормочет и закрывает глаза. Они останутся и завтра снова повторят все сначала.


----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Чарльза терзают смутные сомнения, что эта ситуация будет повторяться снова и снова. Эрик гневно смотрит на мистера Левина, который, судя по его виду, очень хочет забиться под стол. Чарльз никогда не видел чтобы Эрик смотрел так – таким взглядом можно было прожигать стены.
- У вас имеется неиспытанное, непроверенное устройство, с помощью которого вы хотите искать других мутантов, даже если они не хотят быть найденными, и вы хотите, чтобы Чарльз им управлял. – Это было сказано ровным тоном, но Чарльз чувствует гнев, пульсирующий под самой поверхностью, гнев, который может быть направлен в металл и убийство.
Мистер Левин поднимает обе руки ладонями вверх:
- Она абсолютно безопасна, мы ее проверяли.
- На людях, не на мутантах, и уж тем более, не на телепатах.
- Эрик, пожалуйста, - Чарльз смотрит на него, немного умоляюще, - Я хочу попробовать.
Эрик отмахивается от этого, как от надоедливой мухи. «Нет.» Запрещено. Нельзя.


Чарльз трет лицо ладонями, желание попросить еще раз борется с желанием все-таки попробовать устройство, найти похожих на них, найти больше мутантов. «Я взрослый, я могу сделать это».
Эрик не обращает на него внимания, все еще разглядывая Левина:
- Ответ – нет. – Он разворачивается и уходит.
Чарльз почти автоматически встает, чтобы последовать за ним:
- Я поговорю с ним, - говорит он Левину, и идет за Эриком.
Чарльзу приходится практически бежать трусцой, чтобы угнаться за широкими шагами Эрика.
- Эрик, это важно. Мне нужно сделать это…
- Для чего? – Эрик останавливается и оборачивается, так что Чарльз чуть не врезается в него. – Что ты им должен, что тебе придется рисковать своей жизнью?
- Это не ради них! – Он думал, что Эрик поймет, он же видел разум Чарльза, видел это каждый день. Он начинает понимать, почему Рейвен иногда так сильно злилась на него. Видеть – не значит понимать.
- Это.. Эрик, это вся моя жизнь. Очень долгое время. Все это. Изучение генетики и мутаций. Это все, что у меня было. Я не могу… просто бросить все это.
Эрик молчит, Чарльз чувствует, как гнев покидает его. Эрик шагает ближе и кладет ладонь на то место, где его шея переходит в плечо.
- И это стоит того, чтобы рисковать своей жизнью? Сейчас?
- Я не буду рисковать жизнью. Там будет Хенк, и это его машина, так что если что-то пойдет не так…
- Если, - Эрик все еще странно смотрит на него, задумчиво наклонив голову. Кажется, даже немного грустно. – Чарльз, что бы ты сделал, если бы я погиб?
Ответ комом встает у Чарльза в горле, и он не может говорить, ему даже дышать тяжело. Как будто внутри открылась бездонная черная дыра, и если он пошевелится, то рухнет в нее. Чарльз отгоняет эту мысль и глубже проникает в сознание Эрика, чтобы спрятаться от нее. Его обнимают сильные руки и он прижимается к широкой груди, слушая ставшее таким привычным сердцебиение.
- Это. Именно это я ощущаю каждый день. Пока ты так жизнерадостно рискуешь своей жизнью, доверяя тем, кому доверять нельзя из-за совершенно сомнительных причин.
- Они не сомнительные, - Чарльз качает головой, пытается послать Эрику ощущение того, что это может значить, как это может быть здорово. – Это важно, мы многое можем сделать с этим…
- Ты когда-нибудь остановишься и просто сделаешь, как я скажу? – это сказано и вслух, и мысленно, так, что у Чарльза подгибаются колени. – Ты – мой, я люблю тебя, а ты настаиваешь на том, чтобы рисковать и сражаешься со мной, когда я всего лишь пытаюсь тебя защитить.
- Прости, - он закрывает глаза. – Дурная привычка, я полагаю. – Слишком долго был один.
- Да, - вспышка почти радости. Вздох. – И я позволю тебе сделать это, если для тебя это так важно. – Чарльз поднимает голову и улыбается, удивленный. – На нескольких условиях. Во-первых, я буду рядом. Здесь. – Чарльз уже кивает, - И здесь. – он касается виска Чарльза. – И если будет больно, МакКой будет собирать ее по винтику.
- Я его обязательно предупрежу, - улыбается Чарльз. Спасибо.
«Еще не все».
- Во-вторых, если мы обнаружим новый вид, это должно быть сделано его же сородичами. Мы сами сделаем это, не они. Никаких официальных представителей.
- Это не должно стать проблемой, Левин отчаянно хочет заставить машину работать, так что он согласится.
Эрик кивает:
- И последнее: ты перестаешь оспаривать мои приказы. Если мы окажемся в опасности, мне нужно знать, что ты подчинишься мне и не будешь спорить, думая, что знаешь лучше меня. Все вопросы после того, как мы окажемся в безопасности. Но пока мы находимся здесь, рядом с этими людьми, ты будешь делать, как скажу я. Ты мой. Мой сабмиссив. Перестань спорить. – он касается ошейника на шее Чарльза и его пальцы вминаются в металл, как в масло.
Чарльз закрывает глаза и позволяет Эрику обнимать себя, опирается на него, чувствуя себя в безопасности. Тяжело будет избавиться от этой многолетней привычки: необходимости самостоятельно стремиться вперед, несмотря на то, что это ненормально. Необходимость остановиться, расслабиться и довериться – наконец-то по настоящему поверить в то, что он рядом с тем, кто знает и понимает его с ног до головы, рядом с тем, кто будет беречь и охранять его.
- Да. Спасибо.
- Хорошо. – Эрик целует его в макушку.


----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Устройство, которое МакКой называет «Церебро», выглядит гораздо лучше, чем опасался Эрик. Он думал, что увидит творческий беспорядок, расползающиеся повсюду кабели, и полусобранные из черт-знает-чего компьютеры, но все чисто и аккуратно, с использованием самых передовых технологий и единственное видимое сплетение проводов ведет к подобию шлема. Эрик недоверчиво изучает устройство.
«Все будет в порядке». Пока МакКой объясняет, Чарльз улыбается Эрику. Хенк изо всех сил старается не смотреть на Рейвен, еще одного участника их маленькой группы. Когда она узнала, что собирается делать Чарльз, она весьма ясно дала понять, что без нее они никуда не пойдут. Эрик не очень понимает, чем может быть полезно ее присутствие, но все же благодарен ей. Если что-то пойдет не так, она сможет удержать МакКоя, пока Эрик будет ломать машины.


---------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Чарльз смотрит на «шлем», опираясь на поручни, потом переводит взгляд на Рейвен:
- Хочешь, я поищу ее? – мягко спрашивает он. – Если эта штука действительно работает на таких расстояниях, есть большой процент вероятности, что я смогу ее найти. Я уже знаю, как ощущается ее разум из… ммм… твоего разума.
Рейвен качает головой.
- Я знала, что ты захочешь это сделать. – Она замирает на мгновение, хмурясь и закрывая глаза. Чарльз чувствует, как ее разум тянется вперед, за стены Церебро, к тому, другому разуму, который она не в силах потерять. Иногда Чарльз думает, что это единственный истинный вид телепатии, и его способность – всего лишь бледная тень этой силы. Она снова открывает глаза и отрицательно качает головой – Это не… она этого не хочет.
Чарльз хмурится:
- Почему нет? – Ему обидно за Рейвен. Она умная, смешливая, милая и заботливая и даже если иногда она становится синей, то ее сабмиссиву явно не стоит обращать на это внимания.
Она улыбается в ответ:
- Нет-нет, сейчас просто… неподходящий момент, мне так кажется. Ну, мне так показалось. Она здесь, довольна и очень хочет встретиться со мной, но просто… не сейчас. – смущенно заканчивает она.
Этот новый мутант совершенно точно мог бы научить Эрика кое-чему касательно оспаривания приказов. Но он все равно улыбается. – Но скоро?
- Мне кажется, да. – Рейвен пожимает плечами. – Но все равно спасибо.
«Шлем», когда он его надевает, оказывается не такой уж неприятной штукой: он не столько касается его головы, сколько лежит над ней. Странно, но он слышит потрескивание электричества, хотя машина еще не запущена. Он также чувствует неприятие Эрика и его желание немедленно все прекратить.
«Не порть мне удовольствие».
«Я был лабораторной крысой, и сразу узнаю собрата». Это неприятные воспоминания из прошлого и Чарльз отступает от них. Эрик опирается о поручень и прикасается к руке Чарльза. «Внутрь. Сейчас».
Чарльз мог бы описать это как будто бы он забрался внутрь Эрика, куда-то в район груди, рядом с сердцем. Связь умножается бесчисленное количество раз так что они оказываются внутри друг друга, как какая-нибудь матрешка «сама в себе». Чарльз открывает глаза и Эрик улыбается ему: их глаза похожи на отражающие друг друга зеркала.

- Окей, - Хенк проверяет шлем и смотрит на Эрика. Ты уверен, что мы не можем побрить ему голову?
- Нет.
Эрик просто смотрит на него и Хенк резво отступает. Чарльз улыбается и делает глубокий вдох, успокаиваясь. Он больше возбужден, чем напуган. Бесконечно долгое мгновение Хенк настраивает свою технику и Чарльз слышит, как потрескивание в проводах становится громче.
«Все анормально», - говорит он специально для Эрика. «Все в порядке, все хорошо, все хорошо…»
«Скажи что-нибудь другое,» - снова этот острый край, острие нежелания Эрика участвовать во всем этом. Это безумие, столько разных вещей могут пойти не так, а он не хочет потерять Чарльза во время какого-то глупого эксперимента…
Перед ними раскрывается целый мир, он захлестывает разум Чарльза и Эрик тонет в белом шуме. Все слишком ярко, сбивает с толку и здесь так много людей. Больше людей, чем Чарльз может себе представить. Он знал, конечно, что на планете около трех миллиардов людей, но сухие числа это одно, а реальность – совсем другое. Шум, более громкий чем в оживленный день в Нью-Йорке с опущенными ментальными щитами, накрывает его с головой, но вместе с тем это и очень волнительно.
Где-то в середине пути он чувствует, как Эрик тянет его назад, но он продолжает видеть ментальные картинки, так что, видимо, Эрик не пытается прекратить это. Чарльз открывает глаза и видит словно наложившиеся друг на друга картинки – в одной он видит взволнованных Рейвен и Эрика, который касается его щеки ладонью, а в другой…
- Это народ. Не просто люди, а его народ.. Они выделяются из общей массы, как если бы остальные люди были двумерными, а они только и жаждали, чтобы их нашли.
… пока все это не прекращается. Мир, сжимается, возвращаясь в привычные рамки и Чарльз пошатывается на маленькой платформе, пока Эрик не уравновешивает его. Чарльз в ответ пылко его обнимает. «Спасибо». Его мысленный голос звучит в несколько раз громче, чем обычно. Он не может перестать улыбаться и у него от счастья кружится голова. Сзади, если судить по звукам, Хенк что-то отрывает.
- Ух ты, а ты много нашел. Левин умрет от счастья. Нам всего лишь придется выслать за ними команду…
- Мы сами сделаем это, - вмешивается Эрик. Сложно распознать что-то еще кроме все покрывающего облегчения, от того, что с Чарльзом все в порядке, но там читается упрямая, железобетонная уверенность в том, что это их дело, к которому люди не имеют никакого отношения. Эрик не намерен никого тащить сюда волоком.
Хенк не собирается спорить с Эриком, Чарльз уже предупредил его о том, что его детище может быть разрушено, так что он решает не испытывать судьбу.
- Ладно, эээ… с ним все в порядке?

- Он в порядке, - это Рейвен. Чарльз довольно урчит, когда Эрик гладит его по спине. От него так и разит счастьем. – Напоите его чаем и он успокоится.
Чарльз трется макушкой о подбородок Эрика. «Это мое новое любимое место,» - сообщает он.
«Хорошо». – Эрик сводит Чарльза вниз по лестнице. «Мы попьем чая и отправимся, да?»
«Да». Замечательно, все эти люди, которых он нашел, он сможет их всех увидеть на самом деле.