Аномалия Дельта (клип)

Номер заявки: 12
Название: Аномалия Дельта
Переводчик:  sKarEd
Бета:  Mind of Addict и Просто Даша
Артер/виддер:  Alex J.D. Black/ Pteryx
Оригинал: Официальная новелла Delta Anomaly by Rick Barba
Разрешение на перевод: запрошено
Категория: джен
Жанр: Thriller, young adult novel
Размер: ~ 40 тыс. слов
Вселенная: ST Reboot
Рейтинг: PG-13
Пейринг/Персонажи: Джим Кирк, Спок, Маккой, Ухура и все-все-все
Предупреждение: местами крипотно
Саммари: История о том, как юные кадеты Академии сдают экзамены и соперничают друг с другом во всех возможных дисциплинах, пока Маккой в поте лица пытается помочь научникам разгадать загадку нового Джека-Потрошителя - на найденных телах нет следов изъятия внутренних органов, но часть из них отсутствует. Как успеть всё - и экзамен сдать, и Джеку не попасться?
Дисклеймер: переводчик ничего кроме фана не извлекает, автор имеет свой доход (да-да, это официальный роман)
Скачать: ворд с картинками фикбук

@темы: перевод, ST

---

Аномалия Дельта 1/12

Летом две тысячи двадцать пятого туман Сан-Франциско обрел душу. Ветер с океана выгнал его на сушу, и тот немедленно укрыл собой городские холмы, со стороны похожий на гигантского белого кита. Все июньские ночи город зябко тонул в его влажной холодной толще. Клочки тумана сплетались вместе и блуждали по пустынным улицам.

Но над уровнем тумана открывались захватывающие картины.

Связанная женщина с кляпом во рту находилась на высоте двухсот пятидесяти метров от земли, в куполе маяка «Трансамерика Пайрамид» — намного выше линии тумана.

От подобного зрелища действительно перехватывало дух.

Жаклин Мэдкинс — для друзей просто Джеки — была очень суровой дамой. Буквально все, от аккуратных ботинок до не менее аккуратной прически, подчеркивало ее непреклонный характер, который помог ей продвинуться по карьерной лестнице. Сейчас она служила начальником службы безопасности знаменитой пирамиды, которая уже почти триста лет возвышалась над городом. Всего четверым работникам, включая Жаклин, был разрешен доступ в купол маяка.

Так что когда камера слежения «Омега» перестала подавать признаки жизни, Жаклин только недоверчиво фыркнула.

Пока она в гордом одиночестве просиживала штаны в контрольном центре на тридцатом этаже, ее команда из двадцати охранников носилась по этажам в рамках стандартного обхода. Это был довольно сложный процесс. Перед Джеки было развернуто поле из множества мониторов, на которых отображалась информация со всех ста шестидесяти камер слежения в здании. Она вздохнула и несколько раз нажала кнопку вывода трансляции с камеры «Омега».

Чернота. Выглядело так, будто камера неожиданно вырубилась, но безопасник прекрасно понимала, что это никак не могло произойти просто так. Джеки зябко передернула плечами от странного ощущения холодка по спине.

Верхние шестьдесят метров «Трансамерика Пайрамид» представляли из себя полый прозрачный люменитовый шпиль, внутри которого крутая лестница зигзагами вела к верхушке пирамиды, где мигал алым тысячеваттный светодиодный фонарь-строб — предупреждающий сигнал для атмосферной авиации. «Омега» — переставшая работать камера — как раз таки следила за фонарем. Добираться до нее было долго и тяжело.

Джеки поразмышляла над тем, как высоко ей придется лезть, вздохнула и грустно посмотрела на свои ноги. А ведь она только недавно объясняла своей сестре, Дон: «Я не то чтобы не люблю красивые туфли — они просто не вяжутся с моей работой!»

Тишину нарушило жужжание баззера комлинка. Джеки хлопнула по кнопке рации на поясе.

— Что такое, Уилл?

— Вы это видели? — донесся срывающийся голос Уилла Розена, одного из ребят ночной смены. Он был еще молод и явно перенервничал.

— Видела что? — спросила Жаклин.

— Вспышку! — заорал Уилл.

Джеки развернула кресло к еще одной гигантской консоли, в простонародье «Большой доске», отображающей схему всего здания. Она переливалась синими метками, в реальном времени показывающими местонахождение всех двадцати охранников. Каждая метка была пронумерована.

— У меня ты сейчас определяешься на сорок восьмом. Это так?

Весь сорок восьмой этаж пирамиды занимал роскошный зал для совещаний с окнами во все стены. Оттуда расстилалась панорама всего города.

— Подтверждаю, — сказал Уилл, дыша короткими, прерывистыми глотками, — оно сверкнуло, ну прям там, за окном. Яркое, будто взрыв.

— Я ничего не слышала.

— Я тоже ничего не слышал.

— Все становится страньше и страньше… — пробормотала Джеки себе под нос.

— А «все» — это что? — поинтересовался Уилл.

Раздался звонок по «тревожной линии» — эта линия служила прямой связью с полицией Сан-Франциско.

— Ничего. Стой на месте, Уилл, я сейчас буду, — сказала Джеки и отключила рацию. После чего мрачно подняла архаичную красную трубку с рычага и с отточенным спокойствием произнесла: — Охрана пирамиды, Мэдкинс слушает.

— Здорово, Джеки, ты там как? — донеслось из трубки.

— Привет, Сэм, — звонил сержант Сэм Калар из центрального окружного отдела полиции, который находился совсем недалеко от пирамиды. — Что стряслось?

— У нас тут люди трубки обрывают, чтобы сообщить об ударе молнии прямо в пирамиду.

— Один из моих ребят видел вспышку, но звука не было, — ответила Джеки, — думаю, обойдется. Питание на месте, все системы в порядке, но мы все равно все проверим.

— Отлично. Держите меня в курсе.

— Слушаюсь, — отозвалась Джеки и повесила трубку.

«Ну, теперь можно и размяться», — мрачно подумала она.

Пятнадцать минут спустя, Джеки все еще карабкалась по спиральной лестнице. Она была совершенно здорова и в хорошей спортивной форме, но подниматься на двадцать один этаж по круговой, похожей на пожарную лестнице было тяжко. После подъема с парой остановок на передохнуть она, наконец, добралась до последнего пролета, ведущего в верхний конус.

— Захожу, — сообщила она по коммуникатору.

— Вижу вашу метку, босс, — отозвался Уилл.

Джеки поднялась по лестнице и медленно протиснулась в узкий лаз, ведущий в конусообразную комнатушку, в которой был установлен авиационный маяк «Хало3000». Столб красного света мигал с периодичностью сорок раз в минуту, с яркостью двадцати тысяч кандел — вполне можно было обжечь сетчатку, благо под фонарем стояла защитная платформа, под которой можно безопасно обследовать помещение.

— Повреждений нет, — с явным облегчением сообщила она по рации.

— Принято, — сказал Уилл.

Джеки обратила внимание на глазок неработающей камеры, установленной у пола. Она с легким щелчком выкрутила камеру из крепежа и опустила ее в мешочек на поясе, надетый специально для этой цели.

«Вот и все, а я переживала», — подуспокоившись, подумала Джеки, расслабилась и мысленно отчитала себя за панику на ровном месте.

Но только она направилась обратно к лестнице, её внимание привлек странный шипящий звук. Джеки покосилась на защитную платформу. С ее краев медленно стекал черный дым.

— Какого… — выдохнула Джеки.

— Что такое, босс?

— Тут странный дым, наверху, прямо у фонаря…

Джеки вслушалась в треск радиопомех на линии. Уилл, кажется, озадачился не меньше нее.

— Надо срочно пригнать сюда ремонтника. Там в базе есть номер авиационной службы, отзвонись прямо сейчас, и… о боже мой…

Черный дым беззвучно заполнял защитный купол, потом разделился на три потока, которые медленно окружили Джеки, сужая спираль. Она чувствовала, как дым скользил по рукам, лицу и горлу. Последнее, что она ощутила перед тем, как потерять сознание, — страшное давление прижало ее руки к бокам, а тонкая пленка плотно затянула рот.

— Джеки, слышишь меня? — надрывался Уилл по рации. — Джеки?

Джеки никак не могла ответить и вскоре потеряла сознание.

@темы: перевод, ST

---

Аномалия Дельта 2/12

2.12 "Дельта-Квадрант"

Учеба в Академии Звездного Флота выжимала из кадетов все соки.

Недели непрекращающейся, выматывающей учебы. Физические и умственные нагрузки, к которым не мог подготовить ни один вид спорта или учебы. Часы, проведенные в совершенно зверских тактических симуляторах, и следующие за ними бесконечно унизительные разборы каждого мельчайшего промаха и ошибки. И, конечно же, вечное противостояние лучших разумов и лучшей физической подготовки, ежечасное и каждодневное. Все это буквально сводило с ума.

Так что кадетам было просто жизненно необходимо сбросить пар.

Честнат-стрит в Сан-Франциско была местом, где прогуливались, встречались и ухаживали друг за другом всевозможные великолепные представители людей и пришельцев — неудивительно, что именно ее облюбовали для своих тусовок кадеты Академии. По улицам струился туман, так что Джеймсу Ти Кирку, Леонарду «Боунзу» МакКою и теллариту по имени Глорак приходилось быть очень внимательными, чтобы избежать столкновений в процессе поиска подходящего места для развлечений. Видимость была крайне плохая, так что возникающие и уплывающие в туман существа больше походили на привидений. Как, например, вон та китаянка с огромным живым лобстером в руках.

— Твою же налево! — выпалил МакКой, торопливо отскакивая в сторону.

Кирк только рассмеялся, давая даме пройти. Лобстер размахивал своими перехваченными резинками клешнями как заправский дирижер. Джим ткнул в животное пальцем:

— Увидимся за ужином, Бернштейн!

Еще через пару шагов дама снова исчезла в белом тумане.

Глорак сморщил свой почти поросячий пятак и пробурчал:

— В ваших океанах водятся крайне странные существа!

— Ой, только вот давай не будем про океаны, а… — фыркнул в ответ МакКой.

Кирк обернулся к Глораку и пояснил:

— Боунз ненавидит океаны даже сильнее космоса.

— Ты… ненавидишь космос? — удивился Глорак.

— Терпеть не могу.

— Занимателен тот факт, что вы выбрали карьеру в Звездном Флоте, доктор МакКой.

— Да правда, что ль? — огрызнулся Боунз.

Кирк обнял его за плечи:

— «Космос — это тьма и тишина, полная болезней и опасностей», — так, кажется, ты мне сказал, — Кирк покосился на сияющую в тумане неоновую вывеску. — Это была твоя самая первая реплика, Боунз, я прямо скучаю по тем временам.

МакКой мрачно посмотрел на Джима.

— По чему это ты скучаешь?

— По временам попроще. По… невинности.

— Вот каким ты никогда не был, Джим, — так это невинным.

Кирк треснул МакКоя по спине:

— О, раз уж ты напомнил! Пойдемте искать девчонок. Слышал, что они любят кучковаться в этом районе.

МакКой потряс головой:

— Какие девочки, я тротуара-то не вижу.

— А я предупреждал тебя об опасности андорианского эля, друг мой, — мрачно отметил Глорак.

— Да иди ты к черту со своим элем, я про туман говорю.

— А, — отозвался Глорак.

— Пойдемте искать тот новый клуб, хорош лаяться.

По кампусу недавно разнесся слух о новом голокараоке-баре на Честнате. Он назывался «Дельта-Квадрант», и в нем, кажется, собирались отмечать день рождения девушки-кадеты. Кирк терпеть не мог караоке, особенно новомодную версию, в которой тебя окружали голографические проекции участников группы, но обожал девушек-кадетов. Так что тактически это был вполне приемлемый обмен.

Трое кадетов направились дальше по Честнат, уворачиваясь от пешеходов, шляющихся по барам: Кирк попытался остановить нескольких, чтобы спросить дорогу до бара, но они или были слишком пьяны, или слишком хотели попасть домой после изрядного перепития, чтобы дать понятные указания. Так что наши герои постоянно терялись в переулках. Кирк, как обычно, оторвался от остальных.

— Да, хреново у меня с командными решениями, — пробурчал Джим себе под нос и посмотрел в переулок. В белесом тумане кружились темные фигуры. Он замер, зачарованный зрелищем. Движения созданий были резкими, нечеловеческими, а шипящие, шелестящие голоса вызывали волны мурашек по хребту. Но эти создания просто растворились в тумане, исчезли.

Когда друзья догнали его, Кирк ткнул пальцем в переулок.

— Вы это видели?

— Видели что? — спросил МакКой.

— Тут танцевали и шипели какие-то странные… существа.

Глорак громко хрюкнул:

— Ты уверен, что они именно «танцевали»?

МакКой злобно зыркнул на телларита:

— Терпеть не могу, когда ты так хрюкаешь своим рылом.

Глорак оскалился и еще пару раз громко хрюкнул.

— Во-во, именно так, — с отвращением сказал МакКой.

Кирк уставился в туман. Его крайне взволновало увиденное. Через пару минут он встряхнулся и пожал плечами:

— А, черт с ним.

Кирк, МакКой и Глорак двинулись дальше сквозь туман. За следующим поворотом их накрыла волна громкой музыки, доносящейся из распахнутых дверей бара чуть дальше по улице. Над дверями жутковато переливалась трехмерная голограмма греческой дельты.

— Вот и он! — воскликнул Глорак.

Кирк вломился в клуб и опытным взглядом осмотрел помещение: сразу же заметил прекрасную Ухуру за угловым столиком — рядом с ней сидела фигуристая, рыжая, зеленокожая Гейла. Кирк ухмыльнулся — все складывалось как нельзя лучше. Во-первых, как любая хорошая орионская девушка, Гейла обожала парней. Во-вторых, она работала техником в компьютерной лаборатории, а дружить с человеком, имеющим доступ к мозгам Звездного Флота, всегда полезно. А в-третьих… ну, Кирк просто обожал сбивать с толку прямолинейную Ухуру — она всегда так мило смущалась.

— Джентльмены, выбираем цели, — сказал Кирк.

— Точно. Каждый за себя, — отозвался МакКой.

— Стандартные правила брачных ухаживаний? — поинтересовался Глорак.

— Правильно, мистер Глорак. Встречаемся здесь же, в двадцать два ноль ноль.

— Но мистер Кирк, это же комендантский час! — возмутился Глорак.

Кирк кивнул:

— Вы правы, мистер Глорак, давайте сговоримся на двадцать один пятьдесят пять.

— Это оставляет мало места для маневров.

Кирк оглянулся на Ухуру и Гейлу.

— Никаких ошибок, господа, — и лучезарно улыбнулся.

Кирк весьма целенаправленно двинулся по залу мимо сцены, на которой извивалась андорианка в колготках сеточкой, позорно пытаясь петь древнюю песню Мадонны. Когда Кирк прошел мимо нее, она послала ему воздушный поцелуй. Добравшись до Ухуры, Джим разочарованно отметил, что часть его плана уже провалилась — Ухуре было некомфортно и без него: Гейла громко заказывала очередной совершенно лишний коктейль.

— Привет кадетам! — воскликнул Кирк.

— Джим Кирк! Это же Джим Кирк! — завизжала Гейла, тыкая в него пальцем.

Ухура кивнула:

— Да, это именно он.

— А он горячий парень! — совершенно суфлерским шепотом прошипела Гейла Ухуре и разразилась трубным гоготом, похожим на вопли перепуганной утки, взлетающей с поверхности воды. Звуки были столь жуткие, что Кирк попятился.

— Ух ты, — закивал Кирк, — потрясающая непосредственность.

— Мой же деньрждн, — пробурчала Гейла, попыталась соблазнительно склониться к Кирку и чуть не рухнула с барного табурета. — Где мой подарочек, Джим Кирк? — тут она сгребла его за рубашку. — В кармане?

— Оу, слушай, я… это… — начал было Кирк, но Гейла уже забыла про него, яростно призывая взмахами рук коктейльную официантку.

— Еще один! — позвала она, перекрикивая громкую музыку. — Прям вот сюда! Зеленый коктейль для зеленой девушки! — она истерично рассмеялась, тыкая себя пальцем в грудь.

Официантка подошла ближе.

— Дорогая, я уже приняла твой заказ. Ты уверена, что это разумное решение?

— Мне кажется, это плохая идея, Гейла, — сказала Ухура.

— Классная! — Гейла посмотрела на Кирка снизу вверх. — Прямо как я!

— Это-то как раз очевидно.

— Тебе немножко слишком классно сейчас, Гейла.

Неподалеку бармен грохнул об стойку стаканом с густой зеленой жидкостью, и официантка сорвалась с места, чтобы подхватить его. Гейла внезапно съехала со стула на пол, под ноги Кирку, и начала глупо хихикать.

— Уууупс! — взвыла она.

Народ за соседним столиком рассмеялся, но как-то натянуто.

— Ух ты, — выпалил Кирк, — ну ты и надралась.

— Зпазиба!

Пока Джим поднимал Гейлу с пола и усаживал обратно на стул, она крепко обхватила его за шею. Джим подумал было о всяком, но тут он поймал взгляд Ухуры, в котором смешалось «Только посмей!» и «Боже, помоги мне!», так что он выбрался из объятий Гейлы и пошел на перехват официантки.

— Я заберу, — буркнул он, забирая стакан и переводя кредиты за напиток.

— Зеленой только не давай, — устало сказала официантка.

Кирк кивнул и быстро сунул стакан крепкому, жизнерадостному ксаннанцу по имени Браксим, сидевшему за соседним столиком.

— За счет заведения.

Браксим широко улыбнулся:

— Благодарю, мистер Кирк.

— Ой, не стоит и упоминания, — Кирк склонился ближе, — правда не стоит.

Браксим расхохотался:

— Я слежу за этой орионкой, — в этом месте он постучал себя по груди для усиления эффекта, как обычно делали ксаннанцы, — тебе понадобится помощь, я в этом уверен. Орионки могут очень буйными, уж мне можно верить, я об этом знаю по личному опыту.

— Спасибо, друг, — сказал Кирк, мысленно напоминая себе поподробнее узнать об этом личном опыте.

Когда Кирк вернулся к столику, Ухура пыталась убедить Гейлу вернуться в Президио, район, в котором находился кампус Академии. Но орионка подскочила с места и молча, решительно спотыкаясь, направилась в уборную.

Ухура мрачно посмотрела на Джима.

— Мне, конечно, очень неприятно просить об этом именно тебя, но мне нужна помощь.

— Ладно, — сказал Кирк.

— Я сомневаюсь, что она сможет дойти до кампуса. Давай дотащим ее до шаттла на Пауэлл Стрит — это всего в паре кварталов отсюда.

Кирк кивнул.

— Но не за спасибо.

Ухура недоверчиво сузила глаза:

— Шутишь, что ли?

— Просто скажешь мне свое имя, — Джим очаровывающе улыбнулся. Обычно от этой улыбки девушки таяли.

Однако Ухура просто молча уставилась на него.

— Что, так не пойдет?

Ухура молча закатила глаза и направилась за Гейлой.

— Ладно, я все равно тебе помогу! — крикнул Джим вслед Ухуре. — Как бы тебя ни звали.

Поскольку Ухура уже скрылась в уборной и ничего не ответила, он добавил:

— Я подожду тебя здесь, дорогая!

Кирк заметил неподалеку МакКоя и быстро оттащил доктора от пары перспективных «пациенток».

— Нам надо проводить Ухуру и Гейлу до шаттла, — быстро выпалил он.

— С чего бы? Тут идти-то… К тому же, ты меня отвлек, — МакКой незаметно кивнул в сторону милой блондинки, потягивавшей розовый напиток из бокала.

Кирк подмигнул ей. Она подмигнула в ответ. «Сосредоточься», — отчитал себя Кирк.

— На улице туман. Опасно, — ответил он МакКою.

— Да ты прикалываешься, что ли? Эти красотки изучили все принципы армейской самообороны, Джим! Сами отлично справятся.

— Да я-то в курсе, просто Гейла в хлам упилась, надо помочь Ухуре дотащить ее до общаги.

— Боже мой, Джим, я доктор, а не нянька! — МакКой продолжил разглядывать блондинку.

— Могут понадобится твои профессиональные навыки, — сказал Кирк.

— Ей точно нужны не мои навыки.

Кирк сгреб МакКоя за пиджак.

— Слушай, Боунз, ты мне прямо очень нужен. Орионка пугает меня просто до жути.

МакКой осклабился.

— С этого бы и начинал.

— Думается мне, нам понадобится еще парочка помощников.

Десять минут спустя, к Кирку и МакКою присоединились Глорак и Браксим.

Теллариты и ксаннанцы были выносливы и крепко сложены, так что полезны в эскорте. Браксим, как большинство ксаннанцев, любил веселье и большие компании. Из-за широкой груди и костистого нароста на лбу создавалось впечатление, что его вечно немного клонит вперед, как с перепоя.

— Обожаю подобные вечера! — изрек Браксим, стукнув себя в грудь. — Прибрежный туман очень романтически очарователен, особенно когда в нем отсутствует метановый компонент!

МакКой согласно кивнул:

— Да уж, метановый туман может испортить любую романтику.

Ухура вышла из уборной в гордом одиночестве и нахмурилась:

— Она не выходила?

— Гейла? Нет.

— Точно?

Кирк оглянулся.

— Мы тут торчим добрых десять минут. Давно ты ее видела?

— Да с минуту назад. Она была в кабинке, я вышла помыть руки, тут она и пропала. — Ухура сунулась обратно в уборную и через мгновение вышла обратно. — Окно распахнуто!

— Черт, погнали, — сказал Кирк.

Пятеро кадетов направились к выходу.

— Боунз, вы с Глораком прочешите переулки вокруг клуба, — быстро сказал Джим, — мы с Браксимом направимся на Честнат. Она не могла уйти далеко. — Он обернулся к Ухуре. — Останься здесь, вдруг она вернется за тобой.

— Ага, два раза, — раздраженно пробормотала Ухура, выйдя наружу и вглядываясь в туман, — она вышла на охоту. Я уже такое видела — она теперь до утра не успокоится.

— Что-то я переживаю за мужчин этого города, — пробурчал МакКой себе под нос.

— Она в хорошем подпитии, — отметил Браксим, щурясь в туман, — далеко может уйти?

Кирк глянул на МакКоя.

— Очень далеко, — выпалили они хором.

***

Кадеты разделились на две поисковые группы — результат хорошей тактической подготовки групп высадки. МакКой, Ухура и Глорак направились к остановке шаттла на Пауэлл-стрит, вверх по Рашн-хилл, по довольно крутому подъему. Кирк при поддержке выносливого Браксима принялся прочесывать улицы Марина-дистрикта. Порыв ветра взбил клубы тумана, и длинные белые рваные полосы влаги стали казаться почти живыми.

— Все еще в восторге от тумана, а, Бракси? — поинтересовался Кирк, утирая глаза.

Браксим кривовато улыбнулся:

— Сейчас он и правда выглядит каким-то недружелюбным.

Кирк ткнул в старомодную вывеску «Зеленщик Пак» над магазином на углу.

— Твоя очередь. Я пройду чуть дальше.

Браксим скрылся в магазине в поисках орионки, Кирк же двинулся дальше, вглядываясь в переулки.

Вдруг Кирк услышал голос Гейлы. Она пела.

— Гейла! Эй, детка!

Кирк последовал на голос в переулок за рядочком типичных таунхаусов. Пение так же внезапно стихло, сменившись металлическим шипящим шорохом. Гейла закашлялась, задыхаясь. Джим припустил быстрее: в конце переулка виднелась темная фигура Гейлы, выделяющаяся в светлом тумане, будто бы обернутая кем-то или чем-то наподобие темного плаща. Джим на секунду замешкался, раздумывая, не нарушает ли он приличий. Гейла звала на помощь или просто сбилась с дыхания?

В итоге Кирк решил, что происходящее ему однозначно не нравилось. Звуки были такие, будто Гейла отчаянно чем-то давилась. Если он окажется неправ, он это переживет, но нужно было удостовериться, что Гейла точно в безопасности.

— Эй! — заорал Джим. — Эй, ты!

От вопля Кирка тень вокруг Гейлы распрямилась во весь свой немалый рост — под два метра. Шипение сменилось каким-то более-менее знакомым звуком, но Джим все равно ничего не разобрал. Кирк заорал снова, в этот раз используя «командный голос», натренированный на курсах «командование и контроль флота», но тень так и не шевельнулась.

Гейла застонала. Кирк взбесился.

Он пригнулся, прыгнул, шагнул в сторону и нанес удар ногой. Он был совершенно уверен, что точно попадет в нападавшего, но удар задел только воздух. Внезапно его тело будто сжали в тисках. Существо было нечеловечески сильным — Джим не мог пошевелить руками, и, что еще хуже, на лицо будто бы натянули мокрую простыню и стало невозможно дышать. Не пошевелиться и не вздохнуть.

Тут послышался топот, и из тумана вырвался Браксим.

— Я вызвал полицию! — закричал он, размахивая открытым коммуникатором. — Позвонил в девять один один!

Мокрая простыня отлипла от Кирка, и он рухнул на землю, хватая воздух раскрытым ртом и наблюдая, как туман волной катится к ногам ксаннанца.

Существо невозможно глубоким голосом произнесло фразу на незнакомом Кирку языке. Кажется, оно обращалось к Браксиму.

Потом нападавший просто растворился в густом тумане.

@темы: перевод, ST

---

Аномалия Дельта 3/12

3.12 Два испытания

На следующий день в медколледже Звездного Флота начальник медицинской службы, доктор Чарльз Гриффин, приказал лучшим своим кадетам, включая Леонарда МакКоя, ассистировать ему в полной диагностике состояния здоровья кадета Гейлы. Несмотря на то, что полиция Сан-Франциско уже приняла участие в расследовании, допросила кадетов Кирка и Браксима и сдала по этому поводу официальный отчет, происшествие было признано предметом разбирательств Звездного Флота и переведено под военную юрисдикцию.

Орионка после нападения потеряла сознание и, очнувшись, абсолютно ничего не помнила о случившемся. Она была совершенно невредима, если не считать появившегося затяжного сухого кашля. На самом деле, у нее даже своеобразно улучшилось настроение: она живо интересовалась молодыми врачами, особенно МакКоем.

— Пожалуйста, не шевелитесь, пока доктор проводит сканирование, — уже в третий раз произнес МакКой.

Гейла с интересом огляделась по сторонам маленькой комнатушки.

— Ты сейчас про какого доктора? — растерянно уточнила она.

МакКой мрачно помахал сканирующей частью своего медицинского трикодера.

— Про себя! — гневно фыркнул он в ответ.

— Вот оно как. А что, доктора всегда говорят о себе в третьем лице?

— Без понятия. Сядьте смирно.

Он включил сканер и медленно провел им перед корпусом Гейлы, чтобы снять первичные данные и анализы.

— Мне сложно усидеть на месте, — прошептала Гейла.

— Почему? Где-то болит?

— Нет, — ответила орионка.

МакКой нахмурился, читая показания трикодера:

— Тогда в чем проблема, девушка?

Гейла немного поерзала по столу.

— Эта больничная накидка — на ней сидеть как на наждаке.

— Так снимите ее.

Гейла распахнула глаза, а доктор ткнул пару кнопок на приборе и принялся снимать повторное сканирование. Когда он на секундочку отвлекся, Гейла искоса глянула на него.

— Это ведь седьмой пункт медицинского устава, правда, доктор? — пропела она, стягивая ночнушку с плеч.

Но МакКой всего лишь снова уставился на свой прибор. Проводя сканером вверх, он обратил внимание на странное пятно под подбородком девушки. Доктор протянул палец и провел им по шее орионки.

Гейла вздрогнула от нахлынувших ощущений.

— Ммм, а это даже мило.

— Кадет, когда вы последний раз принимали душ? — спросил МакКой, разглядывая свой палец.

— Вчера.

— Вы уверены?

— Уверена, — немного недовольно ответила Гейла, натягивая ночнушку обратно, видимо, осознавая, что попытка соблазнения провалилась, — и с удовольствием приняла бы его с утра, если бы не проснулась в интенсивной терапии, вся обмотанная трубками.

МакКой показал ей подушечку пальца. Она была запачкана чем-то черным.

Гейла растерялась:

— Это еще что?

МакКой шагнул к ближайшей консоли, нажал на кнопку и принялся надиктовывать отчет:

— Предварительный осмотр показывает наличие остатков мелкого черного налета на коже кадета Гейлы. Медицинский трикодер также показывает внутренние микроскопические остатки неизвестного контаминанта, основной областью распространения которого являются два внутренних органа… — он прервался и затем добавил: — один из которых является уникальным для орионок.

Теперь настал черед Гейлы хмуриться.

— Доктор МакКой, речь идет об инфекции?

— Возможно. Возможно, это была какая-то внедренная субстанция. Анализ трикодера не говорит ничего определенного, что очень странно, — он снова всмотрелся в экранчик устройства, — крайне странно.

Гейла разволновалась:

— Думаешь, этот парень меня чем-то заразил? Но чем?

МакКой смягчил тон:

— Сложно сказать. Но я бы вашем месте не переживал, кадет. Жизненные показатели у вас в норме, токсинов сканирование не выявило, равно как и прочих инвазивных показателей. Вы полностью здоровы. А ваши друзья, слава богу, смогли остановить его до того, как он успел причинить вам вред.

Гейла потянулась к своей шее, но МакКой быстро перехватил ее руку.

— Простите, мне понадобятся еще образцы для анализа.

Гейла мрачно кивнула.

— А дальше что?

МакКой сменил перчатки на стерильные, открыл пробирку для образцов и достал оттуда ватную палочку, которой принялся собирать образцы с шеи Гейлы.

— Доктор Гриффин, начальник медслужбы колледжа, проследит за проведением полного исследования вашего организма. Мы возьмем пробы жидкостей — крови, слюны, мочи, — и отправим их в лабораторию на анализы. Просто чтобы убедиться, что с вами все в порядке. — МакКой ободряюще улыбнулся.

Гейла кивнула.

— Я бы хотела вспомнить, что же все-таки случилось прошлой ночью.

МакКой перестал улыбаться и снова посерьезнел лицом.

— Барышня, Марина-Дистрикт, хоть и выглядит достаточно презентабельно, это все-таки городской район. С тактической точкой точки зрения весьма неразумно шататься там по ночам в одиночку. Особенно в вашем состоянии.

— Доктор, вы что, хотите сказать, что я напрашивалась на то, чтобы на меня напали? — поинтересовалась Гейла, гневно раздувая ноздри.

— Нет, конечно нет! — МакКой откашлялся. — Но все же…

— Послушайте-ка, доктор, — низким голосом прорычала Гейла.

МакКой явно занервничал:

— Да, кадет?

Гейла склонилась ближе к его лицу:

— Вы, конечно, красавчик, но над вашей манерой разговора с пациентами еще работать и работать, — она сокрушенно покачала головой, — она просто ужасна.

***

Все знали, что самое жесткое соперничество происходит на курсе Командования. Именно на этом курсе происходило обучение и отбор будущих капитанов кораблей и команды мостика из самых умных и подающих надежды кадетов Академии. Тех, кому нужных качеств не хватало, быстро удаляли с курса. Теория естественного отбора в действии.

Это было самое любимое место кампуса у Джеймса Ти Кирка.

За исключением, пожалуй, сегодняшнего дня. Сегодня ему при всем честном народе надирали зад. И делал это не кто иной, как его вечный соперник, кадет Виктор Тихонов.

Хуже того, церемониальное надирание зада происходило на любимом предмете Кирка — на Продвинутом курсе тактической подготовки, для краткости, ПКТП.

Хорошо подготовленные тактические группы, они же группы высадки, были основной причиной успеха миссий Звездного Флота. Кроме отличной физической подготовки, они могли похвастаться умением принимать сложные тактические решения в экстремальных ситуациях — именно такие качества стремился развить в своих лидерах Звездный Флот.

На курс ПКТП приглашались только студенты, набирающие высшие баллы по основным предметам, а к окончанию курса их оставалось меньше половины. Группу делили на пятерки и прогоняли через шесть месяцев интенсивных тренировок и непрекращающихся соревнований. Две лучшие пятерки допускались до трех финальных тактических испытаний, каждое из которых было посвящено одному из трех основных типов высадки: охранного, исследовательского и посвященного Первому Контакту.

«Первый Контакт» — это официальное флотское название процедуры встречи новой расы и установления первичного дипломатического контакта.

Двумя оставшимися группами оказались Альфа и Дельта. Каждой группе на время финальных экзаменов предлагалось избрать лидера: Дельту возглавил Кирк, Альфу — Тихонов. Ректорат уже отметил решительность и инициативность Джима, а его сокомандники любили и уважали своего капитана. Двумя неделями ранее Кирк привел свою команду к максимальному количеству баллов в истории за задание типа «Первый Контакт».

Но соперник Кирка, Тихонов, был тоже не лыком шит. Он был настолько же хорош, насколько и заносчив. А он был крайне заносчив.

Теперь капитан Альфы возглавлял торжественный разнос команды Джима.

***

Упражнение, назначенное на понедельник, являлось финалом миссии типа «охрана» и называлось «Заброшенный Каир».

Две команды, вооруженные фазерами, заблокированными в режиме «легкой парализации», одновременно забрасывались в разные грузовые ангары нижней, цилиндрической части корпуса «Каира». Задачей каждой команды было добраться по соединительному пилону на одиннадцатую палубу основной, дискообразной части корпуса.

Далее, задачей команды было занять основной мостик «Каира» и удерживать там свою позицию непрерывно в течение двух часов: в пилотскую консоль перед командным креслом был встроен большой таймер, в подлокотники самого кресла — две кнопки, красная для «Дельты» и синяя для «Альфы». Их мог нажать любой участник команды, начиная отсчет времени. Если таймер отсчитывал два часа — команда одерживала победу, если соперник нажимал свою — отсчет сбрасывался до нуля.

Так что этот сценарий мог длиться очень долго. Печально известная схватка 2249 года продлилась двое полных суток.

Задача осложнялась отсутствием искусственной гравитации и низким содержанием кислорода в атмосфере корабля. Кадетам приходилось носить ребриферы постоянного действия, которые сильно сужали поле зрения, и отталкиваться от стен и прочих препятствий для передвижения по палубам и между ними.

Тем утром Тихонов был бодр, полон сил и ужасно эффективен. Он был лидером Академии по физической подготовке и отлично подходил для задачи по удержанию обесточенного корабля. Его команда захватила мостик в рекордные сроки.

Теперь Кирк безуспешно пытался собрать свою команду.

— Мистер Глорак, — прошипел он в коммуникатор, проплывая по серебристой трубе воздуховода, — вы меня слышите, прием?

Мимо Кирка, едва не задев, пролетел разряд фазера. В паническом рывке Кирк выбил решетку, находившуюся прямо перед ним, протиснулся в лаз и оказался в сумеречной комнате, уставленной диванами.

— Глорак? Кто-нибудь? Есть там кто, прием?

Голос Глорака пробился сквозь помехи.

— Капитан Кирк, — он хрюкнул, — я потерял отряд, прием.

— Что?

— Отряд, капитан! — Глорак звучал как-то очень напряженно. — Всех. Мистер Рейнор и мистер Маркус оба в отключке, и… да, кажется они захватили Симмонса в плен.

Кирк не мог поверить своим ушам:

— Да ты прикалываешься, что ли?

Воздух прорезало еще несколько разрядов.

Кирк успел заметить два силуэта в синем. Соперники, значит, — у «Дельты» были красные костюмы. Джим быстро пристегнулся к ближайшему поручню, чтобы не выплыть на открытое пространство, и оценил сложившуюся ситуацию.

Кирк рассчитывал на то, что Тихонов воспользуется своей превосходящей физической подготовкой и быстро доберется до мостика по вентиляционным шахтам, оставив остальную группу прикрывать его проход. Так что Кирк решил отзеркалить эту тактику: отправил всю свою команду под руководством Глорака по самому очевидному прямому пути до основной части корпуса — каналам выхлопа торпед. Таким образом, они бы смогли перехватить и связать боем команду «Альфа». Тем временем сам Джим намеревался двинуться окольным путем — по передним обзорным палубам, системе вентиляции до лазарета и наверх, через пять жилых палуб до стыковочного шлюза прямо позади мостика.

Там Кирк планировал внезапно напасть на Тихонова, возможно, сразить его в классической схватке один на один и удерживать мостик. В одиночку. Кирку почему-то казалось, что это отличный план. В теории. Сейчас до него доходило, что исполнить его оказалось не так-то просто.

— Меня тут хорошо обложили, капитан, — донесся до него голос Глорака, — где вы?

— Без понятия, — прошипел Кирк, — похоже на зону отдыха. Кажется, я не туда свернул.

— Мило, — сказал Глорак.

— А ты-то как потерял столько народу, а? — Кирк немного повысил голос.

— Засада, — отозвался Глорак, — мистер Тихонов положил Рейнора и Маркуса, прячась в торпедной шахте. Потрясающая меткость, я должен сказать.

— Тихонов там? Тогда кто же на мостике?

— Не знаю, капитан… но я не могу…

Кирк посмотрел на коммуникатор.

— Глорак?

— Нет, мистер Кирк, — донесся до него знакомый русский акцент, — это не Глорак. Это голос твоего унизительного поражения.

— А, привет, Виктор, — как можно безразличнее отозвался Джим.

— Мы положили всю твою команду, друг мой.

— Кроме меня.

— Да, кроме тебя.

— Тогда, я так понимаю, ты попался в мою ловушку.

Виктор гоготнул в ответ:

— Когда-нибудь вы будете отличным третьим офицером на моем мостике, мистер Кирк.

— Кстати о мостике — увидимся там, Вик. Тащи всех своих, хочу честной схватки.

Тихонов снова расхохотался:

— Ты мне нравишься, Кирк. Сейчас я отзову своих ребят из офицерской, чтобы ты смог сдаться достойно.

— А я сейчас в офицерской? — Кирк огляделся.

— Именно, мистер Кирк.

— А.

Тут же обстрел прекратился. Кирк осторожно высунулся из-за консоли. В комнате не было никого, ни следа синей униформы.

— Спасибочки большое, Виктор.

— Желаешь обсудить условия капитуляции? — поинтересовался Тихонов.

Кирк ухмыльнулся и вырубил коммуникатор, пробурчав себе под нос «Конец связи».

Отстегнул трикодер, вывел на экран схему воздуховодов «Каира» и спланировал путь до мостика с отметками поворотов — надо было, конечно, подумать об этом раньше, — с удивлением выяснив, что находится на палубе С, всего на две палубы ниже мостика.

Кирк отстегнул пояс и оттолкнулся от консоли, направляясь к открытому лазу в вентиляцию.

— Ну что ж, должно быть весело.

***

МакКой просто не поверил своим глазам и нервно застучал по сенсорам квантового микроскопа, подстраивая фокус и характеристики сканирования.

— Ну вот, видишь, я же говорил, — радостно заговорил человек в белом лабораторном халате, восторженно глядя МакКою через плечо, — а ты говоришь, рехнулся.

МакКой снова сощурился в окуляр микроскопа, еще немного подрегулировал настройки. Потом поднял голову.

— Они шевелятся.

— И даже больше чем «шевелятся», доктор МакКой!

— Вот уж действительно.

Человеком в лабораторном халате был не кто иной, как доктор Наамба Рейджик, директор лаборатории клинических исследований медицинского колледжа. Когда он улыбался, белизна начищенных зубов всегда ярко выделялась на фоне темной кожи. Он довольно хлопнул МакКоя по спине.

— Это совершенно точно Первый Контакт! — распинался Рейджик, потрясая в воздухе указательным пальцем. — Раньше у нас не происходило ничего даже близко похожего, друг мой. В базе данных Звездного Флота нет ничего подобного этому. Поверь мне, я лично проверял. Два часа проверял. Все мои сотрудники проверяли. Подобного прецедента нет ни в медицинской, ни в научной литературе.

МакКой кивнул. Он тоже ощущал это чувство причастности. И тут осознание накрыло его с головой, словно ударная волна от близкого взрыва.

— Да черт же побери, мой пациент!

МакКой пулей выбежал из лаборатории, чуть не снеся группу интернов на выходе, пронесся по длинному коридору до пустынного турболифта, нырнул в него, треснул кулаком по кнопке нужного этажа, направляясь в палату диагностики. На нужном этаже он пролетел мимо двух взволнованных сестричек на посту и вломился в палату.

Гейла забылась беспокойным сном.

МакКой кинулся к ней, рухнул на колени рядом с кроватью и легко потряс за плечо, чтобы разбудить. Она торопливо очнулась, села в кровати… и принялась неистово чесать живот.

— Доктор МакКой, — сонно промурчала она, улыбаясь, — вы пришли, потому что мне снился сон именно о вас?

МакКой видел, что Гейла несколько секунд остервенело чесала под ребрами, потом остановилась и удивленно посмотрела на свои руки.

— Ух ты, — она потыкала в свой живот пальцем, — прекратился.

— Что прекратилось?

— Зуд изнутри. Раз, и все. Хм, думаю, это все-таки был сон.

— Расскажите мне о своем сне, — МакКой потянулся за трикодером на стойке около кровати и активировал сканирующее устройство.

Неправильно поняв подоплеку вопроса, Гейла поправила прическу и одернула больничную накидку.

— Это было в высшей степени странно, Леонард, — томно вздохнула она. МакКоя передернуло от звуков его имени, но перебивать он Гейлу не стал. — Я шла по городской улице, среди густого тумана. Туман был тяжелый, но не влажный, скорее даже наоборот, сухой и шершавый. Он лип ко мне, лез в глаза… — тут она помахала рукой перед лицом для усиления эффекта, — очень неприятно, знаешь ли.

— Посидите смирно, пожалуйста. — МакКой принялся снова сканировать Гейлу, начав со ступней. — Так что произошло дальше, кадет?

— Пожалуйста, зови меня Гейлой, — орионка похлопала ресницами и улыбнулась.

— Я предпочту обращение «кадет». В данный момент я врач, а не ваш знакомый.

Гейла закатила глаза.

— Ну и ладно, — тон ее голоса сменился на более деловой. — Потом у меня зачесалось все тело, ощущение было такое, будто бы этот туман забился в рот, в нос, в уши и даже проник под кожу. Но потом я закричала, и все изменилось.

МакКой нажал на какую-то кнопку на приборе.

— Как так?

— Я точно не знаю, — Гейла нахмурилась, — я помню, что терла глаза, а руки потом стали черные.

— Черные?

— Ага.

МакКой аккуратно, двумя пальцами, приподнял подбородок Гейлы и осмотрел ее шею.

— Кадет, мы же просили вас пока не принимать душ.

— Я и не принимала.

На шее девушки не было ни следа черной копоти. МакКой воззрился на показания трикодера:

— Да будь я проклят.

Вдруг дверь в палату распахнулась, явив в проеме доктора Рейджика. Он кивнул Гейле и повернулся к МакКою.

— Оно исчезло, не так ли, доктор МакКой?

МакКой в ответ только приподнял бровь:

— Как вы узнали?

Рейджик распахнул глаза:

— Потому что… субстанция прямо сейчас пытается покинуть контейнер с квантовым полем. Я наблюдал за ее попытками несколько минут, это очень увлекательно. Но поскольку субстанция явно крупнее субатомных частиц поля, пока ей это не удалось.

— Бог мой, — МакКой ошарашенно покачал головой.

Гейла испуганно переводила взгляд с одного врача на второго:

— Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?

МакКой показал ей экранчик трикодера:

— Согласно его показаниям, микроскопический контаминант, чем он ни был, покинул ваш организм. Бесследно.

— И куда же он направился?

МакКой и Рейджик обменялись хмурыми взглядами. МакКой пожал плечами:

— Полагаю, домой.

***

Пять парней из команды «Альфа», возглавляемые Виктором Тихоновым, должны были скоро пересечься на основном мостике ЮСС «Каир». Кирк, мрачно болтающийся в шахте лифта у мостика, обозрел ситуацию — все было просто отвратительно.

После путешествия по воздуховодам Кирк пробрался на пустынный мостик. Видимо, те разведчики в синем, которых он встретил в офицерской, уже побывали здесь — кнопка команды Альфа была нажата, но их самих нигде не было видно.

Кирк, конечно же, немедленно нажал красную кнопку своей команды, нашел в ящике с инструментами монтировку и заблокировал внешнюю дверь турболифта в полураскрытом состоянии — непростая задача в невесомости. Затем, пробравшись в шахту лифта, он заблокировал ее тремя этажами ниже сломанной кабиной. Теперь ему всего лишь оставалось удержать мостик на протяжении двух часов против команды из семерых человек.

Кирк не верил в безвыходные ситуации, но был реалистом и понимал, что в этом случае у него было крайне мало шансов на победу.

Он мог хотя бы вынести Тихонова и еще пару человек. Тогда бы он все равно продул, но хотя бы вышел из положения с честью.

Так что Кирк терпеливо ждал.

И внимательно прислушивался.

И все, что он слышал, это мучительно громкая тишина на протяжении шестидесяти восьми минут.

«Чем же там занят Виктор?» — думалось ему.

Все это время Кирк удерживал фазер нацеленным на главный воздуховод мостика, потому что был твердо уверен в том, что Альфа, используя свое численное преимущество, нападет именно оттуда.

Ну и конечно же, на шестьдесят седьмой минуте с потолка донеслось громыхание. Кирк успокоил дыхание и прицелился. Из воздуховода ударили залпом фазерного огня. Кирк не стрелял, потому что видел, что Альфа ведет огонь вслепую.

Яркие лучи фазерного огня неслись во все стороны, рикошетом отражаясь от консолей и кресел. «Ведут заградительный огонь», — подумалось Кирку, пока он целился сквозь полураскрытые двери лифтовой шахты, готовый атаковать.

Шум и яркие вспышки сильно сбивали внимание. Отвлекали настолько, что Кирк не обратил внимание на повышение температуры вокруг, пока не стало слишком поздно.

Последним, что он услышал, перед тем как отключиться, был скрежет металла, с которым Виктор Тихонов и второй кадет из Альфы отгибали расплавленные края крыши турболифта прямо под ним.

Последней мыслью Джима было:

«Как же меня нагнули».

@темы: перевод, ST

---

Аномалия Дельта 4/12

4.12 Темные частицы

Кадет Ухура листала из конца в конец один из так называемых «женских журналов», пока сидела в зале ожидания университетского госпиталя. Журнал раскрылся на статье «Десять причин, по которым лучше встречаться с мужчиной старше вас». Ухура сардонически улыбнулась.

Телефон на стойке разразился омерзительным дрязгом. Медсестра сняла трубку, а Ухура отшвырнула журнал, поднялась на ноги и принялась нетерпеливо ходить туда-сюда.

— Отделение диагностики.

Гейла звонила Ухуре с утра и, судя по голосу, была совершенно здорова и довольна жизнью.

— Даже не думай меня навещать, я, к сожалению, выберусь отсюда слишком быстро. Хотя некоторые врачи тут — просто огонь. Я тут положила глаз на одного красавчика, я ему, кажется, тоже понравилась!

Однако пару часов спустя она перезвонила, явно сбитая с толку.

— Они нашли что-то на мне, или во мне, я так и не поняла, и теперь им надо провести кучу тестов. И у них случилось что-то еще, мне, естественно, не говорят, но все тут ужасно заняты.

Так что Ухуре пришлось пообещать навестить Гейлу. Не зря же они считались лучшими подругами и даже хотели снимать вместе квартиру.

— Вы кадет Ухура? — внезапно поинтересовалась медсестра.

— Да, мэм.

Сестра протянула ей телефон:

— Это вас.

Ухура нахмурилась. Никто, кроме Гейлы, не знал, что она придет сюда. Так что она просто взяла трубку и представилась:

— Кадет Ухура слушает.

Из трубки донесся глубокий баритон:

— Кадет, это вице-адмирал Таллси.

Ухура удивленно распахнула глаза: адмирал Таллси был комендантом второкурсников.

— Да, сэр? — Ухура на автомате выпрямилась.

— Немедленно явитесь в мой кабинет.

— Есть, сэр, могу я спросить…

Адмирал повесил трубку.

— Видимо, нет, — пробубнила Ухура себе под нос и вернула трубку сестре. — Сестра, не могли бы вы передать кадету Гейле, что меня неожиданно вызвали на совещание? Скажите ей, что я зайду попозже вечером.

— Конечно.

— Мне понадобится вечерний пропуск, да? — Ухура отстегнула бейдж и протянула его сестре. — Допуск уровня С.

Сестра кивнула:

— По тебе видно, что ты очень последовательная девушка.

Ухура сухо улыбнулась:

— Некоторым это нравится, некоторым — нет.

Сестра рассмеялась:

— Я уверена, что ваши преподаватели от этого в восторге, — она дописала что-то на листке бумаги и отдала его Ухуре.

— Ага, по крайней мере один из них.

***

После дебрифинга миссии «Заброшенный Каир» униженный и оскорбленный кадет Кирк мрачно хромал по коридорам жилой части. У Тихонова и его команды фазеры были как-то очень хреново откалиброваны. По крайней мере, именно так они объяснили слишком уж долгую отключку Кирка, а также синяки и жуткие головные боли у группы Дельта.

Кадет Вандерлик, с головой, похожей на лезвие топора, выглянул в коридор.

— Привет, лузер.

Кирк ткнул в него пальцем.

— Я семьдесят минут удерживал мостик в одиночку.

— Почти все это время Альфа убивала время за игрой домино в офицерской, — парировал Вандерлик.

— Кто тебе сказал?

— Тихонов.

— И ты, конечно, ему поверил?

— Он заснял видео и выложил его в сеть, — Вандерлик достал планшет и повернул его экраном к Джиму. — Прикольно, ты так мило пускаешь слюни, пока болтаешься в отключке.

Кирк отодвинул кадета плечом, завалился в свою комнату и в изнеможении рухнул на койку. Спать хотелось по меньшей мере неделю. Но все, что у него получалось, так это пялиться в потолок и прокручивать в голове унизительный сценарий поражения на «Каире».

После часа подобных размышлений, Джим попытался здраво посмотреть в будущее.

Обе команды имели равное количество очков перед финальным испытанием курса ПКТП. Испытание типа «Наука» носило название «сценарий станции Таника» и было назначено на следующую неделю. Оно считалось самым сложным и важным упражнением для группы высадки. В конце концов, не зря же официальным девизом Академии было «Ex astris, scientia» — «От звезд — к знаниям».

Джим так сильно погрузился в размышления обо всем этом, что подскочил как подорванный, когда в его комнате запиликал коммуникатор.

***

Десять минут спустя ошарашенный Кирк плелся через весь кампус до офиса коменданта второго курса. Те, кто пытался поприветствовать его по дороге, благоразумно отваливали, натыкаясь взглядом на выражение его лица.

«Может быть, я так хреново продул, что они наконец решили выставить меня из Звездного Флота», — мрачно размышлял он. Да, скорее всего, так оно и было. Все равно на дебрифинге один из старших офицеров ясно сказал, что они были первой командой за всю историю этого сценария, продувшей «всухую». «Всухую» значило, что они потеряли всю команду, а соперники — ни одного человека. «Альфачи» радовались этому очень громко, а благосклонные взоры всей комиссии были устремлены исключительно на Тихонова.

«Зачем же еще адмиралу Таллси связываться со мной лично? К тому же он был непривычно сух и краток».

Когда Кирк дохромал до холла перед кабинетом адмирала, он с удивлением обнаружил там кадета Ухуру.

— Кадет?

Ухура подняла голову и оглядела его с ног до головы. Потом повторила процедуру.

— Кирк, ты выглядишь как-то особенно ужасно.

— Спасибо, — отозвался тот, — ты как обычно великолепна.

Ухура пропустила комплимент мимо ушей.

— Нет, ну честно. Что стряслось-то?

— Да ничего, — Кирк тяжко обрушился на кресло. — Ты-то что здесь делаешь? Тебя тоже выгоняют?

Ухура не удержалась от смешка:

— Ага, именно что. Что-то мне подсказывает, что в Звездном Флоте не принято выгонять любимчиков.

Кирк молча вылупился на нее.

— Ты думаешь, ты «любимчик»?

«А казалась такой скромницей», — вдруг подумалось ему.

— Не, думаю, что здесь любимчик — ты, — тут Ухура задумчиво уперлась ладонями в колени. — Дай-ка скажу иначе… Ты у нас любимчик Звездного Флота.

— Уже нет, — Кирк грустно улыбнулся, — я ж только что поставил рекорд мастерского проваливания сценария «Каир».

Ухура недовольно сморщила носик — Кирк всегда находил это выражение ужасно милым.

— Ой, вот только не начинай, а…

Джим склонился ближе:

— Ты сейчас о чем?

— Кирк, да тут каждому таракану известно, что двое кадетов, избранных капитанами финальных команд на курсе ПКТП, по умолчанию являются любимчиками ректората. Так что хватит развешивать на меня свои сопли.

Кирк сдержанно улыбнулся, откинулся в кресле и замолчал.

В приоткрытую дверь кабинета выглянула суровая дама с причудливо изогнутыми бровями. Это была адъютант коменданта, лейтенант-коммандер Джуди Ренфилд.

Кирк с Ухурой подорвались с кресел.

— Адмирал хочет вас видеть прямо сейчас, — отчеканила лейтенант-коммандер.

Ухура выпрямилась кажется еще сильнее:

— Так точно… а кого из нас?

— Вас обоих, кадеты, — ответила Ренфилд.

Кирк и Ухура обменялись непонимающими взглядами, пожали плечами и зашли в кабинет.

Когда они зашли, адмирал беседовал с пожилым крепко сложенным мужчиной в помятом костюме. Мужчина устало кивнул Кирку, и тот сразу вспомнил, где видел его прошлым вечером: это был один из полицейских, прибывших на место происшествия, после того как скорая увезла Гейлу.

Как только адмирал Таллси поднялся на ноги, Кирк и Ухура поприветствовали его, слаженно отдав честь.

— Вольно, кадеты, — отозвался Таллси после ответного жеста, — присаживайтесь. — После того, как кадеты уселись в приготовленные для них кресла, адмирал указал на своего собеседника. — Это детектив Харви Боген, убойный отдел полиции Сан-Франциско.

— Вы вчера были на месте преступления, — выпалил Кирк.

Детектив кивнул:

— Был.

— На самом деле, вчера детектив Боген побывал на двух местах преступления.

— О, нет, — отозвалась Ухура, — неужели еще одно нападение?

Боген вытащил из-за пазухи маленький падд:

— Боюсь, что так.

— Еще одна из наших, — Таллси горько покачал головой, — работала в секции орбитального управления. Еще одна орионка.

Ухуру явно замутило.

— Работала? В смысле…

— Как я уже упомянул, кадет, детектив работает в Убойном отделе, — ответил Таллси.

— Тот же самый парень? — ошарашенно поинтересовался Кирк.

Боген кивнул:

— Часом позже, в другом конце города, — тут он глянул в заметки на падде.

Кирк покосился на явно расстроенную Ухуру.

— Значит, этот парень — убийца?

Детектив мрачно вздохнул.

— Нет, гораздо хуже. Вы оба только недавно живете здесь, правильно?

Кирк с Ухурой кивнули.

— И вы никогда не слышали про Доктора?

Кирк покачал головой, но Ухура нахмурилась, припоминая.

— Кажется, в Сан-Франциско был такой серийный убийца, по кличке «Доктор». Давно, примерно лет двадцать тому назад.

— Именно, — отозвался Боген.

— И вы думаете, что это он вернулся?

— Совершенно точно.

Детектив посвятил их в краткую историю тогдашнего дела: восемнадцать лет назад, во время густых летних туманов 2237 года, цепочка из семи жутких убийств прогремела по Сан-Франциско подобно землетрясению. Убийцу прозвали Доктором, потому что ни на одной из жертв не было обнаружено никаких внешних повреждений — ни травм, ни шрамов, но при этом у них были целиком изъяты внутренние органы, как будто бы хирургическим путем. Доктор атаковал только в туманные ночи, никто его никогда не видел, а после последнего убийства в августе месяце все внезапно прекратилось. И Доктор больше не появлялся в городе.

— До сегодняшнего момента, — отметил Боген.

— Откуда вы знаете?

Боген вывел на экран отчет о вскрытии.

— Посмертное сканирование показывает, что у орионки отсутствуют два внутренних органа, но на теле нет ни одной отметины. — Он повернулся к адмиралу. — Вашему кадету Гейле ужасно повезло.

— Кажется, за это стоит поблагодарить мистера Кирка.

— И Браксима еще, сэр. Нападавший не шелохнулся, пока до нас не добежал Бракси, крича, что он уже вызвал помощь.

Боген улыбнулся — это было больше похоже на гримасу, но он явно был доволен. Он повернулся к Ухуре.

— А это приводит нас к причине, по которой мы вызвали вас, кадет.

— Я как раз размышляла об этом, детектив, — осторожно сказала Ухура.

Детектив Боген встал с кресла.

— Послушайте, я расследую убийства уже восемнадцать лет, приступил к работе в тридцать седьмом. Да, дело Доктора было моим первым делом. Отличное начало, правда? Я тогда был младшим следователем, и старшие коллеги сказали мне, что они до этого ни разу не сталкивались с делом, в котором было бы так мало улик. Ни свидетелей, ни отпечатков, ни следов, ни запаха для собак, ни малейшей частицы улик. Ничего. Только тела с отсутствующими внутренними органами.

Теперь Боген обернулся к Кирку:

— Но благодаря слепой удаче у нас теперь есть на него хоть что-то.

Он нажал кнопку на падде и поднял его повыше.

Включилась аудиозапись. На ней был слышен голос Браксима: «Я вызвал полицию!», потом, после паузы, раздался глубокий, жуткий, нечеловеческий голос. Он ясно и четко произнес… совершенно непонятную фразу.

— Мы достали эту запись с дисков записи экстренных вызовов в полицию.

— Похоже на старый роботоподобный голос, — сказала Ухура.

— Да, мы считаем, что это фильтр изменения голоса, хотя мы подобных раньше не встречали.

— Можно еще раз послушать? — попросила Ухура.

— Конечно же, но сначала послушайте это. Второе нападение произошло пятьдесят три минуты спустя, перед зданием галереи в районе Сома. Вторая орионка тоже успела позвать на помощь, но у нее, к сожалению, не было таких защитников, как вы. Зато после нее осталось это.

Включилась вторая запись. Кирк и Ухура вслушивались в несколько секунд жуткого хрипения и странного металлического гула. После этого раздался уже знакомый глубокий бас, произнесший другую фразу, столь же непонятную, как и первая. А затем… тишина.

Ухура отметила:

— Если вслушаться, похоже на то, что много голосов говорят в унисон.

Боген кивнул:

— Мы тоже отметили это и решили, что это эффект фильтрации голоса. Преступники нынче обожают пользоваться этими штуками. Хорошие настолько разрушают речевые паттерны, что мы не можем найти соответствия в нашей голосовой базе.

Адмирал Таллси посмотрел на Ухуру:

— Кадет, вам знаком этот язык?

Ухура попросила еще раз включить запись. Она сосредоточенно вслушивалась, быстро-быстро моргая.

После того, как записи закончились, она сказала:

— Потрясающе.

— Что именно? — поинтересовался Боген.

— Этот язык мне незнаком, но в построении фраз есть что-то странно знакомое.

— Со вчерашнего вечера эти записи были изучены полицией, Федеральным Агентством, Всепланетным Агентством Безопасности и следователями еще трех планет. И они до сих пор ничего не выяснили, так что теперь все в наших руках. — Адмирал открыл папку, лежавшую у него на столе. — У нас лучшие исследователи инопланетных языков. А согласно оценке преподавателя кадета Ухуры, она является самым одаренным ксенолингвистом-аналитиком в Звездном Флоте на данный момент.

Кирк ошарашенно вылупился на Ухуру. Неплохо для первокурсницы.

Детектив Боген протянул Ухуре чип с данными.

— Любая вынесенная вами информация будет ценна для нас.

— Я сделаю все, что смогу, детектив, — сказала Ухура.

— Ваш преподаватель не мог перестать восхищаться вами, — добавил Боген.

Ухуру отчего-то перекосило.

Кирк решил вмешаться.

— Детектив, вы тут упомянули о сборе внутренних органов. Вы думаете, он занят именно этим? Их сбором и продажей?

— Возможно. Но тогда возникает вопрос: каким образом он умудряется их извлечь? Как я уже говорил, на телах нет надрезов и прочих травм. Просто пустые пространства на месте некоторых органов, и все.

— Ух ты. Мерзость какая.

— Вот уж точно.

Встреча закончилась после того, как Кирк подробно пересказал все, что помнил о своей встрече с Доктором.

Выходя из кабинета, Кирк склонился к Ухуре и прошептал:

— Любимая ученица, так?

Ухура побагровела не хуже свеклы.

— Ой, Кирк, захлопнись, а.

«А она такая милая, когда смущается», — подумал Джим.

***

МакКой оглядел лабораторию.

В настоящий момент тут собрались все выдающиеся умы Академии, и с каждым часом их становилось только больше. У доски лауреат Нобелевки по биотехнологии доктор Дат Нгуен оживленно беседовал с доктором Рейджиком. Нгуен рисовал на доске диаграммы, больше похожие на детские почеркушки. Доктор Нгуен проделал гигантскую работу по исследованию плазмидов, векторов развития вирусов и горизонтальной передачи генов — обо всем этом МакКой не имел ни малейшего понятия. Но доктор Рейджик, кажется, «въезжал в тему».

Доктор Уоллес Марстон, один из ведущих экспертов по внеземным формам жизни, одним глазом намертво прилип к окуляру квантового микроскопа. Его очки были задраны на высоком блестящем лбу, совсем как у классического гика. Марстон был крупным мужчиной с глубоким природным басом и любил абсолютно бестактно высказывать свое мнение по любому вопросу, чем дико раздражал своих коллег. МакКой его просто обожал.

— А я бы вот не решился назвать это живым организмом, — пробасил доктор Марстон.

Доктор Нгуен шагнул к микроскопу у доски.

— На самом-то деле, я склонен с тобой согласиться, Уолли.

Марстон подогнал настройки:

— Спасибо. Эта субстанция кажется живой… в определенном смысле. Но в отдельных клетках, или что бы это ни было, отсутствуют признаки органической структуры. По крайней мере, известной нам.

— Они совершенно точно организованно движутся, — отметил доктор Нгуен.

— Подобно птичьей стае или даже скорее рою пчел. Как будто у них есть ройный интеллект.

— Посмотрите только на их потрясающую структуру! — доктор Нгуен чуть ли не подпрыгивал на месте, как ребенок. — Каждая клетка — идеальный двенадцатиугольник, пусть и с микрон размером.

В другом конце комнаты доктор Рейджик закопался в шкафчике с образцами.

— Господа, у меня есть одна идея…

Он вытащил на свет пузырек с жидкостью и подошел к микроскопу.

— Здесь у нас имеется довольно много образцов неизвестной субстанции, чем она ни была, в условиях микроконтейнерного поля. Я собираюсь разделить их пополам и перевести половину в другое поле, в которое также помещу одноклеточного агрессора, — тут он махнул пузырьком, — старую добрую амебу протеус.

— Замечательно! — доктор Марстон в возбуждении потер руки.

— Очень интересно, — отозвался доктор Нгуен, согласно кивая.

МакКой отчаянно пытался не расхохотаться над всем этим научным энтузиазмом, пока происходила подготовка к эксперименту. Один из лаборантов щелкнул тумблером, и с потолка опустился большой монитор. На него передавалась запись с камеры в окуляре микроскопа.

***

— Так, внедряю монстра, — сказал Рейджик.

Все четверо докторов залипли на изображение. Амеба действительно казалась монстром: при ее-то размерах в две сотни микронов в поперечнике, она была в четыре сотни раз крупнее каждого маленького пришельца. Рейджик отвел окуляр подальше, чтобы на экран влезла вся амеба. В квантовом микроскопе можно было ясно разглядеть все ее органеллы. Как только амеба вытянула ложноножку к облаку двенадцатигранников, те начали медленно кружить вокруг нее.

— Она прекрасна, не так ли? — протрубил доктор Марстон своим густым голосом.

— Она же попытается их сожрать, верно? — спросил МакКой. — Ну, в смысле, втянет и переварит.

— О, несомненно, — отозвался доктор Рейджик.

Несколько секунд все так и было — амеба вытягивалась в сторону частиц и поглощала их в свою желеобразную массу. Но очень скоро ситуация в корне изменилась.

Выражения лиц ученых менялись со скоростью смены событий под микроскопом.

— Боже… правый! — воскликнул доктор Нгуен.

Как будто по щелчку невидимого тумблера инопланетные частицы заметались по всему пространству поля, быстро размножаясь — через несколько секунд в окуляре было черно от частиц. Туманоподобное шевеление было настолько активно, что полностью скрыло из вида большую амебу. И потом все снова затихло — движение как будто выключили, и амеба стала видна.

МакКой шагнул ближе к экрану:

— Эти штуки прицепились ко всей ее поверхности.

Доктор Рейджик восхищенно вздохнул:

— Она покрыта абсолютно целиком!

Рейджик приблизил вид. И именно в этот момент амеба запульсировала и… взорвалась. МакКой понимал, что это микроскопическое событие, но на экране оно смотрелось не хуже взрыва бомбы.

— Амеба исчезла! — воскликнул доктор Нгуен.

— Невероятно! — пробасил доктор Марстон.

Но это было еще не самое безумное. На несколько секунд частицы развеялись подобно дыму, а потом они снова начали собираться вместе.

Меньше чем за минуту они собрались в точную копию амебы по форме.

МакКой ошарашенно моргнул:

— И эти твари были размазаны по шее моей пациентки, — бормотал он. — Боже мой, некоторое их количество было у нее внутри.

Потом был последний сюрприз. Частицы посветлели, потом и вовсе стали прозрачными, и внутри формы пораженные наблюдатели увидели идеально воссозданные органеллы амебы.

— Вашу мать, они запомнили не только ее форму, но и структуру, — сдавленно сказал доктор Марстон.

— Возможно, они запомнили и ее функции, — добавил доктор Нгуен.

— Ага, — отозвался доктор МакКой, — убив ее в процессе.

@темы: перевод, ST

---

Аномалия Дельта 5/12

5.12 Преследование
Ухура, горевшая желанием хоть как-то помочь в расследовании, приступила к делу сразу же. Спустя полчаса после встречи с адмиралом Таллси она уже была в ксенолингвистической лаборатории, прогоняя записи через распознаватель языковых паттернов.

— Компьютер, — отчетливо произнесла она в динамик консоли изолированной будки, — подключи модуль Телла-дот-зеро-один и прогони оба образца.

— Подтверждаю, — донеслось из консоли.

Программа должна была просканировать записи на любые известные сочетания и фрагменты первичного диалекта Телларитов. Компьютер заурчал квантовым ядром.

Ухура уже множество раз переслушала обе записи. Если воспринимать их целиком, они казались странными и неузнаваемыми, но что-то ей все равно мешало. Ее собственные познания в лингвистике были достаточно обширны — она занималась ею уже очень давно. В первый раз она включила распознаватель речи в двенадцать лет, а эти программы распознавания были созданы ею с нуля.

— Соответствий не найдено, — отрапортовала консоль.

— Внеси результат в сводный список, — ответила Ухура, набирая примечание.

— Результат внесен.

— Пожалуйста, прогони теперь сабрутину Телла-дот-зеро-два.

— Выполняю.

Ухура выросла полиглотом — говорила на английском, двух евразийских языках и двух диалектах Суахили. Она всегда любила музыку звучащей речи, правила, по которым различные расы одного квадранта складывали схожие звуки в слова, обозначающие сходные понятия. Ее всегда поражало, как выдохи, пройдя путь из легких через голосовые связки, обретали форму во рту, касаясь языка, челюстей, горла и губ — всего лишь звуковые вибрации, обретавшие столь поразительно разнообразные вариации значений. Так что она любила не сами слова, а то, как их произносили.

— Соответствий не найдено, — донеслось из консоли.

— Внеси результат, пожалуйста.

— Результат внесен.

Ухура грустно опустила голову — ее ждала очень длинная ночь. Обычно работа увлекала ее, и она погружалась в нее с головой. Но сегодня она ощущала себя страшно одинокой. Она знала, что этот «некто» атаковал ее родную планету.

Ухура покосилась на чип, торчащий из консоли.

«Голос убийцы», — подумалось ей.

И сразу после этого она услышала хлопок входной двери.

Ухура крутанулась на кресле, разворачиваясь лицом ко двери входа в будку. Когда та мягко отъехала в сторону, Ниота испытала такое облегчение, что чуть не расхохоталась.

— Надеюсь, я не слишком обеспокоил вас своей рекомендацией, кадет, — произнес вошедший.

— Нет, сэр, — Ухура улыбнулась. — Это было… это большая честь для меня.

Ее преподаватель кивнул:

— Это хорошо. Вы были единственным логичным кандидатом на эту роль.

— Правда? — Ухура решила слегка поддеть собеседника. — То есть вы хотите сказать, что не вытаскивали листочек с моим именем наугад из шляпы?

Тот явно растерялся.

— Это было бы нелогично.

Ухура вздохнула, поудобнее устроилась в кресле и снова повернулась к консоли.

— Не хотите ли обозреть результаты моих изысканий?

Преподаватель встал за креслом и оперся на его спинку, подаваясь к монитору.

— Да, — просто ответил он.

Ухура кивнула, чувствуя, как ее накрывает волна внутреннего тепла.

— Компьютер, выведи, пожалуйста, на экран сводную таблицу результатов для коммандера Спока.

— Принято, — отозвался тот.

***

Любимая забегаловка Кирка за пределами кампуса называлась «Брюскис».

«Брюскис» находился в десяти минутах ходьбы от университетского кампуса, на углу Юниона и Филлмора, и был классическим американским кофешопом для закоренелых битников. Кирку нравился низкий джаз и горячий, как ад, эспрессо. Еще ему нравились общительные бариста в коротеньких юбочках и милых черных беретах и постоянно по-праздничному украшенные окна. Это странным образом успокаивало Джима и снимало стресс от бытия кандидатом в офицеры Флота в самом жестоком университете галактики.

Вечер выдался тихим, да и западные ветра улеглись, так что весь туман оставался у побережья. Но по дороге к кафе Кирк все равно косился во все переулки и окинул подозрительным взглядом гигантского гуманоида в капюшоне, прислонившегося к вывеске. По наитию, Джим решил убедиться, не использует ли тот меняющую голос маску.

— Слышь, мужик, я потерялся, — изрек Джим, задрав голову. — Фишерменс Варф — это туда? — и ткнул в другую сторону, на Рашн хилл.

Голова в капюшоне медленно повернулась к Кирку, потом создание стянуло с головы капюшон. Это был грустный, морщинистый хирипианин.

— Ой, прости, чувак, — сказал Кирк. Хирипиане были расой слуг, которые часто давали обет молчания и говорили только со своими хозяевами-ференги.

Хирипианин молча указал в сторону залива.

— Спасибо. Доброй ночи, сэр, — Джим хлопнул гиганта по руке и пошел дальше по Юнион-стрит.

***

В кафе Кирк сразу шагнул к стойке.

— Тройной эспрессо.

Девушка за стойкой была ему незнакома. Она посмотрела на него и ответила:

— Эспрессо что?

Кирк осмотрел ее. Бейдж гласил «Ханна».

— Пожалуйста? — и улыбнулся.

Она повернулась, отмеряя зерна и засыпая их в кофемашину.

Кирк еще немного порассматривал ее, любуясь открывшимся видом. Ее волосы до талии были выкрашены в голубой цвет, и одета она была как классический битник: облегающая черная водолазка, очень короткая черная юбка и высокие черные ботинки. У нее были ярко-голубые глаза необычной формы, которые вдруг посмотрели прямо на него.

— Что-то еще?

— Неа.

— Ладно.

Она продолжала таращиться прямо на него, пока он не пожал плечами и не направился к своему любимому столику в уголке зала.

— Я сяду здесь, Ханна.

— Откуда ты узнал, как меня зовут?

— А бейджик на что? — Он ткнул в него пальцем. — Смотри, прямо здесь.

Девушка покосилась на него и покраснела.

— Точно же.

— Как только ты надеваешь бейджик, Ханна, люди получают официальное право называть тебя по имени, — уверенно сказал Кирк — знакомый румянец подпитывал его эго.

Девушка осмотрела его с ног до головы:

— А ты, наверное, звезднофлотский кадет?

— Да, так оно и есть, — Кирк осмотрел себя, — как ты догадалась?

— Встречалась с одним в прошлом году.

— А, так ты эксперт по кадетам.

Она кивнула:

— К несчастью.

— Ну ладно тогда, я буду за угловым столиком, окликни меня, когда амброзия будет готова.

— Я позову тебя по имени.

— Отличный план, — отозвался Кирк, отходя от стойки.

— Мне было бы проще, если бы я его узнала.

— Приходи ко мне и узнаешь.

Ханна расхохоталась и подмигнула Джиму.

— Значит, я просто позову тебя «кадет».

***

Спустя час Кирк по уши закопался в учебу.

Это оказывало на него в своем роде терапевтический эффект. Открыв на падде список научных директив, он подчеркивал ключевые моменты и отчаянно писал километровые пометки. Размышление над основной целью миссии Звездного Флота освобождало его мозг от размышлений на тему недавнего проигрыша команды «Дельта» и столкновения с серийным убийцей прошлой ночью.

Кирк внезапно уловил шевеление черной фигуры слева от себя — это была новая бариста, Ханна. Она всего лишь протирала стол.

— Что ты изучаешь, кадет?

Кирк скрыл от нее содержимое падда.

— Науку.

— Какую же науку?

— Кадетскую, — отозвался Кирк.

Ханна повернулась к нему лицом и уперла руки в бока.

— А ты забавный, — сказала она, сурово посмотрев на Джима.

— Да оборжаться просто.

— Возможно, я смогу тебе помочь, мне нравится наука. Вообще-то, я сама — ученый.

Кирк кивнул.

— Ученый какого рода?

— Я ботаник, — гордо ответила она.

Кирк положил падд обратно на стол. Внезапно ему расхотелось заниматься.

— Хмм… целый ботаник, — он был приятно поражен. Красавица и умница.

— Ну, — тут Ханна пожала плечами, — вообще, я на выпускном курсе.

— А, так ты почти-ботаник. Где?

— В Университете Сан-Франциско.

— Круто, — отозвался Кирк.

Ханна несколько секунд просто молча смотрела на него. Ее взгляд сводил Джима с ума: если она посмотрит еще немножко, ему понадобится холодный душ. Тут Ханна наконец отвернулась и принялась вытирать другой столик

Пока она протирала старомодную клеенку на столике, Кирк несколько раз открывал и закрывал рот, не решаясь начать разговор. Эта девушка делала невозможное — заставляла его нервничать.

Все-таки он смог выдавить:

— Так вот, у меня в понедельник гигантский научный тест.

Ханна не отвлекалась от работы, но внимательно его слушала.

— Самый важный экзамен, который решит мою дальнейшую карьеру. На кон поставлено буквально все. Потому что сейчас наступило хрупкое равновесие.

Ханна подобрала упавшую салфетку.

— Все зависит от одного экзамена?

Кирк улыбнулся, довольный тем, что снова завладел ее вниманием.

— На самом деле, это симуляция.

Потом он объяснил ей то немногое, что сам знал о сценарии «Станция Таника». Это тоже было своего рода соревнование, но не одновременное. Две группы высадки, «Альфа» и «Дельта», высаживались в одном и том же незнакомом им окружении в разные отрезки времени. Задание состояло в том, чтобы осуществить исполнение основных научных директив Звездного Флота, которые было положено знать каждому члену экипажа при участии в полевых исследованиях.

— Основная научная работа, наблюдение, пара сканирований, взятие образцов — вся эта хрень.

— Но ведь предполагается, что вы совершите открытие, — сказала Ханна.

— Наверное, — Кирк пожал плечами. — А что ты думаешь по этому поводу, как человек науки? У тебя наверняка найдется пара советов.

Ханна посмотрела на него и задумчиво прикусила губу. Кирк постарался не ерзать.

— Ладно. Прежде всего, я ненавижу термин «полевые исследования».

Кирк удивленно моргнул.

— Почему это?

— Когда ботаник «выходит в поле», он как будто заходит в чей-то дом без приглашения. Первое, что стоит зарубить себе на носу.

Кирк кивнул.

— Звучит убедительно, — он ногой выдвинул стул, приглашая ее сесть.

Ханна отложила полотенце и села.

— Ты без приглашения вторгаешься в чужой дом, в котором были прожиты целые жизни. Для кого-то это место значит буквально все. А ты, значит, такой весь из себя первооткрыватель. Он стоял до тебя веками и будет стоять после, но ты входишь и начинаешь своим лишь присутствием менять этот дом. Возможно, ты потревожишь что-то, возможно, изменишь безвозвратно. Возможно, уничтожишь что-то очень ценное. — Она раскраснелась и возбужденно блестела глазами. Было очевидно, что эта тема была ей очень близка.

— Я понял твою мысль. Но знаешь, Звездный Флот не вламывается в чужие дома в грязных сапожищах за здорово живешь.

— Как скажешь. — Ханна закатила глаза и встала.

— Ну смотри, Первое Положение Устава Звездного Флота, — затараторил Кирк, — также известное как Первая Директива, строжайшим образом запрещает нам предпринимать любые попытки изменить ход естественного развития доварпных обществ. Я полагаю, тебе знакома эта Директива?

Ханна помрачнела.

— Первая Директива — ложь.

— Это почему?

— Всего лишь прикрытие.

Кирк озадачился.

— Как это?

Она со вздохом принялась вытирать другой столик.

— Скажем так, я очень скептична по поводу так называемой «миссии Звездного Флота».

У Кирка сложилось отчетливое впечатление, что Ханна уже вела эту беседу, возможно, когда встречалась с другим кадетом. Но Джим не мог так просто отступиться. Несмотря на упорное игнорирование значительного количества инструкций и правил Звездного Флота, особенно тех, что касались личной жизни кадетов, в одном он был точно уверен. А именно в том, что основной миссией Звездного Флота являлось исследование непознанного, научные открытия и установление мирных контактов. Сейчас ему было очень важно заслужить одобрение и уважение Ханны.

— Ты думаешь, что мы просто кучка дуболомов с пушками наперевес, да?

Ханна скрестила руки на груди.

— Ты принимаешь это слишком близко к сердцу, кадет.

— Меня зовут Джим.

— Ладно, Джим, — тут она наконец улыбнулась, и напряжение рассеялось. Улыбающаяся Ханна была просто неотразима.

— Джим Кирк, — расплылся он в улыбке, не переставая, впрочем, таращиться на девушку.

— Слушай, Кирк, я понимаю, что ты безоговорочно веришь в свою миссию, и нормально отношусь к большинству кадетов.

Тут Джим приготовился к волне критики.

— Так что же не так?

— Я думаю, вы просто пешки.

— Ауч, — отозвался Кирк.

Ханна вздохнула.

— Объединенная Федерация Планет была создана в результате жестокой резни, которая практически уничтожила две цивилизации. — Тут она ткнула пальцем в окно. — На расстоянии всего одного светового года от границ Федерации находится Ромуланская Империя, и им наплевать на Нейтральную Зону. Они не теряют времени зря, наращивая военную мощь, и тебе это прекрасно известно. Скоро они нападут снова. Мы же пока ищем союзников и ресурсы, стремясь к тому, чтобы оказаться сильнее их, когда придет время. Для этого и был создан Звездный Флот.

— Ты хочешь сказать, что Звездный Флот — это только аннексия и военные союзы?

Ханна присела на стул напротив и подалась вперед, внимательно глядя на Кирка.

— Ты же и сам понимаешь, что так и есть.

Джим отвел глаза и уткнулся взглядом в падд.

— И все эти научные директивы — лишь притворство?

Она со вздохом откинулась на спинку стула, принимая реакцию Джима.

— Прости, больная тема. Очевидно.

Кирк махнул рукой.

— Да не, это, наоборот, круто. Полезно бывает увидеть перспективу, понять, как мыслят обычные люди.

Ханна рассмеялась:

— Ты думаешь, что я — обычная? — Она скорчила гримаску притворного ужаса.

Кирк ухмыльнулся:

— Ну, учитывая мое постоянное окружение… ты просто суперобычная.

— Моя мамочка была бы просто счастлива это услышать.

Кирк ткнул пальцем в сторону барной стойки. Два тощих крысоподобных типа в кожанках с интересом разглядывали пирожные в витрине.

— У тебя посетители.

— Ой, да, точно, у меня же есть работа, — Ханна поднялась на ноги. — Я еще не до конца это осознала.

— Это видно, — отозвался Джим.

— Очень смешно, Кирк.

Когда Ханна вернулась за стойку, Джим задумался над ее словами.

Объединенная Федерация Планет была создана в 2161 в результате мирного союза между людьми, вулканцами, андорианцами и телларитами. С тех пор она значительно разрослась, включив в себя множество звездных систем. Но Ханна была права: межпланетный союз возник не потому, что ученые хотели взяться за руки и отправиться вместе изучать различные явления. Стимулом к подписанию Федеративной Хартии послужила битва за Шерон, обмен ядерными атаками, положившая конец четырехлетнему противостоянию Земли и Ромуланской Звездной Империи, в которой обе стороны чуть не были уничтожены. Самые первые участники союза совершенно точно объединились в целях повышения собственной безопасности в пределах досягаемости абсолютно экспансионистских Ромуланской, а позже и Клингонской империй.

Но значило ли это, что мандат Звездного Флота о мирных исследованиях являлся всего лишь хитрым прикрытием более темных целей?

Разве получение новых знаний — это плохо?

Или Звездный Флот действительно являлся просто инструментом захвата территорий и экономической экспансии?

Кирк посмотрел в документ со списком научных директив, открытый на падде.

2.1 Первичной целью служащих Звездного Флота является мирное посольство. Вторичной — полевые исследования.

2.2 При встрече с новыми формами жизни, вне зависимости от уровня их разумности, стойка «смирно» по умолчанию является наиболее благоприятной формой приветствия.

2.3 После установления доверительных отношений, возможно приступать к научным изысканиям.

2.4 В случае агрессивной реакции, вся исследовательская деятельность должна быть прекращена до установления или восстановления доверия при помощи дипломатии.

2.5 Доверительные отношения между наблюдаемым и наблюдателем являются основой любого научного изыскания.

«Доверие. Как интересно», — подумалось вдруг Джиму.

Он снова глянул на Ханну. Да, она была местами резковата, но, как хороший ботаник, очень уважительно обращалась с двумя представителями фауны у своей стойки.

Чтобы убить время до ее возвращения, Кирк сгреб свой падд, воткнул в уши наушники и пошел копать старые источники информации, чтобы найти данные об убийствах, совершенных Доктором восемнадцать лет назад. Журналисты наперебой описывали Доктора как циничного, расчетливого и хладнокровного убийцу, не знающего жалости. Слухи превращали его в кого угодно, от хирурга или неизвестного пришельца до вампира. Полиция упорно скрывала подробности расследования и результаты вскрытий, так что репортеры были ужасно расстроены и упорно накручивали панику в обществе. Любимой их темой было: «Это может быть кто угодно! Парень в соседнем кресле шаттла? Может быть. Может быть, это ваш сосед, ваш лендлорд или кассир в магазине — да, даже он!»

«Страх неизвестности всегда побуждает нас придумать хоть какой-то образ», — подумалось Кирку. Но ни в одном из этих образов эксперты не воссоздали рослого мужчину в капюшоне с аудиоморфной маской на лице.

Кирк переключил каналы и посмотрел несколько интервью со случайными прохожими. Люди и правда были ужасно напуганы. Владельцы клубов и ресторанов жаловались на пустоту в туманные дни — все боялись выходить из дома. Компании, производящие защитные системы для дома, просто озолотились.

«Неужели нам предстоит еще одно безумное лето?»

Чисто из любопытства он просмотрел свежий выпуск новостей. Ничего о нападениях прошлой ночью. Полиция и Флот держали рот на замке. Когда Кирк с Ухурой выходили от адмирала, им был дан прямой приказ о неразглашении: не говорить о случившемся ни с кем — ни с семьей, ни с друзьями. Детектив Боген, конечно же, уже просветил команду медиков, работавших с Гейлой, так что Кирк поболтал с МакКоем. Но все остальные были не в курсе.

Хотя Кирк прекрасно понимал, что через некоторое время об этом узнают все.

Он снова покосился на Ханну. Во сколько у нее заканчивается рабочий день? Пойдет ли она домой пешком через весь район? Нужно было дать всем знать как можно скорее. Паника — это, конечно, плохо, но явно не хуже несчастных пьяниц, шатающихся по туманным переулкам, как Гейла вчера.

И тут Кирк ткнул в какой-то мутный «спецрепортаж» от июля две тысячи двести сорок седьмого, десять лет спустя от того самого «Лета Доктора», как его вычурно обозвал репортер. Это, конечно, был стандартный медийный прием, но Кирка поразил один факт — разнообразие жертв Доктора. У него не было предпочтений. Одной из жертв была молоденькая студентка университета Сан-Франциско — она возвращалась в кампус после смены в закусочной…

Тут к Джиму внезапно подошла Ханна.

— Ты уже изучил Директиву о Мародерстве? — она улыбнулась и попыталась заглянуть в экран.

Кирк подпрыгнул на месте, выдернул наушники из ушей и свернул окно.

— Ой, — Ханна выставила вперед ладони, — прости.

— Не слышал, как ты подошла.

— Я обычно хожу очень тихо и вообще похожа на кошку. Только вот рыбу не люблю.

Кирк выключил репортаж.

— Слушай, ты во сколько заканчиваешь работать?

— А я смотрю, ты зря времени не теряешь.

Кирк смутился:

— Да я вовсе не про то… я не потому спрашиваю… вот, — сказал он и замолчал.

Ханна снова хитро улыбнулась.

— Выправился, ага.

— Слушай, забудь, а?

— Я заканчиваю работать позже вашего комендантского часа, — просто сказала она.

— А, хорошо, что сегодня не туманно.

Ханна озадаченно глянула на Кирка, и тот уже открыл рот, чтобы ответить, но тут запищал его коммуникатор. Джим глянул на экранчик — звонил МакКой.

— Надо ответить.

Ханна кивнула, сгребла ближайший чистящий спрей и отправилась мыть окно.

— Кирк на связи.

— Джим, срочно поднимай свой зад и неси его в Патологию в Медицинском, — быстро сказал МакКой. — И вот прямо сейчас. У нас вышли крайне интересные результаты анализа образцов.

— Уже бегу, — Кирк обернулся к Ханне. — Очень, очень важное собрание, — сказал он, ткнув в коммуникатор, — крайне важное.

— Увидимся.

— Ханна, мне надо сказать тебе что-то очень важное. Но пока я не могу этого сделать, потому что мне… приказано не говорить об этом.

— Ага.

— Слушай, просто будь осторожна сегодня… в смысле, по дороге домой.

— Я всегда осторожна, — за спиной Ханны аурой переливалась разбрызганная по стеклу жидкость.

Кирк быстро собрал вещи и шагнул к выходу. У двери обернулся.

— Я еще вернусь.

Ханна глянула на него с окна.

— Старая кадетская присказка.

Кирк улыбнулся и ткнул в ее сторону пальцем.

— Я честно. Правда вернусь. Когда у тебя следующая смена?

— В четверг, — она ответила так невозмутимо, что у Кирка сжалось сердце.

Он вышел спиной вперед, все еще указывая на нее пальцем.

— Еще вернусь.

— Как скажешь.

«Она меня точно в гроб сведет».

***

Медицинский колледж был в своем роде пристройкой к главному зданию Академии и располагался в северо-восточной части кампуса. По дороге туда Кирк пробежал мимо роскошного, но жутковатого Дворца Изящных Искусств. В полутьме он походил на замок с привидениями. Кипарисы вокруг сверкающего гладью пруда роскошно выглядели при свете дня, но сейчас они только нагоняли жути.

Потом он увидел его: высокую темную фигуру.

Она как будто плыла между теней под большими каменными арками на дорожке к пруду. Кирк замер. Фигура остановилась. Кирк потрусил вперед, и фигура продолжила движение.

«Да он следит за мной», — подумалось Кирку.

— Эй, ты! — заорал он, и припустил по направлению к фигуре. У него не было при себе никакого оружия, но было одно подозрение…

И оно оправдалось. Фигура метнулась за столб и скорчилась в арке. Когда Кирк почти добежал до нее, скрюченная фигура доставала почти доверху.

«Нихера он здоровый», — Кирк прибавил ходу.

И висел на хвосте у тени, пока она не проплыла мимо дворца в сторону темных улиц к северу от парковки, а потом направилась к улице между двумя рядами домов.

«Ну зашибись, еще один переулок».

У начала переулка он затормозил — фигура стояла лицом к нему всего в пятидесяти метрах. Кирк раскрыл коммуникатор, нажал кнопку записи и поднял его над головой.

«Давай же, орясина, говори».

И фигура заговорила. Все тем же низким, металлическим голосом. Но в этот раз у Джима не возникло проблем с расшифровкой.

Голос просто сказал:

— Джеймс Ти Кирк.

Потом фигура развернулась, с невозможной быстротой пронеслась по переулку и скрылась в конце улицы.

К тому времени, как Кирк добежал до конца переулка, Доктора уже и след простыл.

@темы: перевод, ST

---

Аномалия Дельта 6/12

6.12 «Умная пыль»
В 2255 госпиталь «Маунт Зион» закупил оборудование и обустроил лучший кардиопульмонологический центр в округе Бэй. Так что парамедики, обнаружившие в «Трансамерика Пайрамид» женщину с остановкой дыхания, естественно, доставили ее в «Зион», благо тот находился неподалеку и подходил для оказания помощи человеку с изорванными в клочья легкими.

Помещенная в палату интенсивной терапии Джеки Мэдкинс была накачана лекарствами до потери сознания плюс подключена к аппарату искусственной вентиляции легких посредством эндотрахеальной трубки, так что опросить ее никак не представлялось возможным.

Дежурный врач, доктор Джозеф Ревьер, надиктовывал в микрофон диагностической консоли:

— Основываясь на многочисленных факторах, можно диагностировать ингаляцию дымом. По первичному звонку от человека рядом с пострадавшей было сообщено о вдыхании большого количества дыма, хотя команда парамедиков по прибытии не обнаружила никаких следов. Прочие первичные свидетельства: плотная концентрация частиц темного цвета во рту и дыхательных путях пострадавшей, — он посмотрел на женщину и нахмурился, — однако сканирование легких дает крайне противоречивые результаты. Трикодерное сканирование на молекулярном уровне также не расшифровывает причины подобного состояния потерпевшей.

На поясе доктора пискнул коммуникатор.

— Ревьер слушает.

— Джоуи, что за шутки с образцом?

Ревьер снова нахмурился:

— Ты о чем?

Из коммуникатора донесся смешок:

— Чувак, ты прислал нам пустую пробирку! Опять себе, что ли, отсыпал? — «Отсыпальщиками» называли тех врачей, которые приворовывали рецептурные лекарства для личного применения.

— Чего? Да я ее под крышечку забил, она была черным-черна.

— Ничего не знаю, чистая, как слеза младенца.

— Черт подери, — отозвался Ревьер, — может, пробирки перепутали? Ладно, сейчас новую наскребу.

— Круто, — восхитился лаборант, — ты на игру-то придешь?

— Спрашиваешь.

Проходившая мимо медсестра похлопала Ревьера по плечу и ткнула пальцем в сторону кровати.

— Что это?

Ревьер обернулся и быстро удивленно заморгал.

Черное облако дыма кружилось прямо над Джеки Мэдкинс.

***

Ухура не была до конца уверена, что тетушка Ухну действительно перебодала носорога, если честно, она очень в этом сомневалась, хотя в тетушке Ухну было довольно безумия для совершения столь странного поступка. Хотя, скорее всего, она просто упала и сильно ударилась головой или заработала небольшой инсульт. Но история с носорогом была отличной формой семейного объяснения совершенно непонятных речей тетушки.

Позже медицинские исследования показали сильные повреждения речевых центров в мозге Ухну, особенно зон в коре, ответственных за воспроизведение порядка слов и их значений. Хотя Ухура давно догадалась об этом сама — ведь только она с малых лет могла понять речи тетушки Ухну.

А все потому, что Ухура слушала не что говорит тетушка, а как она это говорит.

Опыт перевода «бреда» тетушки Ухну был для Ухуры самым первым уроком о важности «просодии» — ритма, громкости, тона и интонации речи. В детстве сама Ниота называла это «музыкой речи». Функциональная часть мозга, отвечающая за просодию, находится в другом полушарии мозга относительно центра подбора значений, поэтому она осталась неповрежденной. Так что мелодика выражений оставалась точной, но вот набор слов получался абсолютно случайным.

Ухура уже многократно обсуждала эту тему со своим преподавателем, коммандером Споком.

— Когда переводишь с другого языка, — объясняла она, — бывает, что внимательно вслушиваться — недостаточно. Иногда приходится слушать… иначе. Как будто музыку. — Ухура рассмеялась: — Глупо, наверное, звучит.

— То, что вы говорите — крайне логично, — ответил тогда Спок.

И именно так Ухура совершила первое открытие по Доктору.

То, что казалось ей ужасно знакомым, было связано с ритмикой его речи. Ухура прекрасно знала все три ромуланских диалекта — лучше, чем прочие иноземные языки. И при очередном прослушивании до нее дошло: это был ритм ромуланской речи, если не ее же фразовость.

Конечно, примеры были слишком короткими, чтобы точно утверждать это. Она создала цифровую спектрограмму каждой записи в службу спасения и прогнала их через модуль рисунка ударений, который был создан ею для программы перевода с ромуланского. Компьютер вывел на экран карту совпадений рисунков — их было как-то слишком много.

— Компьютер, сколько образцов совпадают на девяносто процентов и более? — спросила она у консоли.

— Шестьдесят два.

— Шестьдесят два? Ты уверен?

— Проверяю. Да, шестьдесят два подтверждения.

— Ну супер, — сказала Ухура.

На консоль была выведена очень сложная система распознавания речи, которой были известны все речевые паттерны кадета Ухуры. Так что внутренний анализ позволил компьютеру быстро оценить ее реакцию.

— Вы недовольны результатом.

Ухуру всегда забавляло то, как компьютер пытался анализировать ее душевное состояние.

— Нет, я в восторге.

Спустя некоторое время компьютер ответил:

— Вы сейчас применили иронию.

— Отлично, компьютер, я тобой горжусь.

Консоль не отозвалась. Ухура ухмыльнулась. «Похвала бесполезна», — подумалось ей. Компьютер учился, анализируя ее личность.

— Пожалуйста, распечатай все шестьдесят две ромуланские фразы с совпадениями по просодии и их переводом, — она устало потерла виски, — и отметь, пожалуйста, что за чашку кофе прямо сейчас я готова убить.

— Запрос распечатывается, — отозвалась консоль, и в другом конце комнаты зашелестел лазерный принтер.

— А как же мой кофе?

Пауза. Потом консоль ответила:

— Я отправил запрос в кафетерий кампуса.

Ухура громко рассмеялась.

***

Совсем недалеко от Ухуры, буквально в соседнем здании, доктор МакКой нервно тыкал пальцем в Кирка.

— Ты погнался за ним? — ошарашенно спрашивал он.

Кирк пожал плечами:

— Ну он все равно за мной увязался.

— Тебе что, жить надоело? — заорал МакКой.

— Я не люблю, когда за мной следят, — ответил Кирк.

— Да твою же налево четыре раза богу душу мать!

МакКой сгреб Кирка за локоть и подтащил к одному из консольных мониторов.

— Иди-ка сюда, друг мой. Дай я покажу тебе, что мы выяснили о той штуке, за которой ты так отчаянно погнался.

МакКой вывел на экран видео об эксперименте доктора Рейджика с амебой и рассказал Джиму о жутких характеристиках той «пыли», которую они обнаружили внутри и на коже Гейлы.

— Это, знаешь ли, жутко, — сказал Кирк, наблюдая за тем, как пыль медленно окружала амебу.

— Даже несмотря на то, что они действует подобно биологическому организму, структура у них, как видишь… слишком отчетливая, не так ли? В смысле, Джим, посмотри получше, — Леонард нажал на паузу и увеличил изображение, — каждая из этих субмикронных частиц кажется идеально сконструированной.

МакКой нажал на кнопку, и видео включилось на проигрывание. Кирк зачарованно следил за происходящим. Когда амеба взорвалась, он вздрогнул. Когда рой воссоздал полупрозрачное тельце, он открыл рот. Когда запись кончилась, он просто молча залип на экран.

— Ох ты ж ё, — тихо сказал он.

— Вот именно.

— Так что это за хрень, Боунз? И где Доктор ее добыл?

— Понятия не имею, Джим, но это чертово прозвище дико меня бесит, — сказал МакКой. – С чего все его так называют? Вот я — доктор. Он — нет.

Кирк удивился:

— Никогда не видел, чтоб ты на кого-нибудь так злился, Боунз.

— Тем не менее, — МакКой отмахнулся от Джима, — эта идеальная полигональная структура сподвигла меня взять часть образцов и отнести в лабораторию по исследованию материалов.

— И что они сказали?

— Погоди, — отозвался МакКой, открывая коммуникатор, — давай пригласим эксперта прямо сюда.

***

Спустя десять минут в дверь постучался доктор Параг Чандар. Он выглядел слишком молодо для того, чтобы быть руководителем хоть какой-нибудь лаборатории, не говоря уж о самом продвинутом центре нанотехнологий во всем федеральном секторе космоса. Он также приходился хорошим знакомым МакКою — они дважды в неделю играли в сквош.

— А, кого я вижу — сам господин Кирк, — дружелюбно отозвался доктор Чандар, пожимая протянутую руку, — наконец-то мы встретились, а то Леонард так много о вас рассказывал. Вы задолжали ему потрясающие суммы денег, Джим.

Кирк расхохотался:

— Я плачу ему той же монетой — скрываю от Звездного Флота его записи матчей «Оле Мисс».

— Блин, я вот просто в восторге, что вас познакомил, будете теперь оба прикалываться, — сказал МакКой.

Доктор Чандар выудил из кармана маленький серебристый кубик и воткнул его в дата-порт центральной консоли.

— Итак, взглянем наконец на нашего маленького друга? — На мониторе развернулось несколько окон, Параг выбрал одно из них. — Начнем, пожалуй, отсюда.

В окне медленно вращалась трехмерная модель одной-единственной черной частицы.

— Потрясающе, не правда ли? — сказал Чандар. — Она похожа на ограненный камень.

— Восхитительно, — сказал МакКой.

— Так что это такое? — спросил Кирк.

— Давайте называть это «нанит». Можно, конечно обозвать его «нанороботом» или «наноботом», но эти термины слишком громоздки и не подходят. Вообще, честно говоря, им ничего не подходит. Это потрясающие штуки. Вообще — это компьютер с гигантской вычислительной мощью, который ведет себя подобно живому организму.

— Любопытно, — сказал Кирк, — это машина, но кто и с какой целью ее создал?

— Отличные вопросы, кадет, — Чандар улыбнулся.

— Ответы есть?

— Пока ни одного.

— Джим, мы их обнаружили-то только позавчера.

— Я в курсе, — пока Кирк смотрел на экран, частица повернулась стороной с белой отметкой. — Это что за белая отметина?

Чандар пожал плечами,

— Без понятия. Мы обнаружили такой глиф на каждом изученном нами наните. Парни думают, что это лого производителя, или личная метка, или что-то вроде того. Кто-то решил, что это дата выпуска или закодированное сообщение, — тут он снова пожал плечами, — развлекаемся как можем.

МакКой мрачно посмотрел на доктора Чандара.

— Так как эта хрень работает, Параг?

Чандар развернул во весь экран другое окно. В нем была видеозапись того, как наниты кружат один вокруг другого, сцепляясь боками и образуя более крупную фигуру.

— Каждая частица достаточно умна и имеет достаточно гигабайт оперативной памяти, чтобы быстро передвигаться.

Чандар развернул третье окно. В нем показывалось, как наниты клубятся, чтобы покрыть стенку амебы плотным убийственным ковром из самих себя.

— И между нанитами совершенно точно существует коммуникация. Скорее всего, при помощи встроенных ресиверов, потому что весь рой действует по принципу «умного суперсоздания», — он ткнул пальцем в экран. — Господа, только посмотрите на это! Все эти частицы движутся с одной целью, управляемые одним разумом. Как ройные насекомые.

МакКой даже не пытался скрыть отвращение.

— Ненавижу насекомых.

— Прости, — отозвался Чандар.

— Они следуют заложенной программе, — спросил МакКой, — или выполняют что скажут? В смысле, рой размышляет или просто следует приказам?

Чандар расстроенно замотал головой и выставил руки ладонями вперед.

Кирк почесал щетину:

— Хмм, так что, эти штуки могут забираться внутрь людей?

На вопрос ответил МакКой:

— Они гораздо меньше размера клетки, Джим. Потрясающе мелкие. Созданы размером с молекулу, и этого достаточно, чтобы легко проникнуть сквозь кожу и прочие мембраны и достичь нужного органа.

Кирк ткнул пальцем в изображение нанита.

— Что это за маленькие впадинки и выступы на каждой стороне?

Параг развернул изображение и увеличил его.

— Универсальные коннекторы. Порты и разъемы. — Когда на экране два нанита сцепились в один, он добавил: — Видите, как идеально они подходят друг к другу? Потрясающий дизайн позволяют рою воссоздавать бесконечное число форм и функций. Вы сами видите живой пример: сначала рой физически сосканировал и проанализировал структуру амебы. Далее рой размножился, чтобы создать необходимое число частей. Затем он объединился в идеальную форму амебы, включая ее внутреннюю структуру и все органеллы. И это заняло секунды!

— Это впечатляет, — согласился Кирк.

— Но дело тут не только во внешнем дизайне, — продолжил Чандар. — Поскольку каждый отдельный нанит — независимый компьютер, коннекторы позволяют им объединиться в расширенную компьютерную сеть! — Параг уставился на МакКоя, быстро возбужденно моргая, видимо, ожидая реакции.

— Параг, я врач, а не компьютерный техник, — пробурчал МакКой, — не мог бы ты пояснить?

— Представьте себе мозг Эйнштейна, — сказал Чандар.

МакКой покосился на Кирка.

— А это обязательно?

— Слушай, что такое на самом деле мозг Эйнштейна? Все согласятся, что это выдающийся орган. Как и любой мозг. Но каждый мозг — это всего лишь скопище нейронов, так? Клеток. Каждый нейрон по отдельности не так уж и умен. Но когда они они работают вместе, двадцать или тридцать миллиардов, мы можем мыслить подобно Эйнштейну.

Доктор Чандар указал на медленную промотку записи, в которой наниты объединялись сначала в цепочку, а затем в плотную фигуру.

— Объединенный этими связями, рой превращается в потрясающе мощный суперкомпьютер с очень высоким уровнем искусственного интеллекта.

Чандар замер, глядя в экран.

— Малыш Джек со своими братьями оказался куда сложнее и искуснее, чем любая нанотехнология, которую мы когда-либо создавали или же пришпиливали к нашей «доске желаний».

— Доска желаний? — поинтересовался Кирк.

Чандар подогнал настройки сенсорной панели.

— Мы вносим туда все самые безумные наши идеи. Те самые, которые всем кажутся невозможными, — тут он улыбнулся, — и, конечно же, со временем они превращаются в самые прибыльные наши проекты.

— Второй Закон Кларка, — Кирк кивнул. Чандар умилился.

— Совершенно точно!

МакКой явно встревожился:

— Вы сейчас вообще о чем?

— Артур Си Кларк, друг мой, — ответил Чандар, — великий писатель, оказавшийся провидцем развития науки. Еще три сотни лет назад он сформулировал знаменитые законы развития, одним из которых является: «Единственный способ обнаружения пределов возможного состоит в том, чтобы отважиться сделать шаг в невозможное».

Кирк с улыбкой посмотрел на вращающуюся модель нанита.

— Так вы назвали его «Джек»?

МакКой закатил глаза:

— Они там всему дают имена. Оборудованию, образцам, автомобилям. Даже торговым автоматам.

— Ну, это создание точно заслуживает имя, — сказал Чандар, почти влюбленно таращась в экран, — это прекрасное технологическое достижение. Почти волшебное, — он хитро покосился на Кирка.

Кирк кивнул:

— Третий закон Кларка. Даже ты его знаешь, Боунз. «Любая достаточно развитая технология неотличима от магии».

— Ну, господа, возможно, это и магия, — мрачно ответил МакКой, — но я, к сожалению, видел, что эта магическая пыльца может сотворить с живым организмом. Простите, но я врач, и меня это несколько беспокоит.

Кирк кивнул.

— Да, Боунз, ты прав.

— И еще одно, Параг. Ты сказал, что эти штуки размножились. Каким образом?

Чандар развернул еще одно видео. В нем в замедленном темпе показывалось, как безумный рой поглотил амебу.

— Рой, похоже, умеет собирать органические материалы для производства новых частей. Потом рой с потрясающей эффективностью создает своего рода «фабрику» по созданию новых нанитов.

— Рой собирает органический материал? — повторил МакКой.

— Да, Леонард, — отозвался Чандар.

— Ты хочешь сказать, что они сожрали амебу и использовали ее внутренности, чтобы наделать нанитских деток?

Тут Чандар немного подрастерял свой энтузиазм.

— Ну да, можно сказать и так.

МакКой нервно ткнул пальцем в экран.

— Хорошо, тогда давайте зададимся несколькими очевидными вопросами, — он повысил голос, — например, почему и зачем по улицам Сан-Франциско разгуливает псих с роем разумной пыли, которой он извлекает органы из ни в чем не повинных людей?

Кирк кивнул.

— И где он его добыл? Как им управляет?

— Да может, он и не управляет! — сказал МакКой. — Вы только на них посмотрите! Может быть, это рой выбирает жертву!

Кирк посмотрел на друга с мрачным уважением. На МакКоя всегда можно было положиться в плане защиты прав людей. Тон беседы сразу резко изменился.

— Что бы это ни было, надо передать эти новые данные тем, кто занят расследованием этого дела.

Чандар улыбнулся и кивнул на консоль:

— Я оставлю чип вам, — тут он повернулся к МакКою, — мне пора, Леонард. У нас еще куча дел, а мы ведь только приступили.

МакКой схватил руку Чандара и крепко пожал ее.

— Спасибо за лекцию, Параг. Это было крайне познавательно.

После ухода ученого, МакКой сел за консоль и сурово посмотрел на Кирка.

— Теперь ты понял, почему не стоит нападать на гигантских убийц, когда они увязываются за тобой следом?

Кирк плюхнулся на соседнее кресло.

— Эй, я же прогнал его.

— Ты уверен? Возможно, ты просто навел его на кампус.

— Он сбежал.

— Это не значит, что он перестал за тобой следить.

Кирк вздохнул:

— Тебе просто сейчас надо поспорить, да?

МакКой обмяк в кресле.

— Нет, не надо. Давай просто передадим этот чип адмиралу, и все на сегодня.

***

Часом позже Ухура закончила переводить распечатки тех шестидесяти двух обычных ромуланских фраз, которые подходили по ритмике к фразам, произнесенным убийцей. Во время быстрого перевода она обратила внимание, что множество фраз можно было просто отбросить.

— Компьютер, эту тоже можно отбросить, — она зачитала фразу на ромуланском: «Твои песчаные блохи уже завелись».

— Фраза тридцать один, подтверждена на удаление, — ответила консоль.

— Согласен, что жестокий серийный убийца не будет говорить эту фразу потенциальным спасателям жертвы?

Компьютер пожужжал, потом ответил:

— Не могу ответить на оценочный запрос.

Ухура кивнула:

— Это потому, что ты — компьютер.

Она сократила список до почти двадцати фраз. Пятнадцать из них были вариациями одной той же фразы.

«Твой (СУЩЕСТВИТЕЛЬНОЕ) уже (ГЛАГОЛ В ПРОШЕДШЕМ ВРЕМЕНИ)».

Ухура покосилась на часы — почти девять вечера, и улыбнулась.

Когда коммандер Спок вышел отсюда в прошлый раз, он обещал вернуться около девяти, чтобы им хватило времени рассмотреть новые находки, если таковые появятся, и успеть до десяти вечера — местного комендантского часа. Одно она знала о своем вулканском инструкторе совершенно точно: он всегда приходил вовремя. И эта его черта ей ужасно нравилась.

Еще одно, что ей нравилось: высокое мнение коммандера о ее способностях. Загружая с чипа, переданного детективом Богеном, звонки, Ухура нашла парочку скрытых файлов, среди которых была записка Спока для коменданта второкурсников.

«Адмиралу:

Кадет Ухура заслуженно получает мою наивысшую рекомендацию. Она, без сомнения, наилучшим образом подходит для выполнения этого задания.

Ниота имеет несравненные познания в ксенолингвистике и демонстрирует прекрасные способности по идентификации звуковых аномалий в тестировании подпространственных передач, что является крайне важным умением для любого офицера связи на мостике. Учитывая особенности этого задания, ее умения будут крайне полезны.

Я приложу все усилия для оказания кадету Ухуре любой необходимой помощи. Уверяю вас, что расследование будет идти первым в списке моих приоритетных задач.

Коммандер Спок».

Да, это все было прекрасно: глубокие познания коммандера в предмете, его бескомпромиссная увлеченность наукой и, вместе с тем, внимание к ее учебе и личностным качествам. Подбор слов для рекомендательного письма, кажется, подтвердил все ее надежды и планы на будущее. Офицер связи на мостике исследовательского звездолета! Это было ее мечтой чуть ли не с пеленок.

Она снова глянула на часы. 20:56.

— Ладно, где же он? — кажется, она произнесла это вслух.

— Требуется больше параметров запроса, — отозвалась консоль.

Ухура быстро нанесла на губы слой блеска.

— Компьютер, это был риторический вопрос.

— Риторический вопрос, — повторила консоль, — вопрос, заданный для усиления драматического эффекта и не требующий ответа.

— Точно.

— Так вам не требуется узнать местоположение субъекта? — ответила консоль.

Ухура поразмыслила над этим:

— Ладно, вопрос был не такой уж риторический.

— Пожалуйста, представьте параметры субъекта. Как только я опознаю цель, я выполню поисковый запрос.

Ухура снова развеселилась.

— Компьютер, ты становишься лучшим моим собеседником, — тут она нахмурилась, — это много говорит о моей личной жизни.

Пока компьютер обрабатывал эту странную информацию, пискнул коммуникатор Ухуры. Она открыла его.

— Да?

— Это коммандер Спок, — ответил Спок.

Ухура улыбнулась:

— Здравствуйте, коммандер.

Пауза.

— Прошу прощения за поздний звонок, у меня была встреча в офисе адмирала Таллси. Флотские медики представили новую крайне интересную информацию об атаке на кадета Гейлу. Я расскажу вам, когда приду, приблизительно через четырнадцать минут.

— Да, сэр.

— Как ваш прогресс, кадет?

— Есть хорошие продвижки, сэр, — Ухура кивнула.

— Отлично. Хорошо, тогда до скорой встречи.

— Да, коммандер, — отозвалась Ухура и услышала щелчок конца связи.

Ниота захлопнула коммуникатор, улыбнулась сама себе и повернулась к консоли.

— Отмени, пожалуйста, поиск.

— Поиск отменен, — отозвалась консоль.

Ухура проверила, все ли вещи на консоли лежат аккуратно, взглянула на прическу в зеркальце и снова приступила к работе, желая быть еще более готовой к приходу Спока.

Она запустила поиск по ромуланским звуковым сочетаниям.

За ее спиной в окно просочилась струйка черного дыма.

Даром что окно было плотно закрыто.

@темы: перевод, ST

---

Аномалия Дельта 7/12

7.12 «Сумеречные часы»
В десять минут десятого Кирк с МакКоем направлялись в кадетское общежитие на территории кампуса. Из открытых окон спален доносился смех — ночь выдалась ясной и теплой. С небес сияла так редко видимая полная луна.

— Длинный выдался денек, — сказал Кирк.

Мимо по кустам прошуршали три темные фигуры в зеленых флуоресцентных масках. Одна из фигур держала за ноги живую, хлопающую крыльями курицу.

— Он, очевидно, еще не закончился, — мрачно сказал МакКой, наблюдая за фигурами.

— Кирк! — прошипела одна из фигур. — Ходи сюда!

Кирк закатил глаза, но к кустам подошел.

— Отличная цыпочка.

— Да, мне тоже кажется, что неплохая, — донесся голос из-под маски.

— А, Родригез, — Кирк многозначительно покосился на МакКоя, — я узнаю этот голос из тысячи. Что тут у вас происходит?

— Нам нужна твоя помощь. Мы тут пытаемся оптичить этого дебила в Нимиц-Холле, но у него, как назло, окно заперто наглухо, — Родригез стянул с лица маску черепа. — Вот какой идиот станет запирать окна в такую прекрасную ночь?

Кирк ухмыльнулся.

— Ну подумай сам, Родригез, зачем половозрелому парню запираться в своей комнате?

Пока Родригез задумчиво чесал щетину на подбородке, курица разоралась и принялась хлопать крыльями.

— Она мне все руки исклевала! — заорал державший ее.

— А я тебе говорил надеть кевларовые перчатки, — сказал третий. Посмотрел на Кирка и пожал плечами. — Я говорил, но он, как обычно, все пропустил мимо ушей.

Кирк кивнул:

— Уверен, так и было, Суини.

— Вау, ты узнал меня по голосу? — Суини ошарашенно стянул маску.

— Да тебя глухой по голосу узнает, — отозвался Кирк, — ты рот открываешь, от тебя собаки разбегаются. Никогда не обращал внимания? — Он обернулся обратно к Родригезу. — Додумался, гений?

Родригез широко улыбнулся:

— У него там девочка.

— Бинго, — ответил Кирк, — все, выпускной экзамен сдан, забирай диплом.

— Ух ты, — Родригез блестел глазами в лунном свете, — это прямо-таки прекрасно. Но как же нам попасть внутрь?

Кирк обернулся к МакКою:

— Там же от крыши медицинского крыла вот столько?

— Больше.

— Больше? Правда? Но вы же сильно старше.

— Вот именно, — ответил МакКой, — у нас больше практики.

Студенты медицинского отделения обычно уже имели степень доктора к моменту поступления в Академию, так что они обычно были на четыре-пять лет старше всех остальных кадетов.

— Так ты нам поможешь, Кирк? — спросил Родригез.

— Парни, у меня был длинный, тяжёлый день, простите.

Родригез кивнул, и обратно натянул маску на лицо:

— Ладно, отряд, двинули. Не урони птичку, Бартли!

— Да она мне уже все руки сожрала! — заорал Бартли.

Кирк отвернулся, но все-таки спросил:

— А птичка-то кому?

— Тихонову, — отозвался Родригез.

Кирк замер и медленно развернулся.

— Виктору Тихонову?

— Ага, — отозвался Родригез, — терпеть его ненавижу.

МакКой шагнул к Кирку:

— Кирк, мне не нравится твой взгляд.

— Какой взгляд? — Кирк невинно улыбнулся.

— Обычно после него ты оказываешься перед дисциплинарной комиссией и умоляешь дать тебе ещё один шанс исправиться и не выгонять тебя из Звездного Флота, — сказал МакКой.

Кирк кивнул, продолжая улыбаться.

***

Жизнь кампуса иногда очень сильно напоминала военные действия — здесь рождались хитроумные планы, создавались ударные группы, вырастали и распадались союзы. Ценные предметы захватывались, затем возвращались и снова захватывались силой, недругам доставлялись сомнительные посылки.

К примеру, голо-бюст печально известного военно-морского командующего контр-адмирала Карлтона Шиллера ходил по рукам последние пятнадцать лет. Сначала его в качестве шутки стащили с полочки в университетской библиотеке, затем после дерзкого дневного набега его похитил ещё один отряд кадетов. С тех пор бюст адмирала Шиллера среди учащихся считался крайне ценным объектом. Даже краткое владение вышеупомянутым бюстом наделяло счастливчиков непререкаемым авторитетом. Бюст частенько появлялся на свет во время коллективных собраний, и обычно сразу же после этого вырубалось все энергообеспечение. Дальше раздавался вопль «Шиллер!» и начиналось адское рубилово в поисках героя дня. В подобные шутки обычно вкладывалась масса сил и логистических разработок. Говорили, что Шиллер принял непосредственное участие в расцвете многих гениальных тактиков Звёздного Флота.

Большинство подобных развлечений происходило в так называемые «сумеречные часы». Эти два часа, с восьми до десяти вечера по будням, после всех занятий и до отбоя, вообще-то должны были быть посвящены учёбе. Иногда так оно и получалось. Иногда — нет.

Общежития кадетов не были похожи на обычные общаги. Здесь действовали строгие нормы поведения. По будням комендантский час наступал ровно в десять, свет тушили к полуночи. Формально, нормы поведения действовали во время тренировок, учёбы и собраний. Звания уважались. Также кадеты обычно вместе тренировались и употребляли пищу в условиях «повышенной морали и сплочённости коллектива».

Но сообразительные кадеты всегда находили интересные пути между строгих рамок. Происходящее в «сумеречные часы» частенько выходило за рамки правил и уставов Академии. Кадет Джеймс Ти Кирк всей душой принял эту традицию и часто растягивал рамки допустимого всеми возможными способами.

Правда, следовало отметить, что у кадетов Звездного Флота было все-таки больше личной свободы, чем у обычных военных — в конце концов, Звездный Флот заявлял своими основными миссиями исследование и погоню за новыми знаниями, а не войну. Изобретательность, научное любопытство и оригинальность мышления высоко ценились руководством Академии.

Да и спальни вовсе не походили на спартанские ряды коек. Старшие курсанты жили в просторных, хорошо обставленных апартаментах. Перво — и второкурсники жили в общих спальнях, но каждый был волен обставить личное пространство по собственному разумению. Мужские и женские спальни шли вперемешку: все равно кадетам вскоре предстояло проводить массу времени на кораблях в длинных исследовательских миссиях, так что логично было привыкать друг к другу уже сейчас.

***

Кирк, пританцовывая и насвистывая, двигался по второму этажу Нимиц-Холла. Раньше он здесь никогда не бывал. По крайней мере, этого не помнил.

Девушка в одном полотенце вышла из свой комнаты и замерла, увидев Кирка.

— Джим? — сказала она.

«УПС», — подумал Кирк.

— Привет. — «Тара. Теран? Тайша? Начинается с Т?»

— Где тебя носило? — поинтересовалась девушка.

— Пытался удержаться на плаву. Ну, понимаешь… — «Может, Трейси?»

Она странно посмотрела на него.

— Понятия не имею, как ты это делаешь.

— Я тоже, — ответил Кирк. Боже, да он понятия не имел, о чем она толкует. — Слушай, я тут ищу Виктора Тихонова. Кажется, его спальня на этом этаже, правильно?

Теперь она улыбнулась.

— Чего тебе надо от этого дебила? Очередной показательной порки?

Кирк сухо улыбнулся в ответ.

— Ауч, — Джим изобразил, что втыкает нож себе в сердце и проворачивает его.

Девушка отвернулась от Кирка и направилась дальше по коридору.

— Ты стоишь напротив его двери.

Кирк развернулся к двери лицом.

— О, спасибо, а то смотрю, знакомая дверка-то!

Девушка хихикнула и скрылась в душевой.

— Меня, кстати, все ещё зовут Холли!

«А, теперь вот вспомнил», — с улыбкой подумал Кирк.

— Отлично выглядишь в этом полотенчике, Холли!

Холли в ответ просто захлопнула дверь.

Кирк глянул в обе стороны коридора. Пустынно. Странно. Очень нетипично для «безумного Нимица», но что делать, надо было использовать шанс. Джим приложил ухо к двери. В комнате грохотал старый добрый американский треш-металл.

«Да ты романтик, Виктор», — мысленно фыркнул Кирк.

Затем выудил из кармана запечатанный конверт и сунул его в щель у ручки двери. Несколько раз громко постучал в дверь и сайгаком поскакал в укрытие мужской душевой. Осторожно подглядывая, он увидел, как дверь комнаты с шипением открылась и в коридор высунулся раскрасневшийся и очень злой Виктор в одних штанах. Конверт мягко спланировал на пол. Русский подобрал его, распечатал, прочел вложенную записку и шагнул обратно в комнату.

После того, как дверь закрылась, Кирк начал отсчет:

— Десять, девять, восемь…

До того, как Кирк добрался до пяти, Виктор, уже полностью одетый и крайне разозлённый, вымелся из комнаты, обернулся и бросил через плечо:

— Расслабься, я скоро вернусь.

После чего с громким топотом понёсся в сторону лестницы.

Кирк выждал несколько секунд, затем уверенным шагом направился к знакомой двери и постучал в ней.

— Да? — донёсся с другой стороны женский голос.

— Служба безопасности, мэм, — ответил Кирк.

Когда дверь приоткрылась, он махнул блестящим значком. Девушка, открывшая дверь, была одета в длинную белую тунику и оказалась настоящей красоткой. Кирк удовлетворённо кивнул.

— Вы — не кадет Тихонов, — отметил он.

— А что стряслось-то?

— Проверка герметичности, обычная процедура.

— Проверка герметичности?

— Окон, мэм.

Девушка недовольно скривилась:

— Почему сейчас?

— Обычно мы ждём наступления «сумеречного времени», так как это повышает вероятность нахождения кадетов в их комнатах, — сказал Кирк, стараясь звучать как можно более официозно, — мы стараемся избегать несанкционированного вторжения в личное пространство кадетов, насколько это возможно.

Девушка устало закатила глаза.

— Ладно, валяйте.

Она шагнула в сторону, пропуская Кирка, и тот сразу же направился к единственному окну в комнате. Распечатал его и принялся громко открывать и закрывать створку, каждый раз с силой впечатывая его в подоконник.

Потом он оглянулся на девушку, которая была занята изучением своего маникюра. Кирк высунулся в окно и притворился, что изучает откосы.

— Кажется, все в порядке! — проорал он в окно.

Потом закрыл окно, не запирая его, и промаршировал мимо девушки обратно в коридор, на последнем шаге изящно развернувшись, чтобы посмотреть на неё ещё раз.

— Благодарю вас, кадет, — произнёс Кирк и козырнул, продолжая пялиться на девушку.

Через пару секунд она недоверчиво покачала головой, но все-таки козырнула в ответ.

Кирк опустил руку и чеканным шагом ушёл вниз по коридору.

***

Выйдя из здания, Кирк направился прямиком к квохчущему дереву.

— Запускайте птичку, — произнес он, задрав голову.

— Вектор запуска чист? — донесся сверху вопрос.

Кирк осмотрелся по сторонам.

— Так точно.

— У меня все руки исклеваны, — заныл кто-то второй.

Кирк похлопал по ближайшей ветке.

— Удачи, джентльмены. Жду отчеты у себя на столе в семь ноль-ноль.

— Так точно, — донесся из ветвей нестройный хор.

Кирк направился к своей общаге, Фаррагут-Холлу, особенно бодрым шагом.

***

В комнате Кирка восседал МакКой, прихлебывавший из маленькой фляжки. Сделав очередной глоток, он протянул флягу Кирку. Кирк хлебнул и скривился.

— Бог мой, Боунз, что это за адское пойло?

МакКой оскалился и довольно кивнул на фляжку.

— Домашний рецепт прямиком с берегов Миссисипи.

Кирк уставился на емкость.

— Я что, пью лунный свет?

МакКой довольно ухмыльнулся:

— Да ты вообще везучий парень. Так давай подумаем немножко вперед, а, Джим? Что будет, если мистер Тихонов узнает о твоей оконной диверсии?

Кирк хлебнул еще разок и натужно закашлялся.

— Я всем сердцем надеюсь, — выдавил он между приступами кашля, — что он придет прямиком ко мне.

МакКой нахмурился.

— Шутишь, что ли? Он же не просто животное, он бешеный медведь.

Кирк вытер рот тыльной стороной ладони и вернул флягу МакКою, который спрятал ее в карман на бедре.

— Послушай, Боунз, я тебе про Виктора Тихонова могу сказать одно: он отличный кадет, и если я окажусь в окружении ромуланских Птиц Войны под полем отражения, я бы хотел, чтобы команду безопасников возглавил именно он.

МакКой кивнул:

— Но?

— Но он находится под ложным впечатлением, что он станет хорошим капитаном звездолета.

— Он неплохо справился с ПКТП, — отметил МакКой.

— Именно, он отличный лидер команды высадки, суперский тактик. Куда лучший, чем я, Боунз, надо отметить.

МакКой улыбнулся.

— И все же, но…

— Но это совсем другое дело, чем командовать тяжелым звездолетом класса Конституция с командой в несколько сотен человек и задачей идти на мирный контакт со всеми, кого можно встретить там, — Кирк ткнул пальцем вверх.

— Да, это так, — отметил МакКой, — и я не сомневаюсь, что тебе суждено стать капитаном звездолета и что Виктору Тихонову, возможно, нет. Но это никак не объясняет, отчего ты хочешь, чтобы он приперся прямиком к тебе.

Кирк недовольно сложил руки на груди.

— Чтобы мы с Виктором могли немного побеседовать с глазу на глаз… на тему лидерских качеств.

МакКой расхохотался:

— Что-то мне не кажется, что это сбудется. Если только он не принесется сюда, брызгая слюной и потрясая исцарапанными куриными когтями кулаками.

— Боунз, — Кирк склонился к самому носу МакКоя для большего драматического эффекта, — я способен самостоятельно позаботиться о своей шкуре.

— Да знаю я, — отозвался Леонард, — но если вдруг что… — он снова вытащил флягу. — Я прикрою тебя, ты, чокнутый свинопас из Айовы.

Кирк довольно оскалился:

— Мы растили пшеницу.

— Пофиг, — отозвался МакКой.

Раздался писк коммуникатора. Джим откинул крышку — входящее сообщение. Читая его, он все сильнее хмурился.

— Глорак, — отметил Джим, — в кампусе происходит какой-то кипеш.

— Что стряслось?

— Скорую и спасателей нагнали.

— Из-за кого?

Кирк пожал плечами:

— Тут не написано.

***

К тому времени, как Кирк с МакКоем добрались до кампуса, на крыше центрального здания уже вовсю переливались огнями пожарные ховеркрафты.

Кирк добрался до рослого бетелгейзца:

— Что здесь происходит, Бикер?

Кадет пожал оперенными плечами и открыл свой разговорный рот.

— Пожар, видимо, — он щелкнул клювом, — пока не знаю.

Кирк заметил адъютанта адмирала Таллси, лейтенант-коммандера Ренфилд, стоящую за желтой полицейской лентой. Он направился к ней, и тут рядом приземлился полицейский глайдер.

Адъютант заметила Кирка и помахала ему рукой.

— С ней все в порядке, кадет! — окликнула она Кирка.

— Кто в порядке?

— Твоя подруга.

— Подруга?

— Кадет Ухура.

— Что?! Где она сейчас?

Лейтенант-коммандер приподняла желтую ленту и пропустила Кирка.

— Интенсивная терапия в медколледже.

— Что произошло?

— Отчеты пока поверхностны, — сказала Ренфилд, изгибая одну из своих угрожающих бровей, — похоже, в ксенолингвистической лаборатории произошел пожар. Дымоуловитель запустил пожарную тревогу.

— Ухура, скорее всего, работала над этими записями из службы спасения, — сказал Кирк.

— Без сомнения. Два студента, помогавшие при эвакуации, слышали, как она кашляла. В ее кабинке было очень много дыма. Слава богу, они успели ее вытащить. Кажется, все трое надышались дымом.

Кирк кивнул.

— Я так понимаю, пожарные уже потушили пламя? — он кивнул на ребят у пожарного ховера.

— Ну, тут-то как раз и загвоздка.

Кирк нахмурился.

— Что?

— По отчетам с места происшествия, пожарные не зарегистрировали следов огня. Дыма также не было.

Кирк был сбит с толку.

— Но вы сказали, что ребята надышались дымом.

Лейтенант-коммандер Ренфилд пожала плечами:

— Ну, мы обнаружили на всех троих следы угольно-черной субстанции, так что я предположила…

Кирк немедленно крутанулся на месте, взглядом ловя МакКоя в толпе.

— Боунз! Боунз!

МакКой протолкался сквозь толпу ближе к ним. Кирк быстро посвятил его в подробности дела.

— Вы сами видели это вещество, лейтенант-коммандер?

— Видела.

— Оно было похоже на мелкую меловую черную пыль?

— Именно так.

На поясе МакКоя тревожно запищал коммуникатор. Он быстро глянул на экранчик и посмотрел на Кирка.

— Доктор Гриффин срочно вызывает меня в интенсивку.

— Черт возьми, Боунз, — выдохнул Кирк.

— Да знаю я, Джим.

— Надо вытащить эту гадость из нее… пока не…

— Знаю, Джим.

Они оба пригнулись, выбираясь из-за ленты, и припустили в сторону медицинского колледжа.

@темы: перевод, ST

---

Аномалия Дельта 8/12

8.12 «Огни города»
Спок молча стоял в комнате ожидания напротив палаты интенсивной терапии, сцепив руки за спиной. Он стоял не шевелясь и не делая попыток ходить туда-сюда, несмотря на полыхающие внутри эмоции. Это ему удавалось исключительно благодаря успокаивающим техникам, которым его научила мама. Забавно, что именно человеческая женщина, которая была подвержена сильным эмоциям, смогла научить вулканского мальчика контролировать свое сознание и успокаивать переживания.

К вулканцу шагнул один из его старших коллег, доктор Джон Телемарк.

— Уверен, что с ними будет все в порядке, коммандер.

Спок кивнул.

— Да, медики почти сразу сняли молодых людей с ИВЛ. Мне сообщили, что они в сознании и быстро идут на поправку.

— Хорошие вести! А девочка?

— Стабильна, но все еще без сознания, согласно последнему отчету, — отозвался Спок, глянув в сторону двойных дверей, ведущих в палату Ухуры.

Телемарк же ткнул пальцем в противоположную сторону, в коридор, ведущий к холлу.

— Здесь собралось довольно много кадетов.

Спок позволил себе приподнять уголки губ в тонкой улыбке.

— Кадетское общество представляет собой интригующий пример социальной психологии.

— Какой же, Спок? — поинтересовался профессор.

— Кадеты тратят безумное количество времени на придумывание способов унизить ближнего. Это крайне необычная практика. Однако, если одному из них начинает угрожать реальная опасность, кадеты начинают защищать друг друга яростнее, чем Гиборийская колония жуков.

Телемарк улыбнулся.

— Ну, вам, как недавнему выпускнику, это должно быть прекрасно известно.

— Обучение было любопытным периодом времени.

Доктор Телемарк снова глянул в коридор.

— Там трется капитан Дельты, вечно забываю, как его зовут. Говорят, импульсивный малый. Кажется мне, он завалит Танику на той неделе.

Спок уважительно склонил голову, но ответил:

— Как я начал понимать, люди принимают решения по крайне загадочной схеме. В некоторых случаях решения, которые кажутся нелогичными, в дальнейшем оказываются тактически верны, — Спок нахмурился. — Человеческий мозг является загадкой для самого себя. То, что со стороны воспринимается как поспешное решение и поверхностная оценка, в результате оказывается плодом успешной работы подсознания. — Он взглянул на коллегу. — Кажется, это называется «интуиция».

Телемарк снова улыбнулся:

— Это называется «пронесло» и «способность головы чуять жопой».

Спок приподнял бровь:

— Любопытная метафора, доктор.

— Ну, тот юный кадет из Айовы уверен, что готов пройти ваш сценарий «Кобаяши Мару». — Телемарк хихикнул. — Но я, если честно, уверен, что он провалит даже Танику в понедельник.

Спок только открыл рот, чтобы ответить, как двери палаты интенсивной терапии распахнулись, явив миру взлохмаченного, седого, криво улыбающегося доктора Гриффина.

— Доброго дня, господа.

— Как они, доктор? — быстро спросил Спок.

— Сложно сказать что-то определенное. Выглядят они вполне неплохо. Кадет Ухура вдохнула дыма больше, чем все остальные, но термического ожога дыхательных путей нет. Основной проблемой является метаболический ацидоз и обедненность тканей кислородом.

Спок и Телемарк посмотрели друг на друга.

Доктор Гриффин улыбнулся:

— Простите. А, у нее еще проблема с анализами крови, но мы это скоро поправим. Сейчас-то она спокойно отдыхает на ИВЛ, и ее жизненные показатели в порядке.

Спок почувствовал, что мышцы его лица расслабились.

— Так опасность миновала, Чарли? — спросил Телемарк.

— Думаю, да, — отозвался Гриффин, — но тут у меня есть молодой врач, который считает, что угольная пыль на слизистых кадета Ухуры проявляет некоторую активность.

Спок снова изогнул бровь:

— Активность?

Гриффин покивал большой седой головой.

— Именно.

— Активность какого рода, доктор? — спросил Спок.

— Не уверен, коммандер, но прямо сейчас он берет образцы сажи из ее рта и носа, — ответил Гриффин, — также он планирует провести бронхоскопию для анализа ее дыхательных путей. Доктор МакКой, кажется, уверен, что этот дым… не совсем дым.

Спок поразмыслил над этим.

— Но это действительно интересно, поскольку в лаборатории следов дыма обнаружено не было.

— Простите, джентльмены, мне надо закончить отчет для полиции, — сказал доктор Гриффин и кивнул в сторону мрачного типа в помятом плаще, появившегося в коридоре. — Здравствуйте, детектив Боген, пройдемте в мой офис?

Когда доктор Гриффин со следователем отошли на приличное расстояние, Спок нахмурил брови.

— Активный пепел, любопытно.

Доктор Телемарк рухнул на стул, вытянул ноги и вздохнул.

— Ну что же, Спок, полагаю, что нам стоит еще раз прогнать настройки понедельничной симуляции. Мы же хотим, чтобы кадеты не узнали ни одной тайны станции Таника.

Спок сел на соседнее кресло.

— Я так понимаю, мне придется провести здесь достаточно долгое время, доктор, так что это замечательный план.

***

Доктор МакКой едва успел заказать бронхоскоп в интенсивную терапию, как началось то, что он, конечно же, ожидал увидеть. Палатный медбрат, помогавший ему в исследовании, внезапно шарахнулся от кровати кадета Ухуры.

— Эй, доктор?

МакКой обернулся и увидел практически «дымящееся» тело.

— Ну вот, началось, — произнес он.

— Она что, горит? — паникуя, спросил медбрат.

— Нет, — отозвался МакКой, — расслабься, Хармон, — он ткнул в прикроватную консоль. — Ты камеры наблюдения на запись включил?

— Да, сэр, — ответил Хармон.

МакКой внимательно наблюдал за тем, как светлый дымок, поднимаясь от тела Ухуры, собрался в очертания бублика, несколько секунд повисел над ней и, устремившись к потолку, немедленно исчез.

Не оставив ни следа.

— Она чиста, — сказал МакКой и сгреб с ближайшего столика трикодер, — но нам необходимо немедленно произвести сканирование внутренних органов. Если с ними все в порядке, то она скоро придет в себя, так что давай удалим трахеальную трубку тоже. И, Хармон?

— Да, доктор? — медбрат все еще пялился в потолок.

— Позвони в пульмонологию и отмени к чертям бронхоскоп.

***

Следующие два дня в Академии прошли относительно без происшествий. Студенты весь день учились и строили планы, собирали команды для набега, праздновали и уединялись в спальнях. В то же время медики и научно-исследовательские группы сверяли записи и продолжали изучать таинственную черную субстанцию.

Пока Кирк отчаянно пытался подготовиться к финальному научному экзамену, ему не давали покоя следующие вопросы:

«Как Доктор контролирует этот рой?»

«Почему рой напал на Ухуру? Отчего пощадил? Каковы его операционные протоколы?»

«Не я ли его на нее навел? Или рой следовал за мной до кампуса?»

«Откуда убийце известно мое имя?»

Ему иногда начинало казаться, что встреча у дворца Изящных Искусств ему привиделась, настолько она была нереальна. Когда он вбежал в госпитальный коридор и сообщил детективу Богену о происшествии, детектив был немного скептичен, но тут Джим вытащил коммуникатор, и вот — «Джеймс Ти Кирк» — во всем его механическом, отфильтрованном великолепии. Ухуре бы даже не пришлось это переводить.

Так что следующие два дня Кирк пытался перестать думать о Докторе и его рое, чтобы сосредоточиться на сценарии «Таника». Он часами просиживал над научными директивами и каждый день встречался со своей командой, изучая протоколы удачных миссий, проводя мозговой штурм по расчету вероятностей и отыгрывая каждую из них.

Но одно не давало ему полностью сосредоточиться на задаче.

Он не мог перестать думать о красавице из Брюскис.

***

Так что стоило наступить вечеру четверга, как Кирк бодро потрусил по Юнион-стрит, периодически резко ускоряясь и внутренне замирая от восторга. Он редко волновался перед свиданием, но Ханна была совершенно непохожа на всех знакомых ему девушек. Он всегда мысленно возвращался к их первому разговору. Ханна заставила его задуматься. Джиму это нравилось.

Когда он добежал до кафе, за стойкой собралась небольшая очередь из пяти человек. Ханна покосилась на Джима и с легкой улыбкой продолжила принимать заказы. Кирк подслушал несколько ее дружелюбных реплик — Ханна умела общаться с людьми.

— Чего пожелаете? — спросила она Кирка.

Джим хлопнул об стол платежным чипом:

— Тройной эспрессо.

Ханна просто продолжила смотреть на него.

— Пожалуйста, — добавил Джим.

Заплатив, Кирк сел за свой любимый угловой столик и вытащил падд. С утра все участники финального экзамена получили последние инструкции насчет того, чего можно было ожидать во время экзамена. Кирк внимательно перечел документ несколько раз, в шоке от того, как мало информации в нем содержалось. Перечитал заново, пытаясь уловить скрытые смыслы и подсказки.

— Кадет? — донесся голос Ханны от стойки. — Есть здесь кадет?

Кирк поднял голову. Ханна осматривала зал.

— Ваш эспрессо готов, кадет, — вежливо сказала она.

Кирк расцвел и поторопился к стойке.

— Прости, не услышал своего имени, увлекся изучением фашизма.

— Отличный выбор основного предмета.

Кирк подхватил чашечку:

— Да уж, открывает бесконечное количество возможностей.

За спиной у Ханны другая девушка повязывала фартук.

— Доброй ночи, красотка.

— Спасибо, Джен, — отозвалась Ханна и принялась развязывать свой фартук.

Кирк нахмурился и глянул на часы:

— Ты все? Так еще только семь.

— Да, я на сегодня все.

— Ты сказала, что работаешь сегодня.

— Работала. Теперь закончила.

— А, — расстроенно сказал Джим.

Ханна обернулась к сменщице.

— Можно мокко? Без сливок. За тот столик, — она указала на столик, который занимал Джим.

Кирк посветлел лицом.

— А!

Джен улыбнулась:

— А это кто? — она кивнула на Кирка.

— Это Джим, он звезднофлотский кадет. Джим, это Джен. Она поэт. Я уверена, что у вас много общего.

Джен приветственно помахала Кирку:

— Привет, Джим.

Кирк тоже поднял ладонь.

Джен осмотрела Джима с ног до головы и вынесла вердикт:

— Он милый.

— Думаешь? — старательно изобразила удивление Ханна, собрала вещи и вышла из-за стойки, направляясь к угловому столку. Кирк в восторге последовал за ней, поспешно выключая падд.

— Эй, я не собиралась мешать учебному процессу.

Кирк просто рассмеялся.

***

Что успел Кирк узнать о Ханне:

Она родилась и выросла во Фресно.

Ее папа был ботаником. Мама? Тоже.

Ханна обожала растения.

Каждые выходные она гуляла по Марин-Хиллс, в северной части города.

С предыдущим кадетом рассталась частично из-за его пристрастия к голоиграм.

Частично из-за того, что он был самовлюбленным придурком.

И самое главное: ему не нравилась «Касабланка».

Ханна обожала книжные магазины Сан-Франциско.

И, несмотря на любовь к ярко цветущим растениям, она все-таки больше любила мхи и лишайники.

Что успела узнать Ханна о Кирке:

Он ненавидел Айову.

Он обожал Айову.

В Айове он числился нарушителем закона.

Он скучал по Айове.

Он ни за что не желал возвращаться в Айову. По крайней мере, поклялся, что не сделает этого, пока его отчим, Фрэнк, не покинет пределы штата.

Джим родился в медицинском шаттле тридцать семь.

Он любил свою мать.

И обожал все то немногое, что знал о своем отце.

Его отец спас жизни более чем восьмисот людей — включая Джима, — отдав свою. Джим хотел совершить что-то не менее героическое.

И он обожал быструю ходьбу.

***

Они беседовали уже более часа, когда Ханна внезапно предложила ему прогуляться.

— Запросто, — Кирк сгреб свою куртку.

— Такие вечера здесь выдаются крайне редко.

Кирк покосился на нее:

— Твоя правда.

Ханна заворачивалась в зеленый шелковый шарф и натягивала куртку.

— Маловато здесь летом лета.

— И то верно, — ответил Кирк, глянув за окно. — Второй ясный вечер за неделю.

Они пихнули сумки за стойку к Джен и вышли на Юнион-стрит.

— Куда двинем?

— Как насчет поездки на фуникулере?

— Отличная идея!

Они быстро добрались до Хайд-стрит и запрыгнули на трамвайчик до Пауэлла. На нем они доехали до круга на Маркет-стрит, на котором была стоянка трамваев. Там они пересели на линию Пауэлл-Мейсон, которая вела обратно, на север, через Ноб-хилл и Рашн-хилл к верфям. Трамвайчик, покачиваясь, выехал с круга, а Ханна внезапно вцепилась в руку Кирка.

— Слушай, спасибо за сегодня. Здорово, что мы друг другу понравились.

Кирк заинтересованно покосился на нее:

— Боже, а я думал, я вовсе ненавязчив и аккуратен.

Ханна помахала рукой.

— Я про то, что мне приятен твой интерес к моей жизни. Но не избегай рассказов про Академию. Я знаю, что для тебя это важно, и постараюсь не смотреть предвзято, ладно?

Кирк пожал плечами:

— Не хочу тебя напрягать. Скажу еще что-то милитаристское, а ты выпрыгнешь из фуникулера.

Ханна рассмеялась:

— Эй, я в курсе, что учеба в Академии жестока. Я понимаю, что это забирает всего тебя без остатка — так и должно быть. Ну, космос — это же не просто университет, это борьба между смертью и жизнью. Скоро придут ромуланцы. И я прекрасно понимаю, насколько тебе приходится выкладываться — иначе ты получишь плохую оценку своих способностей.

— А, дай угадаю. Тот кадет, с которым ты встречалась, говорил только об Академии. И о себе.

Ханна опустила взгляд, и Кирк понял, что попал в точку.

— Я не он. Понятно?

— Понятно, — ответила Ханна.

Молодые люди сильнее вцепились в поручни, когда трамвайчик свернул на Джексон.

— Я, конечно, достаточно высокого мнения о себе, — отметил Кирк, — и мне необходим кто-то вроде тебя, чтобы поддерживать мою самооценку, — он легонько сжал ее ладонь, — и ты отлично справляешься.

Ханна улыбнулась своей чарующей улыбкой, и у Кирка перехватило дыхание.

— Ладно, так что там у тебя с этим научным тестом в понедельник?

Кирк скривился:

— Ты правда хочешь об этом слушать?

Ханна кивнула:

— Да, я вся внимание.

***

Спок стоял у окна в палате Ухуры и смотрел на север, на «Золотые Ворота», которые вздымали свои обводы меньше чем в миле отсюда. Стена тумана накатывала в сторону побережья, словно гигантская приливная волна.

— Береговой ветер рушит такой великолепный вечер, — сказал Спок, оборачиваясь к кровати.

Ухура мучительно закашлялась. Спок шагнул было к кнопке вызова, нахмурив брови, но Ниота отчаянно замахала руками.

— Нет, нет, со мной все хорошо, — Ниота откашлялась, — правда, все в порядке.

— Возможно, вам стоит попросить провести еще один курс оксигенации, — предложил Спок, — доктор Гриффин сказал, что раздражение легочных стенок может усилиться.

— Спасибо, коммандер, но это, скорее всего, не понадобится.

Спок глубоко успокоительно вздохнул и отметил:

— Я боюсь, что сейчас нахожусь на грани того, чтобы вызвать ваше раздражение, кадет.

Ухура рассмеялась, что вызвало очередной приступ:

— Я переживаю, что отвлекаю вас от более важных задач.

Спок внимательно посмотрел на девушку. Он все еще изучал тонкости человеческих реакций и мимики. «Ниота сигнализирует, что мне пора уйти?»

— Возможно, мне стоит оставить вас и дать вам отдохнуть? — Спок не был уверен, что это правильное продолжение разговора.

— Нет! — воскликнула Ухура как-то слишком быстро, но поспешила скрыть неловкость: — Мне кажется, нам надо обсудить еще кое-какие результаты моего исследования. В лаборатории.

Спок кивнул:

— Я чувствую частично и свою вину в случившемся.

— Почему? — изумленно поинтересовалась Ухура.

— Простейшая логическая цепочка. Вы бы не задержались в лаборатории так поздно, если бы я не рекомендовал вас коменданту для выполнения этого задания.

— Правда, что ли? — почти возмутилась Ухура. — Коммандер, я была уверена, что уж вы-то знаете меня гораздо лучше.

Спок снова отвернулся к окну:

— Почему вы так решили, кадет?

— Я торчу в лаборатории допоздна практически каждый вечер.

— Я не был осведомлен о ваших вечерних привычках.

Ухура посмотрела на отражение Спока в окне и улыбнулась:

— Когда-нибудь вы узнаете о них все.

Спок в ответ только приподнял бровь и посмотрел вниз, на ровные ряды белых надгробий. Медицинский колледж граничил с национальным кладбищем Сан-Франциско — местом, где обычно хоронили военных. Чуть дальше справа виднелся Офицерский Холл, ярко освещенное здание, в котором верхушка Звездного Флота обожала просиживать штаны, попивая сомнительные напитки, и делиться байками с войны. Спок старательно избегал этого места.

Ухура задумалась, не зашла ли она слишком далеко, и надавила на сенсор, опуская изголовье кровати.

— Я совсем недавно стала вашей студенткой.

— Да, это так.

— Еще через полгодика вы, вероятно, пожалеете, что вообще взялись меня учить.

Спок позволил себе приподнять уголки губ:

— Вы безудержны в своем стремлении к знаниям, однако лично я считаю это весьма полезным качеством, кадет. Одним из многих ваших хороших качеств.

Ухура облегченно выдохнула.

Фронт тумана уже двигался сквозь Президио, и огоньки Золотых Ворот гасли один за другим. Спок смотрел, как туман, словно густая белая вода, заливает кладбище с надгробьями, и чуть не вздрогнул, когда от очередного порыва ветра белесая стена тумана почти что хлынула в окно, покрываясь рябью и словно закипая.

Спок закрыл глаза. Затем снова открыл и обернулся к кадету Ухуре.

— Давайте же приступим к работе.

— Да, давайте приступим.

***

Кирк дал Ханне падд с последним апдейтом по сценарию «станции Таника». Там было совсем немного информации — все, что Кирк знал, так это то, что Дельту погрузят в шаттл и доставят в место с закрытой экосистемой и им (согласно написанному в правилах) необходимо будет следовать научным директивам в условиях Первого Контакта.

— Закрытая экосистема? — повторила Ханна.

— Именно.

— Так вас высадят не на планету?

— Похоже на то, к тому же мы уже сдали миссию Первого Контакта, так что предполагаем, что Таника будет необитаема.

— Тогда ваша задача будет заключаться в исследовании, наблюдении и анализе образцов.

— Ага, но эти задания будут созданы совершенно непредсказуемым образом. Советы есть?

— Просто ничего не убей, солдат, — ответила Ханна и вдруг резко потянулась к Джиму, чтобы поцеловать его.

— Если я пообещаю ничего не убить, ты сделаешь так еще раз? — поинтересовался Кирк, притягивая Ханну ближе. Воздух между ними, казалось, наэлектризовался. Кирк уже было потянулся за следующим поцелуем, но тут раздался трамвайный звонок.

— Колумбус-авеню, держитесь, поворот налево! — прокричал кондуктор, портя весь момент.

— Эй, ты когда-нибудь был в Огнях Города? — вдруг радостно поинтересовалась Ханна.

— Нет. А что это?

— Что это? Да ты шутишь, что ли?

— Нет.

Ханна обернулась к водителю и позвала его:

— Следующая остановка, пожалуйста!

Трамвайчик доехал до поворота на Колумбус и остановился. Ханна покосилась на часы:

— Уже довольно поздно, как же твой комендантский час?

— Да ничего страшного, — отозвался Кирк.

Огни Города оказался книжным магазином, который считался местом зарождения культуры битников в пятидесятые. Два года назад магазин отпраздновал свое трехсотлетие, что было достижением для времени, в котором большинство книжных стало полностью виртуальными. На самом деле, магазин уже больше походил на музей, но он все еще оставался клевым местом для тусовок, чтения печатных книг и чашечки старомодного, долго варенного кофе.

Кирк с Ханной спрыгнули с трамвайчика и направились к знаменитому книжному. Кирк взял Ханну за руку, а когда та прижалась к нему, обнял ее за плечи.

Колумбус-авеню пересекала город под углом, от прилива Норт-бич до небоскребов Файненшл-дистрикта, и заканчивалась, упираясь в Трансамерика Пайрамид. Когда они взобрались на холм у парка близ Вашигтон-сквер, небо пересекала яркая полоска заката. Через пару кварталов от них высилась громада пирамиды.

Ханна указала на нее.

— Сложно поверить, что во времена ее постройки она считалась одним из пяти самых высоких зданий города. Теперь же она стала всего лишь холмиком на горизонте.

И это было правдой. В две тысячи двадцать пятом множество небоскребов были куда выше пирамиды, некоторые в два раза превышали ее двухсотшестидесятиметровую высоту.

— Ну, пирамида-то она все равно одна, думаю, — отозвался Кирк.

— Точно, священная форма.

— Ты о чем? — задумался Кирк. Ханна могла любой факт произнести совершенно сногсшибательно.

Кирк краем глаза заметил первые ручейки тумана, льющиеся между домами. Перейдя Грин-стрит, он обернулся, чтобы увидеть, что фонарей вдали уже почти не видно из-за тумана. Поднимался ветер. Джим застегнул куртку.

Ханна сделала пирамидку из пальцев.

— Во многих древних культурах пирамида считалась мистической фигурой. Да и сейчас так некоторые считают.

Кирк развеселился:

— Да, из них получаются отличные могилки и казино.

Ханна кивнула:

— Геометрия пирамиды предположительно усиливает электромагнитные частоты, которые создают отличный скалярный резонанс.

— Да, я понимаю, от этого белый кажется белее, а цвета — ярче. Также оно убивает бактерий, вызывающих неприятный запах изо рта, — сказал Джим и легонько чмокнул Ханну.

Ханна рассмеялась и чмокнула его в ответ.

Яркая вспышка белого света пересекла небо совсем рядом от верхушки пирамиды.

— А это как тебе удалось? — спросила Ханна. — Ты еще и молниями умеешь управлять?

Кирк насторожился и несколько секунд прислушивался.

— Грома нет. Эй, я вырос в Айове. За молнией всегда следует гром.

Еще три слепящих вспышки расчертили небо быстрыми росчерками, словно стробоскоп.

— Точно не молния, — сказал Кирк.

— Может, предупреждение для воздушных суден. Потому что погляди-ка на туман!

Густой туман неожиданно залил улицу справа налево, со стороны моря. Мокрый ветер ощущался как ледяной.

— Брр, — сказала Ханна, — пойдем-ка побыстрее в книжный.

Они прибавили шагу. Кирк ощутил странное чувство омерзения и боковым взглядом заметил какое-то движение прямо позади них. Резко развернулся и задвинул Ханну за спину.

Высокая фигура в капюшоне, казалась, парила над дорожкой где-то в десяти метрах от них.

Кирк сжал челюсти так, что они хрустнули. Но потом в дело пошла тренировка по тактике. Кирк глубоко вздохнул и сосредоточился.

— Ханна, — прошипел он через плечо, — готовься бежать.

Кирк не сводил глаз с темной фигуры. Она двинулась к ним. Кирк попятился, уводя Ханну.

— Слушай внимательно. Если увидишь черный дым, хоть немножко… беги. Слышишь? Беги изо всех сил.

— Поняла, — спокойно ответила Ханна.

— Не дай ему себя поймать.

— Ага.

Вторая темная фигура материализовалась рядом с первой. Кирк сморгнул и присмотрелся.

— Ну супер.

Ханна глянула Джиму через плечо.

— Ты же кадет Флота, Джим. Надери им зад!

@темы: перевод, ST

---

Аномалия Дельта 9/12

9.12 Родом из Дельты
Криптологическая лаборатория в стенах Академии Звездного Флота была собранием лучших криптологов и новейших технологий. Спараллеленный квантовый процессор «Гепард3000» был создан специально для того, чтобы извлечь как можно больше информации из мелочей вроде белого глифа на боку черной частицы.

Но МакКой все еще был поражен тем, с какой скоростью компьютер взломал шифр. Менее чем через сутки после того, как он предоставил глиф для криптоанализа, компьютер выдал результат с 99.9999997-процентной вероятностью точности.

И теперь, сидя в нанотехнологической лаборатории доктора Чандара в Хокинг-холле и наблюдая за роем нанитов на экране, Леонард делился результатами исследования со своим другом.

— Категория значений этой отметки совершенно прозаична и неудивительна, Параг, — сказал МакКой, проматывая документ на экране, — это штамп с датой и местом изготовления.

— Как мы и предполагали, — отозвался Чандар, — это точно была всего лишь определительная метка.

— Но ты погоди, вот здесь все становится гораздо интереснее, — МакКой повернул падд к Чандару. На экране устройства медленно вращалось скопление звезд. — На самом деле, глиф оказался вшитой цепочкой числовых значений, которая, после представления в трехмерном формате, оказывается вот этим потрясающим голо-изображением.

Доктор Чандар изумленно уставился на картинку:

— Это звездная карта.

— Точняк.

— А ней есть путевые отметки, по которым можно определить предыдущие пункты назначения роя?

— К сожалению, нет, — ответил МакКой, — на звездной карте каждого нанита отмечены только две пары координат. Одна из них, понятно, Земля — пункт назначения роя.

МакКой потыкал в экран, приближая картинку, пока на ней не засияла синим планета Земля. Она была подсвечена.

— Теперь ко второй паре координат. Мы предположили, что этот маркер отмечает место происхождения роя.

МакКой снова ткнул в экран — на этот раз вид уменьшался, выходя за пределы Альфа-квадранта и вообще познанного космоса.

Доктор Чандар удивленно протянул руку к экранчику:

— Я ничего не знаю об этом сегменте космоса.

— Ага. Ты ничего не знаешь, потому что никто не знает.

Картинка замерла на виде сияющей массы чего-то похожего на скопление комет, астероидов и прочих планетарных обломков.

МакКой серьезно посмотрел на Чандара:

— Параг, это самый центр Дельта-квадранта.

— Чего? — ошарашенно выпалил Чандар.

— Неизвестного космоса, — кивнул МакКой, — у нас там даже сенсоров нет.

— Но ближайшая граница с Дельта-квадрантом пролегает в тридцати тысячах световых лет отсюда, — Чандар открыл калькулятор на падде и погрузился в подсчеты. — Звездолет класса «Конституция» на максимальном, шестом варпе, будет лететь отсюда… погоди-ка, более ста тридцати восьми земных лет, и то достигнет только края квадранта.

— Именно, — отозвался МакКой, — вот почему нам интересна дата создания этих малюток.

Чандар невольно улыбнулся — никак не мог скрыть возбуждения.

— По данным временной отметки, если опираться на стандартный галактический расчет времени, рой был создан или активирован два месяца назад по земному времени. Так что либо его создали по дороге из Дельта-квадранта, либо он добрался сюда невероятно быстро.

Чандар кивнул:

— Возможно, через какой-нибудь трансварп-корридор?

— Ну, из нас двоих физик не я.

— Нет, ты врач, — отозвался Чандар и указал на монитор камеры слежения за нанитами — на экране медленно кружился рой частиц. — И поэтому, мне кажется, ты найдешь это потрясающим.

МакКой подкатил кресло поближе к монитору.

— Ой, погоди, тут еще кое-то про глиф, — доктор снова вывел на экран отчет криптологов, промотал и увеличил часть текста, сунув ее под нос Чандару. — Тебе это число ни о чем не говорит, Параг? О чем-нибудь важном, из мира, скажем, нанотехнологий?

На экране светилось «5618».

— Пять, шесть, один, восемь, — прочел он, — нет, прямо сейчас ничего в голову не приходит.

МакКой посмотрел на падд.

— Потому что единственное целое число из нижней части глифа, согласно отчету криптологов.

— Это предполагает его важность, — отметил Чандар.

МакКой последний раз посмотрел на число, покачал головой и выключил падд.

— Прогоним-ка его через еще несколько лабораторий. Должно же оно что-то значить.

Доктор Чандар потер руки подкатился на кресле к микроскопу:

— Ладно, теперь ты смотри. Это весело!

***

У Кирка появилась идея.

— Снимай куртку! — сказал он Ханне.

— Что?

— Куртку снимай, — прошипел Джим, стаскивая свою.

Две темные фигуры стояли, не шевелясь, в густом тумане. Было холодно и мокро, так что Кирк и Ханна дрожали, оставшись без верхней одежды.

— Если увидишь что-то вроде черного дыма, начинай махать быстро-быстро, как только сможешь, — прошептал Кирк, — вот так! — И он сам начал размахивать курткой вверх-вниз.

Ханна покосилась на Джима:

— Совсем с ума спрыгнул?

Кирк шагнул навстречу фигурам, бешено размахивая курткой. Пока он махал, между двумя фигурами материализовалась третья и заговорила густым басом:

— Ты че творишь, пацан?

Кирк перестал махать.

— Кто здесь? Покажитесь!

Трое двинулись вперед, пока, наконец, их лица не стали различимы в тумане. Это совершенно точно были трое человеческих мужчин, все рослые, одетые в темные куртки с капюшонами. У всех троих были плотно зататуированы лица.

— Парни, вы что, баскетболисты, что ли? — спросила Ханна, натягивая куртку.

Парни по сторонам заржали, но мужчина посередине только опасно улыбнулся Ханне. Улыбка и правда вышла страшной — полный рот остро заточенных серебряно-карбонитовых коронок. Он стащил капюшон с головы, обнажив лысый, татуированный череп с рядом имплантов в виде остро наточенных маленьких черепов. Жутковатый и наверняка болезненный ирокез.

Кирк опознал характерный внешний вид. Эти парни были частью группы «Монгольские святоши», самой жестокой банды прибрежного района. Жили они в Окленде и часто шлялись по городу тройками, высматривая легкую жертву.

Кирк улыбнулся и расслабился.

— Простите, парни. Уф! Думал, обознался.

Ханна, тоже сообразив, кто стоял перед ними, уставилась на Джима, приоткрыв рот.

Кирк, не надевая куртки, приобнял Ханну за плечи.

— Слышьте, умники, видали яркие вспышки на пирамиде? — вежливо поинтересовался он.

Парень без капюшона перестал скалиться. Судя по тому, как остальные тащились за ним, он и был заводилой.

— Нет, не видали. Слышь, трюк с курткой был реально забавный.

Кирк вздохнул:

— Спасибочки. Господа, становится холодно, давайте пройдем в книжный, я вам мятный латте куплю.

Парень предложению не обрадовался:

— Не, пацан, спасиб. А вот девочку твою мы заберем.

— А мне так не кажется, — спокойно ответил Кирк, все еще удерживая Ханну за плечи. Свободной рукой он потянулся к коммуникатору на бедре, открыл его, вбил короткий код и снова закрыл. Потом развернул Ханну и пошел прочь от гопников.

— Удачи с хирургией, парни! — крикнул Джим через плечо.

Из-за спины один из прилипал спросил:

— Какая такая хирургия?

— Джим, ты что творишь? — Ханна оглянулась через плечо. — Они идут за нами!

— Да знаю я, — Кирк улыбнулся, — просто иди вперед.

Группа людей возникла из тумана и прошла им навстречу, но Кирк знал, что Святошам на это наплевать, они обожали публичные избиения.

— Джим, мне страшно, — прошептала Ханна.

— Не бойся, со мной ты в безопасности, обещаю, — Джим обнял девушку крепче.

За ними с тихим вжиком раскрылись лезвия карманных ножей.

***

Доктор Чандар подстроил микроскоп — изображение поплыло и сдвинулось в сторону, пока на экране не появилась мутно-серая стена, делившая его пополам.

— Видишь? — Чандар ткнул пальцем в монитор. — Это граница поля сдерживания.

МакКой кивнул:

— Наниты через него не пролезают.

— Точно, — ответил Чандар, — но они однако умудряются, наверное, с помощью микросенсорной антенны, считывать информацию с объектов за пределами этого поля.

— Как ты узнал? — поинтересовался МакКой.

— Смотри!

Доктор Чандар взял длинную иглу и поднес ее к краю камеры с нанитами, закрепленной на микроскопе.

— Это стерильная хромовая препаровальная игла для вскрытий. Смотри, вот она.

На экране микрофиламентный кончик иглы выглядел как гигантская темная фигура за стенкой контейнера. Наниты продолжали медленно кружиться.

— Им она не очень интересна, — сказал Чандар, — им, в принципе, наплевать, даже если я буду тыкать в контейнер, — он улыбнулся. — Теперь смотри.

Чандар пошкрябал кончиком иглы обратную сторону ладони.

— Добавим человеческого эпидермиса, так?

Доктор придвинул иглу обратно.

— Черт побери! — выпалил МакКой.

Рой словно взбесился. Частицы с дикой скоростью набились у стенки, шевелясь так бурно, что изображение смазывалось. Экран потемнел от набившихся частиц.

— Потрясающе, — сказал Чандар, — похоже, во мне содержится какой-то маркер, который возбуждает интерес роя.

— Ты пробовал проводить подобное с другими биологическими видами?

— С десятками видов.

— И?

— Сначала рой интересуется, потом, как только выясняет, что образец не принадлежит человеку, тут же прекращает активность.

— А с внеземной биологией?

Чандар отложил иглу.

— Та же история: сначала интерес — потом отключка.

— Так рою интересны только человеческие клетки.

— Похоже на то.

МакКой уставился на экран. После исчезновения образца кожи рой быстро перестал клубиться и принялся лениво шарахаться по камере.

— Отключка… — повторил МакКой.

— Что они такое? — спросил доктор Чандар. — Нам бы пригодился собственный рой таких.

— Зачем?

— Я тебя уверяю, Леонард, если мы бы смогли взломать их телеметрию и понять, как они работают, мы бы смогли их контролировать и натравить на собратьев.

— Ага, рой и антирой, — пробурчал МакКой, — они могли бы порвать друг друга на субатомные клочки. А мы продолжили жить спокойно.

Чандар рассмеялся:

— Нет, Леонард, я не про то: они могли бы изучить друг друга, смоделировать и доложить, кто они, черт возьми, такие!

МакКой зыркнул в монитор.

— Я бы предпочел, чтобы они взаимоуничтожились.

— Понимаю, этот рой опасен. И бог его знает, что способен натворить, если вырвется на свободу. Может наступить сценарий «серой массы».

— А это что за чертовщина? — спросил МакКой.

— «Серая масса»? Самовоспроизводящийся нейронный рой, который выходит из-под контроля и пожирает планеты.

МакКой крутанулся в кресле, чтобы посмотреть на друга.

— Чего?

— Не переживай так. Это не самый вероятный сценарий, но он вполне возможен.

— Поясни.

— «Серая масса» — это термин, созданный во время первых нанотехнологических исследований. Все начинается с роя наномашин, таких, как наши наниты. Они запрограммированы на самовоспроизводство — собирая материал с экосистемы, разлагая его до молекул и используя их для создания своих копий.

МакКой всмотрелся в экран.

— Если что-то в сценарии «серой массы» идет не так: всплывает ошибка — случайная мутация, баг в коде, саботаж или оказывается замешано какое-то оружие, — в любом случае, рой начинает бесконтрольно плодиться и нападать на все, что видит. Превращает все вокруг в серый химический суп из элементарных частиц. Потом внутренние фабрики нанитов используют их для создания своих копий.

— Так и выходит «серая масса».

— Пугающе звучит, правда?

— Это самая жуткая вещь, которую я когда-либо слышал, Параг.

Доктор Чандар поднял ладони.

— Как я уже сказал, это всего лишь теоретическая вероятность. Если задуматься, те же вирусы являются идеальными нано-созданиями. И все же у них не рвет крышу и они не жрут все вокруг, превращая все в первобытный суп. Экосистема нашей планеты имеет потрясающие механизмы защиты, которые способны справиться с самой сильной атакой вирусов.

МакКой закряхтел:

— Вот мне прямо полегчало.

Чандар рассмеялся:

— Я рад этому, Леонард, — Параг покосился на монитор, — но дело в том, что нанорой может стать непревзойденным инструментом исследования, если пользоваться им умеючи.

— Ладно, — отозвался МакКой, — пока они нас первыми не сожрут.

Раздался свист коммуникатора.

— Хмм… — сказал МакКой, глядя на экран. — Похоже, мне нужно срочно явиться в транспортаторную рядом с ангаром для шаттлов. Написано — срочно.

Чандар махнул в сторону выхода.

— Беги быстрее ветра, доктор МакКой! — и улыбнулся.

***

Кирк задрал рукав рубашки, открывая медальон, пристегнутый к плечу. Он отстегнул его и закрепил на руке Ханны.

— Это еще что?

— Увидимся через двадцать минут, — Кирк быстро чмокнул ее в губы.

За их спиной Святоши издевательски заулюлюкали. Кирк оглянулся. Они были просто гигантские.

— Ладно, может, тридцать.

— Джим?

Кирк откинул кристаллиновую крышечку и нажал на красную кнопку в медальоне. Прицельные сканеры тут же запеленговали положение Ханны, просканировали ее на квантовом уровне, разобрали тело на поток субатомных частиц, загрузили его в буфер паттернов, перенесли на субсветовой частоте на транспортатор рядом с ангаром для шаттлов и пересоздали его.

Для Святош это выглядело так, будто девушка растворилась в воздухе.

— Какого черта? Куда она свалила?

Кирк пожал плечами.

— Отправил ее домой. Не хотел иметь перед вами фору.

Монгольские Святоши были прославленными уличными бойцами — грязные приемы, убийственная эффективность. Но боевая подготовка Звездного Флота основывалась на очень жестоких, эффективных, скупых на движения принципах Крав Мага, старой израильской боевой системы армии самообороны. Драка кончилась за четырнадцать секунд. Кирк получил поверхностный порез левого предплечья. Святоши получили два вывихнутых локтя, один перелом руки, треснутую скулу и три переломанных носа. И за Ханну, а также за всех окрестных женщин, Кирк прописал пару дополнительных пинков каждому, для выведения из строя их желания.

***

Когда Ханна ошарашенно сошла с транспортатора, за консолью управления никого не было. Но почти все флотские транспортаторы были настроены на прием экстренных переносов. Ханна посмотрела на повязку на руке.

В комнату ворвался человек в форме и, увидев девушку, замер и сложил руки на груди.

— Так я и знал, — сказал он. Подумав при этом: «Где он этих красоток берет?»

Ханна посмотрела на него:

— Где я?

— В охотничьих угодьях кадета Джеймса Ти Кирка. Вы с ним случаем не знакомы?

Ханна оглянулась:

— Он в беде! — потом встревоженно добавила: — А вы кто?

— Меня зовут МакКой, Леонард МакКой. — Он строго посмотрел на нее. — Какая еще беда?

— На нас чуть не кинулись трое.

МакКой покосился на ее руку:

— Так что он нацепил на тебя это и перенес тебя сюда. Расскажи мне про тех троих, где это было?

— Здоровые гопники, здоровые как байкеры прямо. Гигантские. Трое. Были на Колумбус-авеню.

— На улице?

— Да.

МакКой улыбнулся:

— Ну, значит, Джим сейчас вернется.

Ханна нахмурилась:

— А я сказала, что их было трое? Трое дуболомов?

МакКой кивнул:

— Сказала, сказала.

Ханна стащила повязку и кинула ее МакКою.

— Почему ты не переживаешь? — резко сказала она.

МакКой шагнул ближе.

— Я переживаю, — он глянул на часы, — что прямо сейчас этим парням понадобится первоклассный травматологический центр, а в том районе его, кажется, нет.

@темы: перевод, ST

---

Аномалия Дельта 10/12

10.12 Станция «Таника»

Следующим утром, в понедельник, доктор МакКой возился с командой Дельта в дежурке рядом с первым ангаром для шаттлов. Он прибыл туда по просьбе Кирка провести предполетную подготовку команды из пятерых человек перед посадкой в «Гиллиам», шаттл класса Ф, для транспортировки на засекреченную станцию Таника. Кадеты щеголяли в биосьютах для сред высокого давления — значит, пункт назначения находился в космосе.

Атмосфера была очень напряженной, все молчали. Плечистый Рейнор переживал, кажется, больше остальных, то и дело ерошил ежик на голове и ходил туда-сюда по дежурке.

— В чем задержка? — нервно спросил он. — Мы уже два часа ждем!

МакКой упаковал свой медицинский трикодер и огляделся по сторонам.

— Да у вас тут просто выставка уродов. Видимо, в этом все дело.

— Правда? — отозвался Глорак от окна с видом на загрузочный порт. — Ты уверен?

— Да, вот ты особенно.

Глорак довольно хрюкнул, втянув и вытянув свое поросячье рыльце.

— Видишь? — МакКой покачал головой.

— Он прав, — встрял Маркус, тощий кадет родом из Сиэтла, и ткнул пальцем в Глорака. — Тебя вообще надо пристрелить и накрутить из тебя солонины.

Глорак покивал:

— Только если вместе с твоей мамашей, — вежливо ответил он.

Маркус осклабился и поднял ладонь, признавая поражение. Глорак с удовольствием хлопнул по ней.

Кирк благодарно улыбнулся МакКою.

Выходные выдались тяжелыми. В субботу команда потеряла одного из своих членов, кадета Симмонса, который, несмотря на свой роскошный табель (или из-за него), внезапно собрал вещи и сбежал домой, в Омаху. На замену Кирк предложил Браксима, единственного ксаннанца в Академии. Кирк понимал, что его легкий характер поможет сплотить команду. Ему нужен был кто-то, чтобы отвлечь Рейнора, который имел тенденцию выходить из-под контроля, а это было опасно. Бракси был силен и умен и показал высокие результаты на ПКТП, хоть его команда и вылетела в полуфинале.

В дальнем углу Браксим поднялся на ноги и попытался потянуться. Костюм из микро-эластика прилегал к нему, словно вторая кожа.

— Жутко неудобная штука для человека моей комплекции. Но все лучше, чем раздуться, словно недельный труп. — Задачей биосьюта было поддержание внутреннего давления в противовес вакууму космоса. Декомпрессия вызывала раздувание тел гуманоидов в два раза.

Кирк снова улыбнулся МакКою.

— Точно не хочешь к нам присоединиться, Боунз?

— Людям надо оставаться на своих планетах, — пробормотал МакКой.

Браксим трубно гоготнул.

— Я готов с вами согласиться, доктор: мои предки-ксаннанцы шарахались с планеты на планету четыреста пятьдесят лет. Мы скакали с места на место по двум квадрантам, находя только расизм и ненависть, словно к моровой чуме. Мы пересекли горы, пустыни, океаны, черные дыры и пояса астероидов, чтобы найти дом. Мой народ жил на множестве маленьких планеток, затерянных в космосе, пока мы не нашли Новый Ксаннан.

Над дверью дежурки заморгал красный датчик.

— Команда Дельта, — раздался голос из динамиков, — ваш шаттл готов. Готовьтесь к посадке.

Рейнор радостно махнул кулаком.

— Ура!

— Проследуйте к зоне четырнадцать.

Пока кадеты собирали снаряжение, МакКой подошел к Джиму. Увидев, как друг смутился, Джим немедленно поинтересовался:

— Что такое, Боунз?

— Меня тут попросили передать…

Леонард протянул Джиму маленький флисовый мешочек, перетянутый зеленой ленточкой. Кирк развязал ее и заглянул внутрь. В мешочке лежал монокль ботаника с изящным ремешком и записка.

«Всегда смотри на жилки на обратной стороне листьев. Ищи принцип структуры роста и попытайся понять, почему так и не иначе. Никогда не думай, что видимая часть растения — это все оно целиком. Когда ты собираешься надрать кому-то зад, ты чертовски сексуально выглядишь. Освобожусь в семь. Ханна. Ххх»

Кирк улыбнулся и спрятал записку вместе с моноклем в карман на бедре.

— От себя добавлю: эта девочка — что-то с чем-то, — сказал МакКой, делая большие глаза.

Кирк осклабился:

— Она замечательная.

МакКой кивнул:

— Она мне понравилась.

— Мне тоже.

— Хотя она чем-то напоминает мне бывшую жену, — нахмурился МакКой.

Кирк треснул его по плечу.

— Друг мой, не все умницы и красавицы существуют только для того, чтобы рвать тебя в клочья.

— Надеюсь. Я пройдусь с вами.

Команда гуськом двинулась между рядов технического транспорта первого ангара. За спинами Кирка и МакКоя Браксим все еще распинался про свою родину.

— Новый Ксаннан, друзья, это замечательное место, сильно похожее на вашу Землю! Но он находится в тридцати двух световых годах от нашего дома, и это очень грустно, — Браксим покачал головой. — Иногда мне кажется, что все рассказы о нем — всего лишь сказки.

Впереди МакКой разглядел табличку «Посадочная зона 14». «Гиллиам» моргал красными посадочными огнями, а ионные двигатели в спаренных гондолах начали свистеть, разогреваясь.

У входа в шаттл МакКой сгреб Кирка за руку и и крепко ее пожал.

— Удачи, капитан.

— Спасибо, доктор.

За Кирком к шаттлу двинулся Браксим, довольно поблескивая глазами.

— Выиграв сегодня, я почту память своих предков, доктор МакКой.

— Точно. Я уверен, что слава о твоей победе доберется и до твоей родины, где бы она ни была.

— Возможно, — отозвался Браксим, — но пока она дотуда доберется, пройдет много лет — путь до центральной части Дельта-квадранта очень неблизок.

МакКой нахмурился, наблюдая, как крупный ксаннанец умащивается в пассажирском отсеке.

— Дельта-квадрант?

***

Ухура громко цокала каблуками по бульвару, ведущему к зданию института Ксенобиологии. Раздражение в горле и груди почти прошло, осталась только легкая щекотка.

При входе Ниота приложила глаз к распознавателю сетчатки. «Ниота Ухура, первый курс», — донеслось из динамика. Шагнув в открывшуюся дверь, Ухура шагнула к стойке регистрации и показала пропуск.

— Привет, Джерри!

— Эй, Ниота! — отозвался плечистый детина за стойкой. — Где тебя носило?

— Поверь мне, этого ты знать не хочешь.

Джерри ткнул в журнал регистрации:

— Тебя там пара гостей в лаборатории дожидается. Доктора какие-то.

— Чего? Я только что с полного осмотра! — раздраженно сказала Ухура, потом прочла имена в журнале и нахмурилась: — Этот-то точно из команды моих врачей, а второго я не знаю.

— Спорим, их просто прет проверять твой пульс? — подмигнул Джерри.

Ухура очень мрачно посмотрела на него. Джерри поспешно поднял руки.

— Да так, к слову пришлось, чего ты, — и улыбнулся.

Когда Ухура добралась до лаборатории, МакКой поднялся из кресла и поприветствовал ее коротким:

— Здравствуйте, кадет.

Второй мужчина в белом халате только кивнул.

— Доктор, ваши интерны проверили мои легкие двадцать минут назад.

— Я пришел сюда не по поводу ваших легких, а по поводу ваших переводов.

Ухура удивилась:

— А с ними что?

МакКой указал на коллегу:

— Кадет Ухура, это доктор Параг Чандар, он управляет нанотехнологической лабораторией в Хокинг-холле.

— Очень рад, — Чандар пожал руку Ниоты и вежливо поклонился.

Ухура улыбнулась:

— Так в чем же дело?

Чандар радостно улыбнулся:

— У нас есть информация, которая может оказаться вам полезна.

***

Выйдя на стандартную экваториальную орбиту в четыреста двух километрах от поверхности Земли, «Гиллиам» совершил выхлоп одним из боковых импульсных двигателей, начав плавное вращение. Развернувшись носом к центру также вращающейся гигантской космической платформы и синхронизировав обороты, шаттл устремился к большой прямоугольной посадочной платформе.

— Надеть шлемы, — крикнул пилот, — готовьтесь к ВКД.

Команда переглянулась: ВКД — внекорабельная деятельность. Прогулка в космосе.

— Ух ты, — сказал Рейнор.

— Приехали, — добавил Браксим.

Кирк потянулся вниз и вытащил из-под сиденья герметичный шлем.

— Погнали.

Кирк натянул облегченный шлем, который с мягким шипением сомкнулся с клапаном из дутого неопрена на биосьюте. Потом присоединил воздушный шланг к клапану на рюкзаке двойного назначения: кроме трехчасового запаса кислорода, в него были также были встроены миниатюрные ионные импульсники для маневрирования в открытом космосе. Подготовка на курсе ПКТП включала в себя много часов работы в биосьютах, так что команда собралась буквально за минуту.

Во время подлета команда поучаствовала в брифинге прямой трансляцией из симуляции ЦУПа. Суровый диспетчер полетов коммандер Джек Стетманн доложил о сложившейся «ситуации» примерно следующее:

Три дня назад разведка Звездного Флота перехватила сигнал достаточно крупного объекта, находящегося в глубоком космосе.

Патрульный звездолет отследил координаты активной космической станции продвинутого оснащения.

Попытки выйти на связь со станцией потерпели неудачу.

Команда безопасников обнаружила простой воздушный шлюз, проникла внутрь и установила пост.

Предварительный визуальный и сенсорный анализ показывают, что внутри находится большая внеземная экосистема.

— Мы назвали это «летающим парником», а также присвоили название «Станция Таника». Капитан Кирк, ваша команда направлена туда в качестве научного подразделения для проведения наблюдения и сбора образцов. Вопросы?

— Разумные формы жизни? Обитатели?

— Отрицательно.

— Что-то подвижное?

— Отрицательно. Ну разве что кроме воды.

Кирк сверился с записями:

— Атмосфера пригодна для дыхания?

— Похоже на то, — отозвался коммандер Стетманн, — ядовитых газов нет, только производные кислорода. Но безопасники не брали микропробы на загрязнение.

— Ясно. Кроме шлюза, еще искусственные системы зарегистрированы?

— Визуально не обнаружены, капитан.

Кирк отметил построение фразы и снова глянул в записи:

— Гравитация?

Стетманн кивнул.

— В обшивке отмечены гравитационные пласты.

Кирк улыбнулся:

— Так нам предстоит прогулка в парке.

Стетманн сохранил непроницаемое выражение лица:

— Не уверен, что понимаю, что вы имеете в виду, капитан.

— Станция Таника, кажется, является нежилой внеземной обсерваторией. Как оранжерея. Или парк.

— Вполне может быть и так, — ответил Стетманн.

Глорак придвинулся к экрану:

— Рекомендуете ли вы держать оружие наготове, коммандер?

— Фазеры всегда рекомендуется иметь при себе в незнакомой обстановке, кадет, — ответил тот.

***

ВКД оказалась легкой и неинтересной.

Несколько коротких импульсов, и все пятеро оказались у дальнего конца швартовочной площадки. Один поворот рукоятки раскрыл дверь во внутреннее помещение, в котором вполне могли поместиться двадцать кадетов. Второй рубильник изнутри запечатал шлюз и выровнял давление. Кирк обнаружил, что уже прочно стоит на полу.

— А, гравитация включается автоматически, — отметил Глорак.

Через пару секунд команда шагнула внутрь станции «Таника». Никто не был готов к открывшемуся перед ними зрелищу.

— Матерь божья, — только и сказал кадет Маркус.

Все остальные промолчали.

Маленькое пространство за шлюзом было похоже на приподнятую платформу. С нее открывался панорамный вид на всю станцию, которая изнутри походила на овальную миску. Почти полтора километра в длину, шириной словно три футбольных поля и высотой с пятнадцатиэтажное здание. В центре было небольшое углубление, в котором блестело серебристое озерцо.

Кирк достал цифровой телескоп и принялся изучать обстановку. По краям овала стекали примерно с десяток ручьев, начинающихся из сливов по периметру стены. Ручьи петляли среди густой растительности, перед тем как исчезнуть в озере. Землю испещряла сеть тропинок, а потолок пересекали два широких и длинных световых колодца, переливающихся практически радугой. Цвета вокруг были такими насыщенными, что почти резали взгляд.

— Это… потрясающе, — пробормотал Кирк.

Один из сливов находился в двадцати метрах от шлюза. От платформы вниз вела земляная дорожка, которая потом следовала изгибам ручья.

— Это и правда вода? — поинтересовался Глорак.

— Мой сканер показывает, что да, — сказал Браксим, поднимая трикодер, — но это и неудивительно. Вода — одна из самых часто встречающихся комбинаций элементов в космосе и является необходимым условием для существования живой системы.

— Они все стекаются в озеро в центре, — указал Кирк.

— Потрясающе, — сказал Глорак.

Кирк еще раз оглядел шикарную панораму и перешел к плану действий.

— Давайте пока не будем снимать шлемы, господа. Мистер Рейнор, возьмите пробы воздуха, пожалуйста.

— Есть, капитан, — Рейнор расчехлил трикодер, сменил насадку и принялся проводить анализ.

Браксим потрясенно огляделся.

— Это место изобилует жизнью! — воскликнул он. — Ее можно прямо почувствовать!

— Она также чувствует вас, мистер Браксим, — отметил Кирк, — и, возможно, вы ей не нравитесь.

Браксим поднял руки и покрутился на месте.

— Я не опасный!

Кирк не удержался от улыбки.

Таника и правда была полна жизни — хоть и странной. В воздухе веял прохладный, влажный ветерок, окрестности так и вовсе походили на английский сад — естественный и немного дикий, без упорядочивания кустов и деревьев по высоте, как в обычной теплице.

— Пробы показывают хороший состав воздуха, без микробиологических загрязнений, — доложил Рейнор, — дышать вполне можно, капитан.

— Ладно, я попробую, — отозвался Кирк.

Он отстегнул шлем и приподнял его на пару сантиметров, вдыхая воздух станции. Он был влажным, немного едким и пахучим. Сделав двадцать неглубоких вдохов и не почувствовав головокружения и прочих неприятных симптомов, Джим снял шлем и вздохнул полной грудью.

— Думаю, безопасно. Рейнор, походи еще в «шляпке», на всякий случай.

— Есть, капитан.

Глорак, Маркус и Браксим стянули шлемы и пристегнули их к поясам. Следующие двадцать минут группа потратила на установку базового лагеря с необходимым оборудованием рядом со шлюзом. Когда они закончили, Рейнор тоже снял шлем.

Кирк перекинул через плечо рюкзак и направился вниз по тропинке. Перед ним буйно цвели такие краски, что он невольно вспомнил об акварелях Матисса.

— Ладно, господа, переходим к первой стадии рекогносцировки.

***

Ухура в ужасе смотрела, как на мониторе ее рабочей станции черный рой пожирал амебу.

— И эти… твари были у меня в носу и горле? — с омерзением поинтересовалась она.

— Именно.

— И вы говорите, что они способны проникнуть куда угодно?

— Ну почти, — сказал МакКой.

— Мы смогли удержать этих созданий внутри квантового поля, — похвастался Чандар.

— Это очень мило.

МакКой кивнул:

— Я нахожу их столь же омерзительными и жуткими, как и вы, кадет. Но теперь вы можете увидеть, каким образом Доктор, черт бы побрал это имя, может извлекать внутренние органы человека без надрезов и следов повреждений. Он их, в общем-то, не вынимает. Он приказывает этим тварям проникнуть внутрь жертвы и съесть их.

Ухура просто молча уставилась в монитор. Ее темные глаза горели жаждой мести.

— Это за гранью добра и зла.

— Я с вами полностью согласен, — отозвался доктор МакКой.

— Но, простите, каким же образом эта информация поможет мне с моими переводами?

Доктор Чандар нажал на паузу.

— Полученные от роя данные указывают на то, что он родом из глубин Дельта-квадранта. Без сомнения, наш серийный убийца также оттуда.

Ухура секундочку поразмышляла над этим.

— Вы предполагаете, что убийца говорит на каком-то языке, родном для обитателей Дельта-квадранта?

— Именно, — ответил Чандар.

Ниота покачала головой.

— Доктор, у Федерации еще не было ни одного прямого или непрямого контакта с расой или существами оттуда.

Чандар улыбнулся:

— На самом деле, уже был.

Ухура нахмурилась:

— Вы о чем?

— Ксаннанцы эмигрировали из Дельты, — сказал Чандар.

Ухура скептически покосилась на него.

— Я слышала об этом, но расценила это как часть фольклора. Миф создания.

— Теперь скажи об этом ксаннанцам, — отозвался МакКой.

Доктор достал папку, извлек оттуда листочек бумаги и положил на консоль перед Ухурой.

— Это что?

— Это очень засекреченное, третьего допуска исследование истории ксаннанцев, совершенное разведкой Звездного Флота перед тем, как Новый Ксаннан приняли в Объединенную Федерацию Планет в 2229. Вы обнаружите, что свидетельства о происхождении ксаннанцев из Дельты довольно-таки материальны.

Ухура просмотрела документ.

— Ладно, но я все еще не понимаю, чем это может мне помочь. В Дельта-квандранте наверняка существуют сотни тысяч языков. С чего бы этому пришельцу знать ксаннанский, особенно если ксаннанцы покинули квадрант четыреста с лишним лет назад? Долгосрочный план.

— Мало верится, правда? — МакКой достал из папки еще один листик и протянул его Ухуре.

— А это что?

— Результаты опроса свидетелей атаки на кадета Гейлу. Обрати внимание на подчеркнутые места. И Джим Кирк, и Браксим оба отмечают странное поведение «черного дыма», который собрался вокруг Бракси. Это совершенно точно был рой нанитов. И оба кадета убеждены, что убийца разговаривал с Браксимом, когда тот звонил по девять один один.

Ухура распахнула глаза:

— Да, это очень интересно.

Доктор Чандар яростно закивал:

— А еще мне крайне интересен тот факт, что рой отверг кадета Браксима.

— Отверг?

— Именно! — радостно воскликнул Чандар. — Учитывая то, что мы знаем о познавательных способностях роя, крайне подозрительно, что он не предпринял попытки проникнуть в нашего ксаннанского друга и… провести исследование в обычной манере.

— Да, похоже, что добрый доктор быстро просканировал Бракси и заговорил с ним, — отметил МакКой.

— Как будто бы узнав его! — Чандар довольно потер ладони.

— Возможно, — ответила Ухура, — конечно же, Браксим тоже не понял его слов. Так что это был не ксаннанский. — Тут она распахнула глаза. — Или это был не просто обычный ксаннанский.

МакКой заметил ее внезапный энтузиазм.

— Что вы имеете в виду?

Ухура забарабанила по панели ввода на консоли:

— Мое последнее сканирование звуковых фрагментов, содержащих ромуланскую речь, выдало несколько совпадений. Возможно, что записанные фразы частично ромуланские. Но мы смогли сопоставить только около шестидесяти процентов первой записи. И в порядке произношения слов не было никакого смысла.

— Но сейчас вы проверите записи также на на наличие ксаннанских звуковых фрагментов? — спросил доктор Чандар, улавливая мысль.

— Компьютер, — сказала Ухура консоли, — давай снова поищем соответствия в первом образце. Сейчас прогони субрутину Ксакс-зеро-один, пожалуйста.

— Выполняю.

Консоль выдала серию быстрых коротких сигналов. Ухура широко улыбнулась докторам.

— Каждый сигнал — совпадение.

— Найдено тридцать одно соответствие, — сказала консоль.

— Так, покажи нам оригинальную спектрограмму, пожалуйста.

На экране возник график из рваных белых линий. Это была оцифрованная картина звучания слов убийцы, созданная Ухурой на основе записей звонков в службу спасения.

— Этот белый график — слова убийцы, обращенные к кадету Браксиму. Компьютер, наложи ромуланские звуковые фрагменты на этот график, пожалуйста.

Где-то две трети графика покраснели.

— Красный график — это то, что выглядело как фрагменты ромуланской речи, — пояснила Ухура. — Компьютер, теперь наложи сюда же совпадения с ксаннанским.

Все оставшиеся белые части графика стали синими, и много где появился пурпурный цвет от наложения красного и синего.

— Ух ты, — сказал МакКой.

— Так, — сообщила Ухура, разглядывая спектрограмму, — как вы можете видеть, элементы ромуланской и ксаннанской речи не только разбиты на части, но еще и перепутаны друг с другом в переналоженных треках. — Она расстроенно покачала головой. — Разбираться в этой мешанине будет как дешифровывать военную криптограмму — у моего компьютера не хватит на это мощности.

МакКой с Чандаром посмотрели друг на друга.

— Кадет, — сказал МакКой, — похоже, настало время познакомить вас с Гепардом.

***

Первая фаза плана команды Дельта заключалась в исследовании, наблюдении и записи. Первично на эту часть исследования был отведен всего час, но команда умножила его на три, учитывая количество и разнообразие образцов живой природы вокруг. Первые несколько часов на станции Таника пролетели незаметно. Кирк судорожно делал заметки, стоя рядом с кучей лимонно-желтых побегов, которые тянулись вверх и переплетались в затейливый узор. Отвлекшись, он бросил быстрый взгляд в сторону Браксима. Крупный ксаннанец с увлечением рассматривал маленький водопадик.

— Я бы мог здесь жить, Джим, — сказал он, наблюдая, как вода переливается через кучку гладких камней.

Кирк закрыл свой падд.

— Думаю, это вполне возможно.

Браксим улыбнулся:

— Как же так, друг мой?

Кирк посмотрел на запутанные желтые ростки.

— Бракси, эта станция не может существовать только для того, чтобы по ней раз в год гоняли несчастных кадетов. Это совершенно точно продвинутая биолаборатория.

— Это потрясающее место! — гулко бухнул Браксим и решительно постучал кулаком в грудь. — Если бы я мог работать здесь каждый день, я был бы счастлив такой жизни.

Кирк улыбнулся, вспоминая Ханну.

— Да, я знаю человека, который был бы с тобой полностью согласен. — Он уже далеко не первый раз думал о Ханне и, кажется, не мог перестать это делать.

Где-то неподалеку Маркус делал голофотографии похожего на бугристый красный лед растения, которое росло на берегу ручья. Вспышки камеры были яркими, как молния, и Кирк поморщился. Недалеко от Маркуса, по щиколотку в воде, торчал Глорак.

— Я никогда прежде не видел настолько плотных колоний мха. Ты только посмотри на эти ярко выраженные спорофиты вон там! — Он ткнул в сторону колонии мха ярчайших оранжевых и красных оттенков. — Только посмотрите на цвета!

Кирк посмотрел на Маркуса:

— А ты что скажешь об этом месте, Маркус?

Кадет настроил объектив:

— Я вырос рядом с Олимпийским полуостровом, к западу от Сиэтла. Там росли умеренно дождевые леса — как джунгли, только прохладные, не тропические. — Маркус указал на желтую поросль. — Тут как в дождевом лесу на стероидах.

Чуть выше по тропинке Рейнор размахивал трикодером перед гигантскими, словно лопасти, листьями ярко-зеленого папоротника, покачивающегося на легком ветру.

Кирк окликнул его:

— А ты что думаешь, Рейнор?

— Не знаю, чуваки. Что-то в этом месте кажется мне странным.

Кирка тоже не покидало это ощущение, особенно когда они спустились ближе к центральному озеру. Его окружали солевые отложения, и воздух здесь пах более остро, чем наверху.

— Здесь и правда дышится иначе, — пробурчал Глорак из ручья.

— Да, — громко прошептал Маркус, — кажется, что за нами наблюдают.

Кирк согласился. Где-то пятнадцать или даже двадцать бдительных администраторов тестирования наблюдали за ними и записывали каждый шаг и слово, но кроме того… Кирку казалось, что за ними наблюдает вся экосистема станции Таника.

***

Спустя три часа внимательного наблюдения, фотографирования и ведения съемки, в буквальном следовании научным директивам, команда Дельта снова поднялась к лагерю, чтобы подготовится к фазе два — сбору образцов. Пока кадеты распаковывали свои научные наборы, Кирк вспомнил о подарке Ханны. Он достал его из кармана и повесил на шею.

— Мы, теллариты, обожаем природу, — сообщил Глорак, собирая сумку.

— Да, это отличное место для поиска трюфелей, — отозвался Маркус.

Глорак довольно заржал. Он вообще обожал бесконечные шутки про свиней в свою сторону.

— Ну, — ответил он, — раз уж ты об этом, предлагаю начать рыть с бассейна центрального озера. Паттерны роста здесь уж очень необычные, так что образцы должны быть любопытными.

— Да, там есть прикольные штуки, — согласился Маркус.

— Хороший план, — одобрил Кирк, — бассейн явно источник всей жизни.

Команда устремилась вниз. Пока Кирк спускался между рядов странных, растущих плетями цветков, похожих на барвинок, он чувствовал, как бьется по груди монокль. Он задумался, как бы здесь повела себя Ханна. Как только они спустились к озеру, Кирк отметил, что резкий, отдающий металлом запах стал еще сильнее.

Впереди вдруг озадаченно замер Глорак.

— А это что? — спросил он, оборачиваясь к Кирку.

Глорак стоял рядом с парой ветвистых растений, тесно сплетенных с желтыми побегами, с которых свисали разноцветные стручки, похожие на плоды. Они росли прямо из черной, слизистой почвы на берегу ручья. Каждое растение было примерно с метр высотой, столько же в ширину и переливалось всеми цветами радуги.

— Ух ты, — сказал Маркус, расчехляя камеру.

— Их тут раньше не было, — сказал Рейнор, потирая свой ежик явно нервным движением — Кирк уже научился распознавать его. Он оглянулся. — Смотрите, там еще.

И действительно, около десятка разноцветных спутанных кустов выросло по всему берегу озера. Некоторые были крупнее и ярче, более узловатые, с пучками плетей — явно более развитые. Другие были не крупнее комнатного фикуса.

— Они прекрасны, — сказал Браксим.

— Да! — восторженно хрюкнул Глорак, стащил с плеча рюкзак и вытащил из бокового кармана стерильную лопатку. — Они явно растут очень быстро. Если мы сможем донести один из маленьких экземпляров до микроскопа в лагере, мы сможем изучить рост клеток.

Кирк же просто смотрел на ближайшее растение, потом подошел поближе.

Все остальные следовали плану команды Дельта. Маркус установил камеру на титановый штатив и воткнул его в землю.

— Я размечу площадку, пока вы соберете образцы.

Тем временем Рейнор сверялся со своими записями:

— Так, нам понадобятся изображения и образцы основных органелл взрослого, здорового растения, — он расчехлил лазерный секатор и шагнул к рослому растению. — Вот это хорошее, сильное.

Рядом с ним, Браксим распаковывал мешочки для образцов.

— Ты стрижешь, я собираю.

Пока все это происходило вокруг Кирка, он молча стоял, усиленно размышляя.

— Эй, стойте! — внезапно сказал он.

Четверка кадетов замерла и уставилась на него.

Кирк шагнул к растению, от которого хотел взять образец Рейнор.

— Это растение выглядит знакомо.

Рейнор пожал плечами:

— И?

Кирк выудил падд, потыкал в экран и протянул его Рейнору.

— Вот, сам посмотри.

На экране было открыто четыре изображения. Каждое изображало вид, который они изучили, находясь наверху, у стен станции. Все четыре образца сейчас были сплетены в единый организм растения на берегу.

Другие кадеты изучили фото.

— Ух ты, — сказал Маркус, — это сверхрастение.

— Эти и другие виды, видимо, мигрируют вниз по течению и как-то объединяются, — сказал Глорак.

— Да, — сказал Браксим, — они действительно срастаются в сложные структуры.

— Мне не нравится слово структуры, — сказал Кирк, — давайте это будут тела с органами? Потому что так оно и есть.

— Какое открытие! — сказал Глорак и потряс лопаткой. — Надо выкопать образец. — Потом он потянулся к Кирку и прошептал: — Диссекция и изучение механизмов рекомбинации могут послужить ключом к этому сценарию, Джим.

Кирк покачал головой:

— Нет, стойте. Все, что мы делали, — следовали по проторенному пути. Любой идиот может совершить подобное «открытие». Если бы Научная миссия была столь проста, с ней бы справился даже Виктор Тихонов.

— Так что ты хочешь сказать? — спросил Рейнор. — Ты думаешь, эти растения разумны? Они так и близко не выглядят.

— Ты тоже не выглядишь, — ответил Кирк, — но тебя-то мы на образцы не кромсаем.

— Джим, это всего-навсего растение, — возмутился Глорак, — ты же ешь овощи, не так ли?

— Ребята, посмотрите вокруг, — сказал Кирк. — Какова базовая динамика этой экосистемы? Пока что существа простейшей комплекции собираются в более сложные существа. — Кирк указал на новое растение. — Вот оно похоже на овощ? Как вы думаете, рекомбинация остановится только на нем? А мы тут торчим всего три часа! Еще через три часа этот куст, может, разовьется в Виктора Тихонова.

Команда продолжала быть скептичной.

— Но тогда это точно получится овощ, — сказал Маркус, снимая всеобщее напряжение.

Кирк засмеялся.

— Что я хочу сказать — если мы сейчас соберем образцы, какие цепочки развития мы прервем? А что мы убьем в процессе сбора образцов?

Рейнор просто сосредоточенно пялился на свой секатор. Ему чесалось начать собирать образцы.

— Да знаю я твою историю, Кирк, — сказал он, — мы все знаем.

Кирк повернулся к Рейнору. Он понимал: момент настал. Либо сейчас команда идет за тобой, либо нет. В такие моменты легко можно потерять авторитет. Или отстоять его. И общих принципов не существует. Только интуиция.

— Что случилось, Рейнор?

— Большую часть жизни ты совершенно не горел желанием попасть в Звездный Флот, даже скорее наоборот, — сказал Рейнор, — но я хотел стать офицером мостика с шести лет. — Он оглянулся на остальных. — Ребята, а что, если он неправ? А что, если это всего лишь растение, а мы сейчас провалим финальный экзамен просто из-за чьей-то идиотской любви к растениям? — Рейнор остервенело потер затылок — он явно был очень возбужден.

Кирк посмотрел на озеро — его поверхность была спокойна — и глубоко вздохнул. Он знал, что прав, и понимал неправоту Рейнора. Но в словах кадета был резон, и отталкивать его от себя сейчас было неразумно. Кирк попытался взглянуть на вещи взглядом Рейнора. Что он знал о кадете? Парень был кропотлив и дотошен в лабораторных исследованиях. Кадеты ненавидели быть с ним в паре на лабораторных, потому что он вечно оставался недоволен. Кирк понял, как стоит действовать.

— Что ты этим хочешь сказать? — спросил Джим, глядя кадету прямо в глаза.

— Ничего я не хочу этим сказать, капитан, — ответил Рейнор.

Кирк кивнул:

— Я просто не хочу быть неряшливым ученым, я не хочу совершить критическую ошибку только из-за того, что поторопился, когда не следовало. Давай просто на секундочку отступим, хорошо?

Рейнор распахнул глаза, но промолчал.

— Этот бассейн, этот грунт, это озеро — оно все иное. Оно — особенное. Мы все чувствуем это. Тут как будто разлит протобульон жизни. Но это все равно выходит за рамки привычного.

Браксим скрестил руки на груди:

— Возможно, нам стоит прекратить думать об этом месте исключительно как о научном тесте.

Кирк кивнул:

— Видите, мы подсознательно воспринимаем тех, кто создал станцию Таника, как существ, подобных нам. — Он провел рукой вокруг себя. — Но это же кусочек инопланетного мира, они могут и не выглядеть как мы. Может, они выглядят как вот он, — Кирк указал на растение. — Этот чувак может быть создателем всего, а мы пока и не в курсе. Или он — связан с создателем.

Рейнор шагнул к узловатому кусту:

— Наверное, я просто этого не вижу.

— Слушай, я не хочу сказать, что ты неправ, Джек, — сказал Кирк, — я просто прошу: давайте без неаккуратной работы. Пока обойдемся неинвазивными способами исследования… пока мы не повырезали хозяев к чертям из их гостиной.

Рейнор подумал в конце концов кивнул.

— Ладно.

— Вот и славно, — ответил Кирк.

***

Именно тогда Кирка впервые озарило об образе мышления Доктора, блуждающего в тумане в сотнях километров от них.

Он — чужак в месте, которое еще не понял.

Он — ученый.

И он работает грязно.

Тем временем Маркус продолжил съемку. Он поворачивал камеру на тридцать градусов за раз на тонком, прочном штативе, чтобы захватить все образцы по размеченной сетке. Наблюдая за морганием стробы, Кирк снова вздрогнул от ее слепящей яркости. Краем сознания он отметил фигуру ножен штатива — вытянутая пирамида с сияющим светом на вершине. Он видел такую раньше, прогуливаясь по Колумбус-авеню с Ханной.

Эти вспышки на вершине Трансамерика Пайрамид были чужой съемкой города с воздуха.

Кто-то там снимал панорамную съемку Сан-Франциско. Для сбора образцов.

Внезапно внутреннее пространство станции пронзил пульсирующий, непрестанный вой сирены. Команда Дельта тревожно всмотрелась в источник звука где-то на потолке.

Коммуникатор Кирка пискнул, и он поспешно раскрыл его.

— Кирк слушает.

— Дельта, это центр управления, — ответил голос коммандера Стетманна. В его тоне появился какой-то странный оттенок. — Экстренная ситуация.

И тут же громко, надрывно, перекрывая сирену, простонал металл на дальней стене станции.

— Что происходит, коммандер? — попытался переорать шум Кирк.

— Сенсоры указывают на прободение обшивки станции, — ответил Стетманн.

Кирк замялся. Это взаправду… или часть симуляции? Он покосился в сторону источника скрежета. На симуляцию непохоже.

— Принято, центр. Починить возможно?

— Отрицательно, Дельта. Мы оцениваем полное разрушение обшивки менее чем через шестьдесят минут. — Последовала пауза. — Выводите своих, капитан. Быстро.

— Принято. Конец связи.

Джим захлопнул коммуникатор и обернулся к команде.

— Надеваем шлемы, господа!

@темы: перевод, ST

---

Аномалия Дельта 11/12

11.12 «Пирамида»

Пока задние импульсники выталкивали Гиллиама со швартовочной площадки, Кирк никак не мог оторвать взгляда от иллюминатора. Он очень хотел посмотреть на внешнюю обшивку станции, поскольку не знал, что из происходящего реально, а что — симуляция.

Но перед тем, как шаттл покинул станцию, на все иллюминаторы опустились дюраниумовые заслонки, отрезая их от внешнего мира.

Кирк рванулся прочь из ремней и устремился в кабину пилота. Но как только он вломился в нее, дюраниумовая защита поднялась и там.

— Вам бы пристегнуться, капитан, — отметил пилот.

— Вы знаете, что происходит снаружи?

— Я получил приказ убираться отсюда максимально быстро, что я и делаю.

Кирк кивнул, вернулся на свое место и пристегнул ремни.

Из динамиков донесся голос пилота:

— Добро пожаловать обратно на борт Гиллиама. Говорит ваш пилот, капитан Спрус. Из-за того, что в непосредственной близости от нас неизбежно произойдет взрыв большой силы, мы вынуждены поднять систему щитов. Я честно надеюсь, что вы прочно пристегнулись, поскольку взрыв действительно будет очень мощный, так что мы валим отсюда на максимальном ускорении. Импульс через пять… четыре… три… две… одну.

И перегрузкой на шесть точка семь же, Кирка вдавило в кресло.

Перед глазами Джима сначала повисла серая пелена, а потом и вовсе почернело. Он ощутил, что практически теряет сознание, но ускорение прекратилось где-то через десять секунд. Кирк сначала ощутил легкую дезориентацию, но быстро пришел в себя, как и остальные кадеты. Дюранивые створки скользнули вниз, открывая иллюминаторы.

Кирк с Рейнором, сидевшие у окон, потянулись посмотреть наружу. Но с этого угла станцию было не разглядеть.

Кирк расстроенно плюхнулся обратно в кресло. Рейнор тоже сел.

— Думаешь, она и правда взорвалась? — спросил Джим.

Рейнор только пожал плечами.

— Если на станции произошла настолько сильная декомпрессия, у них будет дофига проблем с избавлением от обломков, — отметил Кирк.

Рейнор просто молча посмотрел на него.

Кирк понятливо кивнул:

— Забейте.

Они все довольно долго сидели в тишине.

У Кирка было достаточно времени, чтобы поразмышлять, дадут ли им еще одну попытку на прохождение научного экзамена или они уже все успешно провалили. Хотя они неплохо справились с фазой один — наблюдением, картографированием и описательной деятельностью. Или… нет. И никак не сравнить их прохождение с действиями команды Альфа.

Джиму ничего не оставалось, кроме как сидеть и ждать.

***

Ухура зашла в офис доктора Патриции Парк, прославленного математика и главы криптологической лаборатории при Академии. Сейчас доктор Парк перекладывала бумаги на столе и что-то бормотала себе под нос. Заметив Ухуру, она поднялась с кресла и приветственно протянула Ниоте руку.

— Пэтти Парк!

Ухура шагнула вперед и ответила на рукопожатие:

— Кадет Ухура, профессор. Для меня это большая честь.

— Да, я слышала о тебе от Спока, — радостно отозвалась доктор Парк.

Ухура немного растерялась, но смогла взять себя в руки.

— О, я надеюсь, только хорошее.

— Да ты шутишь, что ли? — выпалила доктор Парк и рассмеялась. Потом махнула рукой: — Ладно, давай уже к делу, — и немедленно скрылась где-то под столом.

Ухура так и осталась стоять на месте, растерянно улыбаясь. Примерно через минуту она все-таки спросила:

— Профессор?

Парк так резко возникла из-за стола, что Ухура чуть не вскрикнула.

— Да, кадет?

— Простите, — Ниота смущенно прикрыла рот ладонью, — я решила, что вам, может быть… нужна помощь.

— Ой, да помощь нужна тут совершенно всем, — отозвалась доктор Парк.

Некоторое время она рассматривала Ухуру.

Ниота натянуто улыбнулась и собралась уже что-нибудь сказать, чтобы нарушить повисшую паузу, но тут доктор Парк щелкнула пальцами и радостно указала на нее.

— Так, ты у нас из Ромуланского проекта, так и знала! — Тут в дверь постучали. — Войдите! — рассеянно отозвалась профессор.

В офис вошел доктор МакКой. Он только собрался представиться, как доктор Парк снова исчезла из поля зрения. МакКой замер на месте и вопросительно нахмурился. Ухура только пожала плечами. Тут доктор Парк снова выглянула из-под стола, сжимая в руках папку.

МакКой протянул женщине руку и представился:

— Профессор Парк, я доктор Леонард МакКой из медицинского колледжа. — Доктор Парк с таким воодушевлением затрясла его руку, что он чуть не рассмеялся, но все-таки сдержался. — Простите, что задержался, вызвали в офис коменданта. — Тут он покосился в сторону Ухуры. — Кадет, ваш знакомый, детектив Боген из полиции Сан-Франциско, принес новости по делу.

Ухура кивнула:

— Я поговорю с ним чуть позже.

Доктор Парк выудила из папки листочек и показала его Леонарду.

— Вот ваша первая расшифровка.

МакКой посмотрел на нее:

— Прямо вся? Так быстро?

Доктор Парк улыбнулась:

— Ну доктор, вы же не зовете семью больного в операционную со словами «Чуваки, я тут наполовину закончил тройное коронарное шунтирование, давайте поговорим об этом?»

МакКой был в восторге.

— Нет. Мне нравится ваш стиль, профессор.

— А вот грубая лесть здесь не сработает, мистер, — ухмыльнулась доктор Парк и повернулась к Ухуре. — Ну, с ромуланской частью все было достаточно просто. Даже слишком легко. Это фонетическая мешанина из старого ромуланского военного шифра — объединенная земная разведка взломала его почти сто лет назад, незадолго перед тем, как разгорелась война.

— Сто лет назад? — повторил МакКой. — Как чувак добрался до этого шифра?

— Хороший вопрос, — отметила доктор Парк, — ромуланцы перестали использовать этот метод шифровки задолго до конца войны, и больше его не применяли. Как только мы подключили архивы, Гепард вскрыл код за две минуты. С частями на ксаннанском было не сложнее, метод шифровки был ровно такой же, просто наложенный на другой язык.

Профессор положила листок на стол, и Ухура потянулась за световым пером для пометок.

— Я еще недостаточно хорошо знаю ксаннанский, но тут достаточно пересечений, чтобы я выжала максимум смысла, — Ухура быстро вписывала подстрочник, — вот и первая фраза, обращенная к кадету Браксиму.

МакКой шагнул ближе к столу, чтобы прочесть написанное.

«Ваш вид уже был поглощен».

— Поглощен? Что это значит? — поинтересовался доктор.

Ухура снова посмотрела на ромуланский текст.

— Ромуланский глагол может быть переведен не только как «поглощен», но и более агрессивно, в зависимости от контекста. На стандарте это может быть «вовлечен»… или «ассимилирован».

— «Ваш вид уже был ассимилирован», — с мрачной усмешкой повторил МакКой. — Кажется, Доктору давно знакома ксаннанская анатомия.

— Возможно, это связано с тем, что оба вида происходят из Дельта-квадранта, — отметила Ухура, — и уже встречались друг с другом.

— Я так и думал, Доктору интересны только те органы, которых он еще не ел.

Ухура подняла взгляд на доктора Парка, которая внимательно вслушивалась в их диалог со странным выражением лица.

— Что случилось, профессор?

— А вас не удивляет, что человек, речь которого вы записали, разговаривает с людьми на ромуланском военном шифре? Он же прямо голосом все это произносит? Или он носит акустическую маску, которая не только меняет голос, но и шифрует речь? А если так, то зачем? Разве он не обращается напрямую к тем, с кем говорит? Зачем говорить шифром, который все равно никто не поймет? Или он идиот?

Ухура с МакКоем переглянулись. Доктор поскреб подбородок.

— Отличные вопросы.

— Я уверена, полиция ломает голову над теми же вопросами, — сказала Ухура, — хотя у них еще нет преимущества в виде расшифровок, как у нас.

Доктор Парк посветлела лицом:

— Ах, да, — тут она вытащила второй листочек из папки и положила его рядом с первым, — у этой записи те же параметры, ну, кроме, разве что, третьего языка, который заставил Гепарда попыхтеть еще сорок семь секунд.

Сканирование, сделанное Ухурой, обнаружило в записи звонка орионки в службу спасения фонетические фрагменты ромуланского, ксаннанского и стандарта.

Доктор Парк улыбнулась Ухуре:

— И в этой записи у меня есть для тебя сюрприз.

Ухура была заинтригована.

— Это запись, которая заканчивается статикой?

— Да и нет, — ответила профессор, — она действительно заканчивается звуками, которые для неопытного уха звучат как статика. Но у моих ребят тренированные уши.

МакКой с Ухурой переглянулись.

Доктор Парк продолжила:

— Эта «статика» на самом деле — передача голоизображения. Опять же, довольно устаревшая техника и странная к тому же. Кто говорит двоичным кодом передачи файлов?

Ухура снова склонилась над листком и вписала перевод:

— Из-за наложения трех языков мы получаем некоторые слова с разным оттенком значений. И, опять же, статика в конце. Отмечу как передачу голоизображения.

Ухура записала следующее:

«Неизвестный нам вид Получить/ассимилировать образцы, отличающиеся от 5618. Сбор/перегруппировка на базе (ИЗОБРАЖЕНИЕ)».

МакКой прочел написанное и покачал головой.

— Он сказал вот это вот, а потом как хладнокровный ублюдок выпустил свой рой нанитов, чтобы воссоздать ее печень, сердце и орган, уникальный для орионских женщин, — ферольную железу. Ну и, конечно, в процессе моделирования органов он их уничтожил.

Ухура ткнула пальцем в номер:

— А пять-шесть-один-восемь к чему относится?

— Без понятия, — ответил МакКой, — такой же номер стоял в метке каждого нанита.

Ухура повернулась к доктору Парк:

— А сюрприз в чем?

— В этом.

Профессор открыла ящик и выудила из него голопроектный диск размером с подставку для пива. Такие диски люди обычно держали на столах для проецирования любимых голоизображений. К диску можно было подключить чип с массой изображений, которые проецировались над диском и листались с промежутком в несколько секунд.

— Сырую информацию расшифровать было несложно, это же всего лишь цифры. Сложнее было найти архивные программы, которые могли бы считать старый код и спроецировать изображение. Но мы их нашли и слили информацию на этот чип.

Профессор подключила чип к проектору.

— Так, из перевода следует, что сейчас мы предположительно увидим базу, на которой, видимо, и должна произойти регруппировка.

Доктор Парк коснулась сенсора, включая голодиск.

Над ним всплыла старомодная зеленоватая голограмма Трансамерика Пайрамид.

— Твою ж мать, — сказал МакКой.

На верхушке пирамиды мерцал красный огонек.

***

Кирк уже устал анализировать произошедшее, так что попытался отвлечься мечтами о Ханне.

На шаттле до Академии было девяносто минут лета, и первый час прошел в полнейшей тишине. Парни окончательно вымотались. Маркус и Глорак спали, развалившись в креслах, Рейнор просто пялился в иллюминатор, и только Браксим, казалось, был полон энергии. Он перечитывал свои записи, готовясь к разбору и анализу миссии.

Вдруг с тихим треском включился монитор в кабине.

— Команда Дельта, внимание, — объявил коммандер Стетманн.

С оглушительным хрюком проснулся Глорак. Команда вытянулась по струнке.

— Передаю контроль над миссией адмиралу Миллеру, — сказал Стетманн.

Стетманн исчез из поля зрения камеры, вместо него на экране появилось крупное, мясистое лицо адмирала Бена Миллера, начальника службы контроля и тестирования.

— Вольно, кадеты. Господа, я нахожусь здесь вместе с командой администраторов тестирования и оценочной комиссией, — адмирал повернулся в сторону Кирка. — Капитан Кирк, я правильно понимаю, что вы выступаете делегатом команды?

Кирк скользнул взглядом по рядам — все члены команды кивнули. Он повернулся к Рейнору. Тот тоже кивнул.

— Да, сэр, — ответил Кирк.

— Хорошо, — ответил Миллер и посмотрел вниз, вне поля зрения камеры. — У меня здесь лежит сводная финальная ведомость. Учитывая ваши действия, ее было достаточно легко заполнить, — тут адмирал сделал паузу. — Я не могу вспомнить примера, когда финальное заключение было заполнено столь же быстро, — он посмотрел на Кирка, — никогда прежде.

«Адмиралу просто нравится сыпать соль на раны», — подумалось Кирку. Он решил держать лицо и не дать никому удовольствия лицезреть свои терзания.

— Да, сэр, — спокойно ответил он.

— Я руковожу проведением испытания «Станция Таника» уже почти семнадцать лет. И, как и в большинстве наших симуляций, в ней нет черного и белого, правильного и неправильного ответа. Команды могут выбирать совершенно различные курсы действий и достигать той или иной степени успешности в выполнении заданий. Наша система оценок очень пластична.

Кирк подумал: «А вот и оно».

— Но, кадет, мы впервые видели, чтобы команда поступила именно так, как это сделали вы. Но сначала — может быть, у вас возникли какие-то вопросы?

— Да, адмирал, — сказал Кирк. — Пробитие обшивки было реальным или симулированным?

— Это была симуляция, — ответил адмирал Миллер, — мы смотрим, как кадеты реагируют на нестабильную ситуацию и возможность реальной опасности. — Он улыбнулся. — Ваша команда эвакуировалась со станции спокойно, с большим вниманием к деталям. Впечатляюще.

— Да, сэр, мы отлично отступили, — сказал Кирк.

За его спиной грохнула команда. Адмирал, похоже, тоже развеселился.

— У нас в Академии появился новый старший программист систем симуляций, — сказал он. — Он недавно выпустился и вдумчиво переработал некоторые из наших традиционных сценариев, включая и «станцию Таника». В этом тестировании мы оцениваем, насколько принятие командных решений и работа группы в целом соответствует основной миссии Звездного Флота. Его анализ достаточно точен. — Адмирал ткнул в сенсор на десктопе. — Пожалуй, я прочту его оценку вашей работы, поскольку она вполне отражает общее мнение.

Кирк собрался и покосился на Рейнора, который выглядел хуже смертника перед приговором.

— Станция Таника, — зачитал адмирал Миллер, — это пробуждающийся от спячки чуждый мир. Будучи таковым, он предоставляет собой испытание особого рода для ученых Звездного Флота. Его экосистема предлагает множество явлений, уже знакомых кадетам, но, тем не менее, функционирует совершенно неизвестным им образом. Команда Дельта правильно распознала эту мета-реальность. Командное решение воздержаться от стандартного сбора образцов было крайне правильным и наиболее логичным курсом действий в данных условиях.

Кирк оглянулся на команду. Ребята лыбились так, будто только что сорвали джек-пот. Глорак даже показал Кирку большие пальцы, что было крайне специфичным зрелищем в исполнении телларита.

Потом он почувствовал широкую ладонь на своем плече.

Это был сидящий напротив Рейнор. Он поспешно треснул Кирка по спине и сложил руки на груди, не в силах скрыть счастливую ухмылку.

Адмирал Миллер продолжил чтение:

— Сбор образцов навредил бы высокоразвитым, разумным обитателям станции Таника, чьи сложные биологические системы — ткани и органы, включающие разветвленную мозговую структуру, отростки и соединительные ткани, — создаются посредством реакций органического синтеза, которые крайне редко встречаются на планетах с углеродными формами жизни, но, тем не менее, существуют. Взятие образцов нарушило бы тонкие процессы и, по сути, убило бы обитателей станции.

«Скажем, как если бы кто-то изучал людей, изымая их внутренние органы», — подумал Кирк.

***

Полчаса спустя, Кирк вместе с командой покинул борт Гиллиама на той же четырнадцатой посадочной площадке. С момента, как они утром явились в ангар, прошло почти двенадцать часов, и солнце уже скрывалось за тихоокеанским горизонтом, почти незаметное за стеной надвигающегося на город тумана.

На площадке Кирка ждал доктор МакКой. Один рюкзак был переброшен через его плечо, второй он держал в руке.

— Эй, Боунз, — позвал его Кирк, — мы прошли.

— Ну конечно вы прошли! — МакКой подставил пятерню для хлопка. — Надеюсь, ты не очень устал.

— С ног валюсь.

— Отдохнешь в полицейском шаттле, — отозвался доктор.

— Чего?

— Дуй за мной, — МакКой метко швырнул вторым рюкзаком в Кирка, — по дороге расскажу.

Джим отметил, что друг возбужденно блестит глазами:

— Да что стряслось-то? По дороге куда?

— В логово Доктора! — МакКой довольно осклабился. — Сегодня прищучим мерзавца.

Кирк был ошарашен:

— Ты знаешь, где он?

— Более или менее, — доктор потрусил вперед, — давай, шевели булками. Скоро все скроется в тумане!

Кирк закинул рюкзак на плечи и припустил бегом, догоняя друга:

— А что в сумке?

— Пылесос, — отозвался МакКой.

Джим расхохотался:

— Похоже на то, рюкзак ужасно тяжелый. А на самом деле?

Но доктор и не думал шутить.

***

Десять минут спустя Кирк обнаружил себя втиснутым на заднее сиденье полицейского шаттла между МакКоем и Ухурой. Джим был почти слишком вымотан, чтобы радоваться столь тесному соседству с Ухурой. Почти.

— А тут уютненько, — сказал он Ухуре.

Та в ответ закатила глаза:

— По-моему, ты еще от зерограва не отошел, кадет.

— Возможно, — Кирк покосился на падд, лежащий на коленях у девушки. — Можно я почту проверю?

Ухура замученно посмотрела на МакКоя.

— Джим, давай придерживаться плана, — сказал Леонард.

— Какого плана?

— Того, который мы придумали только что на коленке, ни на секунду не задумавшись о возможных последствиях.

— Знаю такой план. Сам постоянно его использую.

Пока они бежали сквозь ангар до полицейского шаттла, МакКой рассказал Кирку о переводах, сделанных Ухурой, и упомянул голограмму Трансамерика Пайрамид. Теперь он открыл боковой клапан своего рюкзака.

— Джим, Доктор может оказаться редкостным крепышом. Или нет, никто не знает. Единственное, что мы знаем, так это то, что рой нанитов смертельно опасен и его практически невозможно остановить, если он нацелится на тебя. Так что мы с Парагом с утра поковырялись в лаборатории…

МакКой выудил из кармашка стандартный фазер второго типа.

— Для начала, у нас есть эта детка. Он немножко модифицирован. Когда ты делаешь широкополосный выстрел с этими настройками, ты испаряешь всех нанитов, попавших под луч. Проблема в том, что уцелевшие частицы плодятся так быстро, что рой просто продолжит свои атаки.

Кирк выудил из рюкзака свой фазер.

— Предустановлен на распыление?

— Точно, — отозвался МакКой, — но несколько тысяч нанитов размером с песчинку способны создать микрофабрику по производству новых нанитов. Если эта песчинка проникнет внутрь тебя, то они порвут твою плоть на клеточном уровне и из полученных молекул соберут еще нанитов, и за минуту они сожрут тебя изнутри.

— Ох, черт, — Кирк прекратил улыбаться, — звучит мерзко.

— Но Звездный Флот не просто так держит гениев вроде Парага Чандара. Вспомни, что нанит — по сути, компьютерный чип, который действует, опираясь на передаваемую информацию о необходимых действиях. Параг прогнал пару тестов и выяснил, что высокочастотный звук нарушает передачу данных между этими тварями.

МакКой пошуршал в другом кармане рюкзака и выудил маленькое устройство размером с кошелек.

— Это ультразвуковой передатчик, он настроен на особую частоту, которая, в лабораторных условиях, «замораживает» нанитов в радиусе действия. Частота около пятидесяти килогерц, слишком высоко для нашего слуха, так что ты ничего не услышишь, но звук будет.

— Как собачий свисток, — сказал Кирк.

— Точно.

И, наконец, МакКой открыл основное отделение рюкзака и вытащил оттуда гибкий резиновый шланг.

— Шпиль Трансамерика Пайрамид — очень маленькое закрытое пространство, которое сужается кверху, так что применение фазера может быть опасно. И по поводу пылесоса я не шутил. В твоем рюкзаке тоже лежит переносной вакуумный насос для сбора опасных газов и микромусора на месте технических и химических катастроф. Сосет отлично, так что смотри, куда целишься.

Кирк вылупился на шланг.

— Мы собираемся его засосать?

МакКой мрачно посмотрел на друга:

— Слушай, Параг нанес на мешки для сбора мусора медицинский полимерный герметик, который позволяет воздуху проникать сквозь стенки мешка, но должен удерживать нанитов размером с полмикрона… хоть на некоторое время, — он скривился, — ну, мы на это надеемся.

— Вы надеетесь? — спросил Кирк.

— Ну, пластиковый мешок — это не квантовое поле, которое действительно нельзя взломать. Параг предполагает сценарий того, что рой проанализирует условия содержания, соберется в плотный объект, вроде железного кулака, и просто пробьет мешок.

— Это почти что… забавно, — отметил Джим.

— Да уж, оборжаться, — отозвался МакКой.

Джим повернулся к Ухуре:

— Привеет.

Она молча закатила глаза.

— Так с паддом что?

Ухура достала из кармашка планшет.

— Это наш переводчик.

— А я-то думал, что переводчик у нас ты.

— Ну, если Доктор заговорит, я запишу его речь и произведу спектрографический анализ, потом прогоню через субрутину, которая почти сразу расшифрует и переведет сказанное. Это если он будет использовать все тот же старый ромуланский военный шифр и будет шифровать ромуланский, ксаннанский и стандарт. Их тезаурусы здесь есть.

МакКой очарованно закивал:

— Она собрала все это сама, Джим, всего-то за пару часов.

— А ты отправился координировать все это с детективом Богеном? — спросил Кирк.

— Да, он сначала был очень скептичен, но потом узнал еще об одном «дымном инциденте». Прикиньте — он напал на охрану шпиля пирамиды.

— Ух ты, прямо в самом шпиле? — воскликнул Кирк.

Здание Трансамерика Пайрамид возвышалась впереди. Синий полицейский шаттл спустился по северной стороне здания, осторожно лавируя в тумане, и приземлился на Вашингтон-стрит. Полиция перекрыла все подъезды к зданию на расстоянии двух кварталов во все стороны. Полицейский транспорт перекрывал все перекрестки, моргая мигалками.

— А вот вам не кажется, что вся эта суета его спугнет? — Ухура, озираясь, вышла из шаттла.

— Было бы неплохо, — отозвался Кирк, — потому что я иду воевать с серийным убийцей вооруженный пылесосом.

Со стороны главного входа к ним приблизился детектив Боген.

— Привет Звездному Флоту, — мрачно сказал он.

***

Центр управления службы безопасности на тринадцатом этаже кишел спецназовцами и обычными полицейскими, вооруженными здоровыми пушками. Детектив Боген, МакКой и Кирк огляделись, оценивая размах вооружения.

— Зацените, какие клоуны, — пробурчал МакКой.

Детектив Боген повел их к старомодным лифтам.

— Им с большими пушками спокойнее, — произнес он, — особенно когда они не знают, с чем имеют дело. Но я вот, например, тоже не в курсе.

Очень важно выглядящий капитан спецназа вместе со своей группой перекрывал подход к лифтам. Ребята излучали угрозу, свойственную типичным военным.

Как только детектив Боген направился к ближайшему лифту, капитан спецназа шагнул вперед, перекрывая путь. Боген осмотрел его с ног до головы.

— Да, капитан Детройт?

Кирк расхохотался:

— Что, вас и правда так зовут?

— Это что за мелюзга, детектив? — прорычал капитан, игнорируя Кирка.

Джим резким движением извлек из сумки шланг и изрек:

— Хозяйственная служба Звездного Флота. Мы пришли сюда, чтобы навести порядок, капитан.

Боген развернулся и посмотрел на Кирка.

Кирк потянулся и включил свой «пылесос». После пары секунд громких завываний он выключил его, прижал палец к наушнику в ухе и забормотал:

— Отель Браво, это рабочая группа Альфа, вакуумный отсос работает, повторяю, работает, — после этого он очаровательно улыбнулся оперативникам.

Боген устало обернулся обратно к капитану:

— Юрисдикция Звездного Флота, капитан. Пропустите нас, пожалуйста.

Капитан Детройт, конечно, переглянулся со своими ребятами, но разумно отступил.

— Спасибо, капитан, — поблагодарил его детектив.

Пока они ехали на лифте на сорок восьмой этаж, Боген обернулся к доктору МакКою.

— Доктор, если я правильно понимаю, ваше руководство хочет, чтобы я остался оборонять центр управления.

— Это так, детектив.

— Почему? — прямо спросил он.

­— Потому что это небезопасно, — встрял Кирк.

Боген яростно развернулся к нему.

— Кадет, я охочусь за этим сукиным сыном вот уже восемнадцать лет. Он жестоко убил восемь человек, и сейчас девятая, прекрасная женщина, цепляется за жизнь на аппарате искусственной вентиляции. Я сегодня заходил к ней. Она умирает. Ее может спасти только парная пересадка легких.

Кирк кивнул:

— Я понимаю, детектив.

— Правда понимаешь?

— Да, правда. Но, при всем уважении, это создание не похоже ни на что, что вы когда-либо видели, даже работая в убойном отделе.

Боген оскалился:

— Да что ты знаешь о том, что мне приходилось видеть, сопляк!

Кирк снова кивнул:

— Это правда, но он слишком уж чужд нам. Он мыслит совсем иначе, и его логику нельзя притянуть к какой-либо самой извращенной, но уже известной, — Кирк вытащил фазер и снял его с предохранителя. — Для него мы всего лишь растения. Образцы видов. И он нас совершенно не боится, потому что вооружен гораздо лучше.

Детектив Боген расстегнул пиджак и стянул заглушку с кобуры лазерного пистолета.

— Ну, с моей точки зрения, убийца — он и есть убийца. Точка.

Кирк замотал головой:

— Если вы попытаетесь напасть на него с этим, вы умрете в течение сорока пяти секунд.

— Джим прав, детектив, — тихо сказал МакКой.

Боген покосился на счетчик этажей как раз в тот момент, когда там высветилось «сорок восемь» и звякнул колокольчик.

— Ладно. Хотя бы скажите мне, про кого идет речь.

— Сэр?

— Кто он? Какова его мотивация?

— А, — понятливо протянул Кирк и посмотрел на друга.

— Сложно сказать, — ответил МакКой, — он может быть ученым-одиночкой, может быть исследователем-первопроходцем для более развитой цивилизации. Мы понятия не имеем.

— Ученый? — детектив поднял брови.

— Да, злой ученый, — сказал Кирк.

Детектив пару мгновений поразмышлял над этим, потом сказал:

— Поверить не могу, что отпускаю на дело двух желторотых кадетов, — он покачал головой, — обычно мы ваших ровесников по вытрезвителям распихиваем.

Кирк ухмыльнулся:

— Ночь только началась, детектив.

***

Доктор был готов к их появлению.

Как только Кирк с МакКоем шагнули внутрь шпиля, на них немедленно обрушилось угрожающее облако черного дыма. Здесь, в самом низу шпиля, была достаточно большая площадка у подножия лестницы, вполне подходящая для стрельбы из фазера.

— Я их замораживаю, ты стреляешь! — заорал МакКой.

Он выхватил эмиттер и быстро включил его. Черный дым над их головами застыл на месте.

— Работает! — взвыл Кирк.

— Конечно, работает! — отозвался МакКой. — Зря, что ли, мы его в лаборатории проверяли? Давай, мочи ублюдков!

Кирк поднял фазер и надавил на кнопку. Широкий веер надиевых частиц немедленно поджег рой, и сверху посыпался пепел. Кирк и МакКой скрылись под волной серой пыли и закашлялись.

— Пресвятые козероги! — выругался МакКой, вытряхивая пепел из волос и глаз. — Эти твари достают тебя даже умирая.

— Погнали, Боунз. Теперь он точно в курсе, что мы здесь.

Кадеты принялись подниматься по спиральной лестнице. Чем выше они взбирались, тем уже и круче становились ступеньки. Хорошо, что на них были беспроводные гарнитуры на голосовой активации для связи с Богеном и Ухурой в командном центре. Примерно через тридцать метров подъема, Кирк заметил очередной клуб черного дыма, падающий на них из вершины шпиля. Здесь было гораздо уже, так что удачно выстрелить было намного сложнее.

— Вон они! — Кирк ткнул фазером в сторону клуба.

МакКой, идущий за ним, включил эмиттер. Облако замерло. Кирк осторожно прицелился, но никак не мог найти угол, при котором он бы не задел лестницу наверх.

— Мне придется залезть повыше и стрелять в сторону от лестницы, — сообщил Кирк, карабкаясь по ступеням.

Добравшись до подрагивающего черного облака, он сузил поле поражения и осторожно прицелился. Перед выстрелом он услышал шелест роя — жутковатую смесь низкочастотных вибраций и шипения. После нажатия курка выстрел распылил рой и прожег полуметровую дыру в люменитовом шпиле.

— Блядь, — только и сказал Кирк.

— Забей, двинули дальше! — МакКой грохотал ступеньками чуть ниже.

Они продолжили восхождение, но через пятнадцать метров Джим вдруг замер.

— Прислушайся. Ты тоже это слышишь?

МакКой прислушался:

— Я слышу гул, — он опустил взгляд, — прямо здесь.

Кирк распахнул глаза и прицелился в ноги МакКою.

— Прыгай! Прыгай вниз, быстро!

Одновременно с прыжком МакКоя с того места, где он только что стоял, поднялось облако гудящего черного роя. Это была засада. Кирк придержал огонь — наниты были слишком близко.

— Черт! — прошипел МакКой, глядя вниз. — Оно на мне!

Джим рванулся к рюкзаку, достал шланг «пылесоса» и врубил машину. В считанные секунды мощным потоком воздуха все окружавшее МакКоя пространство было очищено от нанитов, а Джим аккуратно спылесосил островки черного с одежды МакКоя. Это все, конечно, помогло избавиться от угрозы, но вместе с угрозой Джим всосал пару нашивок с формы друга.

— Ауч. А я тебе говорил, что эта штука очень мощная, — проговорил МакКой, изучая две дыры на форме и покрасневшую кожу под ними.

Они продолжили подъем, прислушиваясь, нет ли очередной засады. Лестница становилась все круче, люменитовые стены все сужались и сужались по мере подъема — и вот, наконец, Джим увидел последнюю площадку перед шестиметровым пролетом, ведущим на самый верх шпиля.

— Почти пришли, Боунз! — воскликнул он.

— А дальше-то что? — отозвался МакКой.

На этот вопрос ответа у Джима не было, но очень скоро он его получил. Преодолев пролет и поставив ногу на первую платформу, он услышал низкий металлический гул и шипение прямо над головой. Джим немедленно посмотрел наверх: в проеме люка виднелась голова темной фигуры в капюшоне.

МакКой шагнул к Джиму.

— Это он, — прошипел Кирк.

МакКой кивнул, молча наводя фазер на фигуру.

— А ну спускайтесь, мистер, — позвал он, — вы под арестом Объединенной Федерации Планет.

Рядом с первой головой возникла еще одна, а затем еще. Странный металлический гул стал громче.

Джим вздохнул и пробормотал:

— До боли знакомая ситуация.

Три головы не шевелились, только угрожающий гул металла становился громче.

— Ладно, все трое арестованы, — крикнул МакКой. — Вы так и собираетесь пялиться и стонать? Спускайтесь немедленно!

Словно ждавшие приглашения фигуры тут же устремились к ним. Они походили на людей, подтягиваясь через лаз черными руками. Фигуры были огромными — как тот двухметровый гигант, что напал на Гейлу. Но неестественная плавность перетекания в пространстве вызывала у Джима животный ужас. Это были нечеловеческие, легкие, невесомые движения, словно у насекомых. Каждый из них просачивался в люк, как гигантская муха, от лестницы к люменитовым окнам, напоминая мутные тени на прозрачных поверхностях.

— Боунз, мне это не нравится, — сказал Джим.

Из люка наверху показалась еще одна голова. И еще.

— Их уже пятеро, — констатировал МакКой.

В наушнике гаркнул Боген:

— Кадет, доложить ситуацию!

— У нас здесь пять Докторов! — отозвался МакКой.

— Они… висят на стенах шпиля, — добавил Джим.

— Что?.. — прорычал Боген. — Повторите!

— Думаешь, это честная схватка? — спросил МакКой.

— Почти, — ответил Джим.

Неожиданно еще один рой отделился от платформы.

— Еще одна подстава! — заорал МакКой, выхватывая излучатель. Выстрел заставил облако нанитов замереть, но рой снова закружился, хоть и в замедленном темпе.

— Твою налево, Джим, они развили устойчивость к ультразвуку! — заорал МакКой.

Над их головами темные фигуры жались к стеклу, издавая собственную какофонию звуков из смеси шипения и стонов, добавляя к ним пробирающий до костей скрежет, словно от пенопласта по школьной доске.

МакКой скривился и посмотрел на Джима.

— Это может очень плохо кончиться.

Джим поднял фазер и испепелил медленно клубящийся рой.

— Тем хуже для них.

Джим прицелился в купол — одна из фигур кралась по люмениту к ним.

— Есть у меня одна идея…

Кирк снова выстрелил, испепеляя крадущуюся фигуру и прожигая дыру в шпиле. Одна из других фигур будто бы взорвалась, превратившись в облако черного дыма, который начал кружиться.

МакКой в ужасе распахнул глаза.

— Они все — рой!

Кирк снова выстрелил, целясь в облако. В этот раз в месте выстрела ярко полыхнуло, хотя ранее такого не было. Пепел не успел осесть на платформу, когда еще две фигуры распались в облака нанитов и слились воедино. Кирк прицелился, выстрелил, но надионный заряд будто бы обтек темное облако.

— Они снова адаптируются, генерируют что-то вроде щита! — МакКой вытащил свой фазер и крутанул переключатель. — Параг говорил, что умный рой на это способен.

Кирк скривился:

— А он сказал, что нам с этим делать?

— Да, вот это, — МакКой выстрелил более плотным пучком, который выжег в рое большую дыру. — Прикрути мощность фазера на более высокую частоту. Еще пару выстрелов может…

Внезапно на спине Кирка взорвался рюкзак.

Гневно гудящий рой вырвался на свободу. Кирк шарахнулся кувырком вперед и врезался в стену. Рой облепил его со всех сторон. Джим успел включить излучатель, но сейчас от него было мало толку. Уцелевшие частицы из роя сверху накинулись на МакКоя, облепив его лицо и ослепив. Кадеты мучительно закашлялись. Кирк чувствовал, как мельчайшие частицы крадутся под кожу, проникая в грудь и живот. Джима замутило. Он, как и МакКой, понимал, что им осталось жить несколько секунд — Джим чувствовал, что теряет сознание.

Посмотрев наверх, он увидел лицо Доктора. Фигура спустилась и нагнулась над ним. «Капюшон» на самом деле оказался шевелящимся роем, из которого возникло лицо. Лицо женщины, незнакомой Джиму. Потом лицо изменилось прямо на его глазах, превращаясь… в его собственное. Бледное, словно вылепленное из воска, но его собственное. Это было самое жуткое, что видел Джим в своей жизни.

— Джеймс Ти Кирк, — произнесла фигура. Совсем как тогда, ночью, у Дворца Изящных Искусств.

«Какая мерзкая смерть — перед своими же глазами», — подумалось Джиму.

Он потянулся за фазером, надеясь успеть поставить его на перегрузку. Мощный взрыв снес бы всю верхушку здания, но он бы точно уничтожил издевающегося над ним собственного убийцу.

Но фазера нигде не находилось.

И Джим снова услышал неразборчивый голос Доктора. Перед тем как окончательно потерять сознание, Джим ощутил, как наниты покидают его тело, и заметил над собой черную воронку роя.

***

Ухура, сидевшая с детективом Богеном на тринадцатом этаже, услышала голос Доктора через микрофон Кирка и поспешно выделила кусочек записи в отдельный звуковой файл.

— Записала!

— Парни, отчет! — позвал Боген в микрофон. — Эй, кадеты, что там у вас творится?

Ухура поспешно создала спектрограмму записи и прогнала через переводческий декодер. Весь процесс занял сорок пять секунд.

— Вот и оно, — сказала Ухура, — перевод следующий: «Ассимиляция в этот раз не рекомендована. Необходимо дальнейшее изучение пять-шесть-один-восемь. Завершить процесс и проследовать в альковы».

Ухура и Боген прислушались к тишине консоли.

— Кирк? — позвала Ухура. — Как слышно, прием? Доктор МакКой?

***

Кирк медленно поднялся на ноги.

Прямо над ним тонко взвыли системы ускорения. Он лихорадочно огляделся в поисках фазера — по-прежнему ни следа. Джим торопливо забрался наверх, к фонарю маяка.

— Он сбегает, Боунз, — задыхаясь, позвал Кирк, — валит отсюда.

— Кирк, что там у вас творится? — позвала Ухура в микрофон.

— У них тут флаер, — доложил Кирк.

Джим видел вспышки алой стробы по краям защитного щита. Но когда завывание двигателей стало громче, вспышки исчезли. Кирк внезапно понял, что фонарь и был кораблем: рой каким-то образом ассимилировал авиационную стробу — прекрасное прикрытие.

— Ухура, вызывай тактиков Флота! — заорал Джим. — Пускай наводятся на этот корабль!

Где-то внизу закряхтел МакКой. Кирк глянул вниз и увидел, как друг поднимается на колени, цепляясь за перила. Удивительно, но его фазер был все еще при нем.

— Боунз! — взвыл Кирк, перекрывая стон двигателей. — Кинь мне фазер!

МакКой размахнулся и метнул оружие точно в протянутую руку Джима. Тот выкрутил мощность на максимум, шестнадцать пунктов, и сузил поражающую зону. Потом шагнул назад, в проем, скатился по перилам вниз, утвердился на ногах, навел фазер точно на корабль и выстрелил.

Взрыв вышел потрясающий.

Выстрел Кирка снес всю верхушку шпиля. Прочный люменитовый конус раскололся, словно хрупкий хрустальный бокал, обломки взмыли вверх и… огненным дождем посыпались вниз.

Кирк вцепился в перила и спрятал лицо, когда верхушка здания содрогнулась. Осколки люменита посыпались в проем. Где-то ниже доктор МакКой прижимался к стене, свернувшись клубком. Когда обломки закончили падать, Кирк задрал голову и посмотрел в проем купола.

Вокруг завывал западный ветер.

Прямо над ними в воздухе парил куб размером с хижину, будто бы оценивая причиненный ущерб. Поверхность куба покрывали геометрические узоры, подсвеченные призрачным зеленым. Через пару секунд куб поднялся выше, плавно вращаясь.

Зеленый куб выглядел странным, но совсем не грозным — Кирк просто зачарованно разглядывал его, пока не понял, что это и был Рой. Но прежде чем он пришел к следующему заключению, куб с невероятной скоростью устремился вверх.

Он исчез из виду меньше чем за две секунды.

@темы: перевод, ST

---

Аномалия Дельта 12/12

12.12 Когда осела пыль

Два дня спустя кадет Ухура погладила свою рабочую консоль в лаборатории института ксенолингвистики. На лице девушки медленно расплылась довольная улыбка.

— Компьютер? Поприветствуй меня, пожалуйста.

— Добро пожаловать, кадет Ухура, — произнесла консоль.

Ухура была довольна. Она была дома. Она успешно поучаствовала в охоте на Доктора. Помогла раскрыть дело. И теперь могла снова вернуться к работе.

Это было замечательно.

— Компьютер, пожалуйста, поищи сочетание цифр «пять-шесть-один-восемь».

— В какой базе данных?

— Во всех.

— Принято.

За спиной кадета зашипела, открываясь, дверь. Ухура крутанулась в кресле и улыбнулась еще шире.

— Здравствуйте, коммандер.

— Кадет, — отозвался Спок, — вы выглядите довольной.

Ухура снова улыбнулась и погладила консоль.

— Да, так оно и есть.

— Вы имеете для этого все основания, — Спок сложил руки на груди и шагнул ближе, отмечая надпись на мониторе. — Мне сообщили, что вы прекрасно проявили себя во время полицейского расследования. Я совершенно не удивлен.

— Ну не могла же я подвести вас, коммандер, — Ухура тоже скрестила руки.

— О, это практически невозможно. — После секундной паузы он быстро добавил: — Я решил, что вам стоит узнать о результатах сенсорной слежки, поскольку именно вы ее организовали.

— За неизвестным звездолетом, сэр? Я просто передала просьбу. Меня попросил…

— Поиск завершен, — сказала консоль, — значимых результатов не обнаружено.

Ухура удивилась:

— Правда? Ты проверил все базы данных?

— Да.

— И все в нейронной сети Звездного Флота?

— Да, все, что не засекречено.

— Хмм… — пробормотала Ухура.

После короткой паузы консоль отозвалась:

— Мы интерпретировали это как запрос на верификацию повторным запросом.

Ухура рассмеялась:

— Ты правда научился хорошо меня понимать, не так ли?

— Начинаю повторный поиск.

Споку эта беседа показалась забавной. Он кивнул в сторону экрана и спросил:

— Могу ли я уточнить, чем вас заинтересовало этот число?

Ухура покосилась на экран: «5618».

— На нанорое стояла эта метка, и моя последняя расшифровка сказанного роем была такова: «Ассимиляция в этот раз не рекомендована. Необходимо дальнейшее изучение пять-шесть-один-восемь».

— Потрясающе, — отозвался Спок.

— У вас есть предположения, коммандер?

— К сожалению, нет. Совершенно ясно, что инопланетная сущность говорит об объекте изучения.

— Ну, это был достаточно жуткий «способ» изучения кого-либо. Вы говорили о сенсорном следе этого корабля?

— Да, — отозвался Спок. — Тактическая группа смогла зафиксировать вектор перемещения судна до того, как оно исчезло. Значительное достижение, учитывая столь узкие временные рамки.

Ухура посветлела лицом:

— Так куда оно направилось?

— Неизвестно.

— Так вы же сказали, что вектор перемещения был получен, — запуталась Ухура.

— Верно, но сразу за этим судно буквально «исчезло». Показатели последних точек перемещения указывают на совершенно невозможную скорость перемещения.

Ухура потрясенно покачала головой.

— Думаете, оно направилось обратно в Дельта-квадрант?

Спок наклонил голову к плечу, размышляя над предположением.

— Вполне возможно.

Они встретились взглядами.

— Коммандер, — сказала Ухура.

— Да, кадет? — отозвался Спок.

— Кажется, я наскребла немного интересных данных о фонологии агрессивных речевых паттернов клингонского. Вам может быть интересно взглянуть.

— Отлично. У меня есть пятьдесят семь минут перед собранием кафедры.

— Замечательно.

И они приступили к работе.

***

Кирк пару раз откашлялся, стоя у стойки «Брюскис». Да, у него все еще першило в горле после встречи с роем два дня назад, но сейчас был и иной мотив.

— Эй, что делать несчастному, которой хочет, чтобы его обслужили?

Через пару секунд из служебного помещения вышла Ханна.

— Эй, привет, — она медленно направилась к Джиму.

— Привет, бариста. Смотрю, ты все еще работаешь здесь.

— Очевидно. Вот, вручили мне фартук, стоило мне сюда зайти, — Ханна указала на фартук чуть длиннее мини-юбки.

— Это хороший знак, — Кирк старался не пялиться на ее ноги.

Ханна шагнула к кофемашине, засыпала три порции мелкомолотого кофе в фильтр и запустила процесс, потом глянула через плечо и улыбнулась Кирку.

— Эй, но я же еще не сказал «пожалуйста».

— А тебе больше не надо.

Джим просто стоял и любовался девушкой. Ханна была не робкого десятка, и ему это ужасно нравилось.

Кирк заметил, что сегодня Ханна собрала волосы и заколола их наверх, открывая татуировку на шее, и был заинтригован. Ему еще столько всего нужно было о ней узнать.

— Ты поменяла прическу, мне нравится.

— Мне быстро становится скучно.

— Ты бросаешь мне вызов? — Джим хитро блеснул глазами. — Мне нужно делать что-то особенное, чтобы ты не заскучала?

Ханна покачала головой и рассмеялась.

— Когда у тебя заканчивается смена? — Кирк забарабанил пальцами по стойке.

— Хммм… — Ханна изобразила задумчивость. Кирк ждал, задержав дыхание. — Я тут решила, что сейчас. Джен!

Из подсобки вышла Джен, отряхивая руки от муки:

— Да?

— Ничего, если я свалю пораньше?

Джен хитро покосилась на Кирка:

— С чего бы это?

— Ну пожалуйста…

— Дай мне пять минут, я с булочками закончу, потом встану за стойку. Будешь мне должна!

— Спасибо, Джен! — хором отозвались Ханна и Джим.

Кирк направился к угловому столику, дрожа от восторга в предвкушении нескольких часов общения с Ханной. Ему столько нужно было ей рассказать. Он чувствовал, что благодаря ней становится лучше. Лучшим человеком, лучшим кадетом. Он был многим ей обязан. Если он когда-нибудь окажется в кресле капитана, то многие решения он примет, основываясь на ее способе смотреть на вещи. К тому же, она такая красотка. Скорее бы Джен расправилась с булочками.

Через несколько минут Ханна плюхнулась на соседний стул.

— Чем займемся сегодня? — спросил Джим.

— Давай учиться.

— «Учиться»? — повторил он. — Серьезно? У тебя что, скоро экзамен?

— Нет, мне просто нравится узнавать новое.

Об учебе Кирк даже не задумался. Думал о прогулке под луной и паре коктейлей в баре. Или ужине. Но он все равно согласился с ее планом.

— Но сначала, — сказал Джим, — я надеялся, что мы пойдем прогуляться.

— Ладно. А зачем?

— Потому что на улице прохладно и туманно. На самом деле — страшный дубак.

Ханна робко улыбнулась:

— Я, конечно, люблю гулять, но ты же что-то задумал?

Кирк ткнул пальцем в сторону куртки, висящей на вешалке.

— Твоя куртка. Она же почти совсем не греет? Она на самом деле кошмарна. Или я неправ?

Ханна посмотрела на куртку.

— Нет, ты прав. Она кошмарна.

— Так что тебе будет зябко, а я не смогу этого допустить… и мне придется тебя греть, — Джим улыбнулся своей логике. — Пошли гулять!

Ханна встала и обняла Кирка за талию, изображая колебания.

— Так прогулка — всего лишь повод, чтобы подобраться поближе? — И она посмотрела на него из-под ресниц. У Кирка сорвало крышу.

— Ладно, всего пять минуточек, — он поднял руки, сдаваясь, — потом вернемся сюда и будем заниматься.

Ханна изогнула бровь.

— Кадет, кто вам сказал про занятия здесь? Моя квартира в паре кварталов отсюда. — Она игриво отпихнула Джима, шагнула к вешалке и надела куртку. — Ты там идешь? — спросила она, оглянувшись через плечо.

Кирк внезапно подумал, что учеба — это вовсе даже самая прекрасная в мире идея.

@темы: перевод, ST

---

Отринь страх... (5/14)

Примерно десять минут Джим терпеливо внимал излияниям Аманды по поводу ее разнообразного сада, прежде чем мягко ее прервать:

— Спок с Сареком ругаются сейчас из-за меня?

Аманда отвлеклась от рассматривания одного из кактусов и поднялась на ноги.

— Ведь это так, правда? — продолжал настаивать Джим.

— В этом на самом деле нет твоей вины, — Аманда вздохнула и кивнула на лавочку, стоящую в тени дома.

Они сели, и Джим в примерно пятнадцатый раз утер со лба пот. Вот чего он точно не понимал, так этого того, как Аманда умудряется не свариться в длинном платье и всех этих шарфах. Несмотря на то, что по вулканским стандартам сейчас было ранее утро и довольно прохладно — всего-то около тридцати — Джим уже достаточно взмок. К тому же из-за повышенной гравитации и более тонкого слоя атмосферы каждое движение давалось ему с усилием.

— Даже я могу понять, что Сарек рассердился на Спока после моего ответа, — Джим сжал ладонями край скамьи — прохладный камень впивался острым краем в кожу и это было даже приятно, учитывая снизившуюся чувствительность рук.

— Они уже довольно давно не ладят между собой, — Аманда вздохнула, — правда, ты мог часами распинаться о том, как Спок прекрасен, и мой драгоценный супруг все равно нашел бы, к чему придраться.

Джим нахмурился.

— Что произошло? — спросил он и торопливо запнулся, — Простите, это действительно совсем не мое дело...

— Не говори ерунды, — Аманда мягко улыбнулась ему, — Ты и так живешь с нами и вынужден терпеть все их ребяческие выходки, так что вполне заслуживаешь объяснений. Все сводится к тому, что они оба — упрямые вулканцы, совершенно не способные рассказать друг другу о своих истинных чувствах.

Джим фыркнул.

— Да, я тоже был уверен, что вулканцы не очень-то ассоциируются с эмоциями.

— Они стремятся контролировать их, но на самом деле их чувства гораздо сильнее наших, они более интенсивны, — с нежностью пояснила Аманда, — поверь мне, я делю свой разум с одним из них уже более тридцати лет. Они испытывают чувства, но подавляют их волевым усилием в погоне за чистотой логики.

— Звучит не очень-то нормально.

Аманда рассмеялась.

— Для нас, людей, совершенно ненормально. Но обычно они неплохо с этим справляются. У них есть учения Сурака и сотни лет практики. Вулканское общество расцвело благодаря контролю эмоций, но иногда этот факт мешает им общаться между собой. Существует ощутимая разница между контролем эмоций и их подавлением. В конце концов, не все можно решить с помощью логики.

— Не говори только об этом Споку, — пошутил было Джим, но Аманда была серьезна.

— В глубине души Спок понимает это, но предпочитает игнорировать. Как и мой супруг. Ты знал, что Спока по окончанию обучения приняли в вулканскую научную академию?

Джим помотал головой, неуклюже пожав плечами.

— Честно, мы и знакомы-то были всего несколько часов перед тем... ну, Неро, и всем прочим, — хотя сейчас Джиму бы хотелось, чтобы они познакомились раньше. Спок и правда был... особенным. Джим старательно игнорировал легкость мысли и бабочек в животе, возникающих во время их шахматных баталий.

— Правда? Сложно поверить, особенно наблюдая, как он заботится о тебе сейчас, — Джим открыл было рот, чтобы возразить, но Аманда продолжила, — так или иначе, Спок отказал академии и отправился на Землю, чтобы присоединиться в звездному флоту. Сарек был совсем не в восторге. Тут нужно понять, что это был первый раз, когда вулканец отказывался от поступления в академию.

Джим расплылся в улыбке.

— Вот уж не принял бы Спока за бунтаря. Но это и хорошо. Флот от него в щенячьем восторге, насколько мне известно.

Аманда тоже улыбнулась.

— Думаю ему нелегко было принять это решение и покинуть Вулкан, но как только он обустроился и обзавелся друзьями, стало легче. Он выглядел вполне довольным. — Аманда перестала улыбаться и грустно посмотрела на маленький, каменистый садик. — Сарек не слепой, он видит, что Споку хорошо на Земле, просто он не хочет этого признать. Для него логичным выбором сына было бы остаться на Вулкане, в Академии, вместо того, чтобы исследовать вселенную и свою человечность.

— Думаешь, скоро они помирятся?

Аманда покачала головой.

— Я пыталась их помирить, заставляла поговорить друг с другом, но это обычно кончается очень плохо. Спок чувствует себя отвергнутым и непонятым, а от разочарования, которое Сарек пытается игнорировать, у меня жутко раскалывается голова, знаешь ли.

Джим почувствовал, что по-настоящему восхищен этой женщиной. Она была умна, и храбра настолько, что смогла оставить свою планету ради жизни на другой, совсем непохожей на ее собственную, смогла адаптироваться и сейчас пыталась помочь своему сыну сориентироваться между двух миров и помирить своего мужа-вулканца с наполовину человеческим сыном.

По наитию, Джим протянул руку и легонько пожал кисть Аманды.

— Уверен, все наладится. Они же не могут спорить вечно, правда?

— Ты совершенно точно ничего не понимаешь в вулканцах и их обидах, — ответила она, но пожала пальцы в ответ и улыбнулась
Джиму — в уголках ее глаз собрались добрые морщинки.

— Я так понимаю, вы с Джимом окончили прогулку по саду?

Джим чуть не рухнул со скамьи от неожиданности. Подняв глаза, он обнаружил, что Спок неодобрительно щурится на их соединенные руки. Джим быстро разжал пальцы, неожиданно чувствуя смущение. У людей этот жест являлся всего лишь выражением поддержки, но для вулканцев он был крайне интимен. Джим бы не хотел, чтобы Спок решил... что он приударил за его мамой? Чеерт.

— Джим оказался крайне любезен и выслушал все мои рассказы о кактусах, — подтвердила Аманда.

— Ты имеешь глубокие познания о земных суккулентных растениях и том, как земная флора прижилась на Вулкане. Я уверен, Джим был очень рад услышать рассказ о твоих уникальных знаниях в этой сфере, — тут Спок посмотрел на него так, будто готов был убить за обратное суждение.

«Немножко маменькин сынок», - подумалось вдруг Джиму. Это было весело и ужасно мило. Наблюдать за тем, как Спок общается с мамой было крайне увлекательно. Хотя Спок и притворялся отстраненным, Джим замечал и ласковые взгляды, и прикосновения, которыми он обычно тихонько отвечал матери. Это было настолько очаровательно, что Джим старался об этом не думать.

Джим торопливо закивал в ответ, пряча смешок за кашлем.

— Ты нехорошо себя чувствуешь? — немедленно отреагировал Спок, и Джим смутился тем, что снова заставил его волноваться — Спок очень серьезно относился к своим обязанностям няньки.

— Просто в горле пересохло, — быстро ответил Джим, — снаружи очень уж жарко. Честно говоря, я не очень готов гулять по достопримечательностям по такой жаре.

— Тогда лучше всего будет отдохнуть в доме. Если ты не против, могу показать тебе несколько вулканских техник расслабления, которые я упоминал.

— Отличная идея.

— Ты присоединишься к нам, мама? — Спок заложил руки за спину, пока Аманда поднималась со скамьи.

— Нет, думаю, воздержусь, — они направились к дому, — развлекайтесь, мальчики.

— Ты же знаешь, что мы оба считаемся взрослыми по меркам наших рас, мама, — мягко выговорил ей Спок, — к тому же мы с Джимом постараемся очистить его разум, а не искать в этом бесцельного развлечения.

«Безнадежен», — произнесла Аманда одними губами и подмигнула Джиму, когда Спок отвернулся. Джиму пришлось прикусить губу, чтобы не захихикать.
__ __ __

— Вот так? — Джим снова передвинул ноги.

— Этого вполне достаточно, — произнес Спок. Джиму послышалось невысказанное «едва ли». Но ему повезло, вулканец оказался очень терпеливым преподавателем.

— Как я могу очистить свой разум, если я даже ноги правильно соединить не могу? — Джим переместился, какой-то из суставов громко хрустнул.

— Я не понимаю, как такая простая поза может вызывать у тебя столько затруднений.

— Эй, я все еще выздоравливаю. Дай мне отдохнуть! — отшутился Джим, и немедленно об этом пожалел. Уж сейчас-то он должен был это понимать — по какой-то причине, Спок не мог воспринимать здоровье Джима как тему для шуток. Вторым таким человеком был Боунз.

— Твои травмы снова беспокоят тебя? — тут же спросил Спок, внимательно приглядываясь к Джиму, — мне позвать целителя?

— Спок, я просто пошутил.

Спок совершенно отчетливо нахмурился.

— Пожалуйста, воздержись от «шуток» и «подколок» по поводу состояния своего здоровья. К этому нельзя относиться несерьезно.

— Прости, — вздохнул Джим.

— Вместо твоих извинений я бы предпочел, чтобы ты постарался изменить свое поведение. Нелогично выражать сожаление по поводу действий, которые планируется повторить в будущем.

Ауч. Возможно, Аманда была права, когда говорила, что Спок заботится о нем гораздо больше, чем подразумевают правила приличия, хоть сейчас Джим и не испытал обычного прилива теплоты и нежности от его слов.

— Я постараюсь, — серьезно пообещал он.

Спок кивнул и потянулся поджечь немного пряной вулканской смеси, перед тем, как грациозно принять позу, с достижением которой так упорно боролся Джим. У Спока не возникло никаких проблем с тем, чтобы соединить ступни вместе, расположив колени на полу. Он положил руки ладонями вниз на щиколотки и замер с абсолютно прямой спиной.

— Это loshirak — открытая поза, — пояснил он, — самая простая из поз для медитации. Вулканские дети учатся принимать ее, как только оказываются способны удерживать контроль над своими конечностями достаточно долгое время.

Так даже у детей выходило лучше, чем у Джима. Восторг. Подавив вздох, он еще немного потянулся коленями к полу и положил руки, как Спок, надеясь, что ноги его не подведут и не разьедутся в самый неподходящий момент.

— Теперь ты постараешься освоить tu-lan — метод дыхания, применяемый при медитации. Это первый шаг к достижению tvi-sochya. Это понятие можно грубо перевести как «внутреннее спокойствие».

Следующие полчаса они просто дышали. В течении первых двадцати минут Джим чувствовал себя ужасно глупо, ощущая выдыхаемый теплый воздух и мысленно считая до десяти. Он знал, что это предполагаемо должно было помочь ему очистить разум, но пока это только заставляло его задумываться еще глубже.

Джим все время сбивался с ритма, и когда он старался не думать, насколько он безнадежен, его разум услужливо подсовывал ему воспоминания о госпитале, о драке на платформе сверла, о выражении лица Спока, когда тот разбудил его от кошмара...

Однако, в конце концов он ощутил разницу. Кажется, его разум медленно успокоился, и его накрыло волной уверенного спокойствия. Это было похоже на процесс засыпания, только вот Джим лучше слышал биение сердца и чувствовал напряжение в мышцах, там, где он сжимал пальцы на щиколотках.

Это продлилось недолго, всего секунд тридцать, не больше — и тут Джим почувствовал, что у него разъезжаются ноги. Он тихо выматерился и потерял равновесие, шлепаясь на мягкий коврик, одолженный ему Споком.

Когда Джим наконец поднял взгляд, Спок смотрел на него со своего места, удивленно подняв брови. Его поза не изменилась ни на миллиметр.

— Сработало... на пару секунд, — сообщил ему Джим.

— Пожалуйста, поясни.

— Я чувствовал себя очень спокойным. Расслабленным, но сосредоточенным на биении сердца и своих мышцах. Как... Сосредоточенное расслабление?

— Это только начало, — сказал Спок после некоторого раздумья, изящно поднимаясь с пола, — я рекомендую тебе практиковать tu-lan дважды в день, пока ты не достигнешь достаточного уровня мастерства. Как только ты сможешь удерживать состояние «сосредоточенного расслабления» хотя бы тридцать минут, мы сможем перейти к следующей практике.

Джим удивленно посмотрел на него снизу вверх, быстро моргая.

— Думаешь, это поможет справиться с кошмарами?

— Поскольку мне никогда не снились кошмары, я не был в этом полностью уверен. Но мне совершенно ясно, что твой разум глубоко возмущен, и ты расстроен всеми прошедшими событиями. Логично, что успокоение разума ослабит хаос, вызванный травмой, и поможет тебе отдохнуть ночью.

— Ну, в любом случае, нам стоит попробовать, — сказал Джим, снова пытаясь занять продемонстрированную позу. Поскольку на улице становилось все жарче, заняться ему все равно сейчас было совершенно нечем. Если бы он только так жутко не потел — может поэтому его ступни все время разъезжаются?

— Совершенно точно. Поскольку ты явно готовишься предпринять еще одну попытку, я не буду нарушать твоего уединения. Как и всегда, если тебе что-то понадобится, ты можешь найти меня в моей комнате.

— Спасибо, Спок, — Джим улыбнулся ему, перед тем как закрыть глаза и сосредоточится на дыхании.

Он почти кожей чувствовал раздражение Спока от выраженной благодарности. Может быть, это было и нелогично, — подумал Джим, размеренно дыша, — но ему придется к этому привыкнуть.

Он не смог снова достичь нужного состояния.
__ __ __

Расчет оказался удивительно точен, практически граничил с невозможностью, но Джим не собирался порицать свою удачу. Он плотно обхватил капсулу, когда она впилась своим металлическим корпусом ему в ребра и устремился вместе с ней к поверхности планеты. Он изо всех сил вцепился в снаряд, пытаясь рассчитать риски выдергивания одной рукой парашютного кольца. Джим не был уверен, что снова сможет поймать капсулу, если упустит.

— Энтерпрайз Кирку: что случилось? Почему вы спрыгнули с платформы?

От ветра в лицо закладывало уши, так что разобрать акцент русского было еще сложнее, чем обычно.

— Они запустили чем-то в сторону планеты! — отозвался Джим, пытаясь одновременно не задохнуться и не запаниковать. Учитывая, что он с дикой скоростью несся к поверхности планеты, это было чертовски сложно, — я не знаю, что это, но раз они швырнули это в просверленную дыру, то наверное это какая-то бомба.

— Чего? Так вы же упадете в дыру вместе со снарядом! — панически наплевав на протокол напомнил ему парнишка. Ну блять охуенно, ага.

— Выпускаю парашют, — отозвался Кирк и наконец отцепил одну руку, потянувшись за кольцом.

Ему чертовски повезло, что рывок не заставил его разжать хватку, и не оторвал парашют к чертям собачьим. И то, что эта хрень все еще не взорвалась. Джим выдохнул, когда их падение замедлилось.

Но эта штука весила как слон, и все равно тянула его вниз — руки болели, и судя по боли в груди он все-таки треснул себе пару ребер. Им придется поднимать его очень быстро.

— Вы уже забрали Сулу с платформы? — заорал он в мобильный комм на ухе.

— Да, да, он в транспортаторной.

Тут до Кирка дошло, что на нем нет шлема. И вообще никакой защиты, кроме костюма и парашюта, рвущего спину под весом Джима и бомбы.

Но он никак не мог позволить им поднимать его на Энтепрайз со взведенным черти-чем.

Джим воззрился на красные пески Вулкана, которые приближались все быстрее.

Сглотнув, он осознал, что вариант оставался только один. Никак нельзя было убрать бомбу с Вулкана и самому оказаться на корабле, не рискуя жизнью сотен людей. Либо он сейчас отпускает бомбу и смотрит, как она улетает в дыру, потому что Энтепрайз не сможет навестись на столь быстрый объект, либо оказывается в космосе вместе с ней.

Джим подавил истерический смешок. Оказывается, Спок был прав насчет Кобаяши-Мару — безвыходные сценарии все-таки существуют.

— Слушайте меня, Энтерпрайз, — прокряхтел Джим, давясь ветром, — я не знаю, что это за хренотень, но у вас примерно две минуты, пока я не ухну в дыру, и вы не сможете на меня навестись, так что резко отправляйте меня в космос.

— Чего?

— Ты все слышал, — Кирк сцепил зубы. Тут еще и ветер решил изменить направление, и парашют рвануло вбок. Черт. Он взмолился всем богам, чтобы смочь удержать этот чертов снаряд в руках до того, как его уберут с планеты.

— Перемещайте меня отсюда прямо в космос, Энтерпрайз, и чем дальше, тем лучше. Мы не знаем, когда оно бабахнет, но лучше это случилось подальше от Вулкана!

Длинная пауза. Потом Джим услышал спокойный размеренный голос коммандера Спока.

— Вы осознаете риски подобного действия?

Джим почувствовал, что багровеет от гнева. Спок что, и правда считал его идиотом?

— Ну твою же налево, конечно да! — проорал он, краем сознания отмечая, что гнев только усиливает страх в голосе, — у меня нет шлема, нет кислорода, нет нихера. У меня глаза лопнут! — а теперь он походил на Боунза.

О боже, но Боунз. Джим его теперь никогда не увидит. Никогда не посидит у океана, распивая бурбон, не просочится к нему в спальню в два часа ночи, потому что одиноко, не услышит его ругани на Джоселин и советов никогда не жениться.

— Ваши шансы на выживание составляют менее одной десятой процента, — продолжил Спок совершенно спокойно, как умели только вулканцы, — мы скорее всего не успеем перезарядить транспортер и забрать вас до того, как вам будет причинен непоправимый ущерб. Вы скорее всего погибнете.

— Де ебать же, я в курсе, просто блять давайте уже! — Джим зажмурился, чувствуя, как его накрывает волной адреналина. Он уже сорвал голос, — сейчас, Спок, или меня вместе с бомбой размажет по твоей родной планете! Не думаю, что выйдет красиво!

Еще тишина, и на секунду Джим даже поверил, что сейчас Спок прикажет ему разжать руки и дать забрать себя на корабль.

— Энсин Чехов, — вернулся голос Спока, — готовьтесь транспортировать мистера Кирка в космос из этой точки.

— Ну блять, наконец-то, — прошептал Джим, закрывая глаза и ожидая привычного покалывания транспортного луча.

Но ничего не случилось, ничего, блять, не произошло, и Джим продолжал лететь вниз, сжимая бомбу.

— Энтерпрайз, что случилось? — закричал он, но в левом ухе раздавался только треск статики — пески Вулкана были все ближе, ближе, он падал все быстрее...

И тут Джим осознал, что сидит в кровати, весь взмокший от пота, тяжело дышащий и цепляющийся за новоприобретенное острое левое ухо, будто бы на нем все еще была клипса комма, но треск уже затих. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы успокоиться и понять, что он не падал на Вулкан, а находился на нем.

Джим позволил себе пару раз всхлипнуть, прежде чем успокоить сбившееся дыхание.

Ну хотя бы он не намочил в этот раз кровать, да и Спок не прибежал, словно встревоженная квочка. Кажется, в этот раз он хотя бы не орал на весь дом.

Дрожа всем телом, Джим упал обратно на подушку, и выпутался из одеяла, сбившегося в ком где-то в ногах. Черт, он так устал от всего этого. Ну спасибо, что хоть на этот раз это был не Неро, гигантскими гротескными ножницами отрезающий ему уши и пальцы, рассказывая Джиму о том, что он «бесполезный мелкий негодник» голосом Фрэнка.

По сравнению с прочими кошмарами этот бы ужасающе реалистичным, кроме разве что, окончания. Возможно, в этом помогли вулканские дыхательные техники, заставляя его разум разбираться с реальными вещами, а не придумывать извращенные сны о том, что произошло на Нараде.

Но почему ему снился провал миссии? Что за чертовщина с ним творилась?

Джиму было жарко и липко, так что он встал и направился в ванную. Сейчас он использовал душ трижды в день — жара его просто убивала, а липкий пот ночных кошмаров довершал дело.

Стараясь не смотреть в зеркало, Джим зашел в душ, нажал на кнопку и закрыл глаза, пока ультразвук вычищал его сверху донизу.

Ему надо было быстрее приходить в себя, но сначала — нужно было уехать отсюда. Неважно, что говорили Спок и его родители, Джим прекрасно понимал, что был неудобен. Ему просто нужен был набор отличных психотропов и температура на улице не выше ноля. У Звездного Флота должно было найтись и то, и другое. Отправили бы его на какую-нибудь заснеженную планетку поправлять здоровье.

Если с Джимом все было действительно настолько плохо, об этом совершенно точно стоило беспокоиться не вулканцам, в этом он был стопроцентно уверен.

Шипя от злости, Джим треснул по кнопке выключения душа и вышел из кабинки. Он отобедает со Старейшинами и улетит отсюда.

Таков был его план и он собирался придерживаться его до конца.

@темы: перевод, ST

---

Отринь страх... (4/14)

Спок рывком выпал из своей ночной медитации, услышав панические крики, эхом разносившиеся по всему дому. Кричал совершенно точно Кирк, и Спок одним плавным движением поднялся на ноги, оправляя одежду и устремляясь в сторону гостевой спальни.

Раздвижные створки были полуоткрыты, а под каменными сводами звук разносился быстро — так что крики наверняка были слышны очень далеко. Спок шагнул в комнату и с трудом подавил желание заткнуть уши и отступить — вместо этого он торопливо махнул ладонью перед сенсором у двери, включая верхний свет.

— Мистер Кирк, — громко позвал Спок, подойдя к кровати.

Джим метался во сне, сбросив легкое вязаное покрывало с обнаженной груди — из одежды на нем были только темные штаны, смявшиеся и сползающие на сторону из-за резких движений. В нос Спока ударил резкий запах мочи.

Целители предупреждали Спока о подобном, но вид беспокойно мечущегося и кричащего от страха во сне Кирка все равно взволновал его.
— Мистер Кирк, — тщетно повторил он.

Джим по-прежнему выкрикивал бессвязные фразы, срывая голос от напряжения. Спок чувствовал, как волны безотчетного ужаса бились о ментальные щиты его разума. Становилось понятно, что словами тут дело не решить. Споку придется будить его насильно — прикосновением.

Мысленно собравшись и подготовив свой разум к атаке столь сильных эмоций, Спок наклонился и крепко сжал плечи Джима.

Эмоциональный выброс чуть не обрушил Спока на колени: ему и прежде приходилось успокаивать Кирка, но никогда еще — будить от кошмара, касаясь кожи. Разум Спока был охвачен жутким животным страхом, таким, что перехватывало дыхание.

— Мистер Кирк, — все-таки смог выдавить из себя Спок, осторожно тряхнул Джима раз, другой...

Кирк распахнул глаза, жадно хватая воздух ртом, будто после глубокого погружения: он не осознавал происходящего и продолжал кричать, цепляясь пальцами за руки Спока. Он был все еще слишком напуган и растерян, чтобы как следует защитить себя — или хотя бы осознать, что вулканец не представляет угрозы.

— Мистер Кирк, — Спок сцепил зубы, с трудом сдерживая эмоциональный срыв, — мистер Кирк, я не причиню вам вреда. Пожалуйста, успокойтесь.

Наконец, Джим смог сфокусировать взгляд и перестать бороться со Споком. Крики также утихли, сменившись прерывистым хриплым дыханием. Из-за временной связи, Спок ощутил, что человек немного успокоился, хоть все еще был сильно напуган.

— Спок? — наконец прохрипел Джим.

— Да. Вам, похоже приснился очередной кошмар.

— А. Да, — сказал Кирк, дрожа уже не от страха, а от усталости. Пальцы, которыми он так отчаянно цеплялся за руки Спока, расслабились и скользнули ниже: теперь этот жест больше походил на поиски утешения.

Спок начал уставать от столь длительного контакта: он осторожно отпустил плечи Джима, но тот только сильнее сжал пальцы в ответ. Во время борьбы он сдвинул рукава рубашки Спока выше локтей и касался обнаженной кожи — Спок все еще чувствовал волны страха, исходившие от него, и это нарушало самоконтроль.

— Вы способны отпустить мои руки? — со всем возможным спокойствием спросил Спок, когда через несколько мгновений ничего не изменилось.

Кирк кивнул, но пальцев не разжал. Медленно, но уверенно, Спок подался назад, пока руки Джима не соскользнули с его. Прекращение прямого контакта было настоящим облегчением, и Спок поспешно восстановил ментальный контроль.

К этому моменту Кирк осознал, что испачкал постель, и густо покраснел, таращась на пятно на штанах, и стараясь не встречаться глазами со Споком. Даже не касаясь Джима, Спок понимал, что тот испытывает чувство сильного стыда.

— Вам не должно быть стыдно, мистер Кирк, — мягко сказал Спок, наклоняясь за упавшим покрывалом. — Вы все еще приходите в себя после обширных травм, и я предполагаю, что смена обстановки на незнакомую еще больше встревожила ваш разум. Рекомендую воспользоваться удобствами в соседнем помещении, чтобы привести себя в порядок, пока я сменю вам постель.

Кирк молча кивнул, и по-прежнему не смотря на вулканца, заторопился в ванную.

Спок быстро собрал грязное белье и понес его в стирку, намереваясь захватить чистое на обратном пути. Тогда же он и встретил в коридоре свою мать в шелковом халате поверх вулканской ночнушки — обычном наряде для раннего утра и позднего вечера. Распущенные волосы мягкими волнами падали ей на плечи.

— С Джимом все в порядке? — спросила она, удивленно покосившись на стопку у Спока в руках, и в ту же секунду поняв, в чем было дело. Черты ее лица смягчились, а взгляд исполнился заботы, которая так часто была направлена на самого Спока.

— Он был крайне взволнован, но сейчас уже успокоился. Ему снятся интенсивные кошмары, и это беспокоит его.

— Неудивительно, учитывая, что ему пришлось пережить, — согласно кивнула Аманда, провожая сына до гостевой спальни.

— Я полагаю, что он нуждается в ментальном консультировании, — осторожно отметил Спок.

— Ты предлагал ему заняться этим вопросом?

— Еще нет. Уверен, что врачеватели уже выразили мистеру Кирку свои опасения по этому поводу. Также мистер Кирк проявил интерес к изучению вулканских техник медитации.

— Ты бы мог научить его этому, Спок. Это может быть полезно — Джиму либо станет лучше, либо он сможет дождаться возвращения на Землю для прохождения курса терапии.

Спок кивнул, замедлил шаг и понизил голос — до комнаты Кирка оставалось несколько шагов.

— Полагаю, тебе следует вернуться в свою комнату. Твое беспокойство понятно, но я не уверен, что мистеру Кирку в его состоянии будет комфортно в присутствии другого человека.

— Конечно, дорогой. Позаботься о нем.

Прежде чем Спок успел ее остановить, Аманда подняла руку и нежно погладила сына по щеке большим пальцем. В детстве Спок находил это теплое прикосновение успокаивающим.

— Хороших снов, мама, — скованно отозвался он и кивнул в ответ на улыбку матери.

Шагнув в комнату, Спок обнаружил Кирка стоящим у двери. Тот уже переодел штаны и смущенно сжимал грязную пару в руках. Глаза Джима припухли и покраснели, и Спок сразу понял, что он скорее всего расплакался сразу после его ухода.

— Оставьте их у двери, утром я покажу вам, где находится прачечная, — спокойно сказал Спок и направился к кровати.

— Прости, — смущенно сказал Кирк, бросая штаны на пол, — правда прости. Ты не обязан делать все это.

— Вы — наш гость, и выздоравливающий пациент. Оказывать вам помощь до выздоровления вполне логично.

— А где логика в том, что я писаюсь в постель, как маленький?

— Я предположу, что ваш вопрос относится к риторическим, поскольку я сомневаюсь, что должен объяснять вам последствия стресса и травм на человеческую психику.

Удостоверившись, что Кирк не запачкал матрас, Спок принялся перестилать белье, и только резкий вздох Джима заставил его отвлечься и поднять голову.

— Я поранил тебя, — сказал он, указывая на все еще открытые предплечья Спока. Лицо человека выражало глубокое сожаление.

Спок опустил взгляд: на его руках поблескивали зеленым царапины — по три на каждой руке. Он точным движением стряхнул рукава, скрывая травмы.

— Не стоит беспокойства. Они неглубоки — даже дерморегенетор не понадобится. — Спок ловко подвернул углы простыни, расстелил новое одеяло и выпрямился. — Теперь вы можете вернуться ко сну. Если понадобится помощь — позовите меня. Вы же помните, где находится моя комната?

— Да, конечно. Спасибо, Спок. Правда спасибо. Wa’paitaren du.

Спок молча склонил голову, не желая напоминать Кирку о нелогичности ненужной благодарности.

— Отдыхайте.

Спок подхватил с пола штаны и почти уже вышел, когда Кирк окликнул его.

— Спок, подожди!

Тот оглянулся через плечо.

— Да?

— Я... — Джим откашлялся, смущенно потирая лицо, — не мог бы ты... в смысле...

Так и не дождавшись внятного объяснения, Спок вопросительно склонил голову к плечу:

— Вам требуется моя помощь?

Кирк снова побагровел, но все-таки смог выдавить:

— Не мог бы ты... немного побыть со мной? Поговорить, что-нибудь поделать... я не уверен, что смогу быстро уснуть после... этого.

Спок молча уставился на Кирка, пораженный просьбой. Несмотря на то, что Джим уже не раз отмечал, что ему нравится компания Спока, он никак не ожидал, что Джим попросит его побыть с ним в качестве поддержки после кошмара. Спок медленно согласно кивнул.

— Конечно. Сейчас я отнесу это в прачечную, и вернусь. Возможно, вы захотите сыграть в шахматы?

Смущенная улыбка шла Джиму гораздо больше, чем гримаса ужаса.

— Да. Да, это было бы здорово.
__ __ __

Завтрак, как и всегда, проходил в тишине, которая человеку могла показаться неловкой.

Кирк, как только сел за стол, принялся пространно извиняться за причиненные ночью неудобства, совершенно по-земному робко краснея.

Хотя и Сарек, и Аманда уверили его, что об этом не стоило беспокоиться, судя по последовавшей тишине и еще более пространным извинениям, Кирк так не считал. Спок видел, что и ел Джим без привычного энтузиазма. Прежде он не высказывал претензий по поводу вулканской еды, но сегодня она его явно чем-то не устраивала.

— Тебе не нравится thas t’kheh, Джим? — осторожно спросил он, кивая на тарелку с протертыми зернами. Аманда говорила, что они похожи на земную овсянку, только слаще.

— Нет, все отлично, спасибо, — отозвался Кирк и немедленно зачерпнул побольше, торопливо жуя.

— Мне всегда она казалась вкуснее с кусочками pla-savas, — отметила Аманда, указывая на миску темно-синих ягод в центре стола.

Кирк вежливо отказался, и снова уткнулся в тарелку, ожесточенно размешивая кашу.

Конечно же Спок заметил внимательный взгляд, которым его наградила Аманда. Она явно хотела, чтобы Спок как-то исправил настроение Джима. Другое дело, что Спок совершенно не понимал, как это сделать.

Поэтому он промолчал. Мать, не дождавшись от него реакции, сама начала разговор.

— Есть что-то, что ты хотел бы увидеть, пока находишься на Вулкане, Джим? Я уверена, что Спок с удовольствием возьмет тебя на прогулку. До полудня жара обычно вполне терпима.

— Я бы не хотел доставлять никому неудобств, — Кирк слабо улыбнулся и отложил ложку. Я уверен, что у Спока найдутся дела и поважнее, чем целый день торчать рядом со мной. Он и так был со мной так долго, пока я лежал в госпитале — это должно быть было очень утомительно.

Спок напрягся, когда увидел, как отец сузил глаза, услышав эти слова.

— Спок дал тебе понять, что считает твою компанию «утомительной», oveh? — спросил Сарек.

Кирк покосился на Спока, и замотал головой:

— Нет, kevet-dutar, совсем нет. Спок слишком добр, чтобы говорить подобные вещи.

Хотя Спок был уверен, что Джим пытался защитить его, было вполне очевидно, что Сарек воспринял этот ответ совершенно иначе.

— Я совершенно свободен, и готов составить тебе компанию в любое удобное для тебя время, Джим, — уверил Кирка Спок, старательно не встречаясь взглядом с отцом, — как я уже говорил, звездный флот предоставил мне бессрочный отпуск. Моя нынешняя задача — заботиться о твоих потребностях, пока ты находишься здесь.

— Ах, да, касательно этого, — Кирк выпрямился и сложил руки на коленях, — я, конечно с удовольствием встречусь завтра с Советом, но помимо этого, я не вижу причин дольше задерживаться на Вулкане. Вы не обязаны заботиться обо мне. Я получил травмы, находясь на миссии звездного флота, так что им меня и лечить. Мне не нужно оставаться в госпитале, так что я думаю, кто-нибудь из мимо пролетающих вполне мог бы подбросить меня до Земли.

— Ты недоволен своим пребыванием здесь, на Вулкане, oveh? — Сарек гневно дернул бровями. Спок крайне редко видел своего отца в таком гневе.
И он понимал, что гнев его был направлен вовсе не на Кирка.

— Нет! Нет, что вы, — лицо Джима приобрело извиняющееся выражение, — Я не это имел в виду. Я очень благодарен за все, что было сделано для меня. Ваши целители — просто волшебники — им удалось поставить меня на ноги, учитывая в каком состоянии я им достался. Я просто чувствую, что не должен тратить ваши ресурсы больше необходимого. Вы и без того сделали достаточно.

— Oveh, нет никакого неудобства в заботе о том, кто спас нашу планету, — сказал Сарек.

Кирк прочистил горло.

— Вы очень добры. Но я уже говорил об этом со Споком, и правда, нет... Ну то есть, я счастлив, что спас Вулкан и все такое, но это же сделал не только я один, и нет смысла тревожить ваш привычный уклад, чтобы мне было удобнее.

Услышав эти слова, Сарек повернулся посмотреть на Спока. По меркам чистокровного вулканца, посол выглядел ужасно разгневанным. Мать Спока, будучи супругой дипломата все немедленно поняла и торопливо улыбнулась Джиму.

— Ты закончил есть? Если да, то пойдем, я покажу тебе свой садик. У меня получилось вырастить в нем несколько земных растений, хочешь посмотреть?

— Э... да, конечно, — Кирк поднялся на ноги вслед за Амандой, обеспокоенно покосившись на Спока и его отца, перед тем как выйти.

Спок спокойно отложил приборы и посмотрел на Сарека. Тот, перейдя на вулканский, даже не думал скрывать свое раздражение.

— Я так понял, что в своей беседе с досточтимым Джеймсом Кирком, ты дал ему понять, что ему не место на Вулкане.

— Неверно, -ответил Спок, — я многократно утверждал, что наш народ почитает за честь принимать его в качестве гостя.

— Ясно видно, что он этого не понимает. Он утверждает, что именно беседа с тобой утвердила его в его ошибочной точке зрения.

— Он озвучивал дискомфорт, от того, что к нему относятся, как он сказал «как к герою». Он уверен, что заслуживает не большей похвалы, чем любой из членов звездного флота, участвовавший в спасательной операции, и видимо поэтому пришел к ошибочному заключению, что недостоин всей той заботы, которую получает на Вулкане. Я ни разу не согласился с его неверными утверждениями.

— Твоя обязанность, как его опекуна, состоит в том числе в том, чтобы дать ему понять, что он уважаем обществом, и мы рады принимать его у себя. Совершенно ясно, что в том, что досточтимый Джеймс Кирк верит в столь нелогичные установки есть твоя вина, и это последствия именно твоих действий.

Спок резко поднялся на ноги, проскрипев стулом по полу, и тут же пожалел о своем действии, столь близком к эмоциональному срыву.

— Ты находишь меня не подходящим на роль опекуна Джеймса Кирка? — Спок с трудом сдерживался перед лицом подобного оскорбления.

— Это логичное заключение, учитывая высказанные нашим гостем заблуждения, которые явно тяготят его, — отозвался Сарек, поднимаясь с места гораздо более плавно.

— Ты уверен, что не позволяешь отрицанию моего решения отказаться от места в вулканской научной академии, выбрать звездный флот и остаться на Земле, с соплеменниками матери затмить твой разум?

— В отличие от тебя, я всегда обращаюсь к логике, и ни разу не отступил с пути вулканца.

У Спока на мгновение перехватило дыхание, а потом с головой накрыло ледяным спокойствием — его самоконтролю сейчас мог позавидовать любой вулканец.

— Я понимаю, — сказал Спок, и повернулся, чтобы уйти.

— Теперь ты убегаешь от разговора? — окликнул его отец. — Ты и правда настолько выведен из равновесия, что вынужден сбежать?

Спок еще раз обернулся к отцу:

— Я не бегу, и не утратил контроль. Скорее вижу, что наш разговор подошел к логическому завершению. Поскольку ты убежден, что я отступил от учений Сурака, и пути вулканской логики, продолжать спор бесполезно, поскольку ты не считаешь мою точку зрения достойной принятия во внимание или сколько-нибудь ценной.

Произнеся эти слова, Спок ушел.

словарик

Wa’paitaren du. неформ. Спасибо большое!
thas t’kheh - "молоко kheh" kheh - сорт зерна, блюдо придумано автором
pla-savas - "синий фрукт"

@темы: перевод, ST

---

Отринь страх... (3/14)

Спок понимал, что торопиться — нелогично.

Лекари ясно дали понять, что не выпустят Кирка из госпиталя до позднего вечера, учитывая его происхождение и ослабленное состояние. Было бы неразумно позволять человеку страдать под палящим вулканским солнцем в полдень, так что Спок запланировал свое прибытие точно на закат.

Но все же Спок ускорил шаги, как только вышел из транспортного шаттла и направился к высокому, ярко освещенному зданию госпиталя.

С момента операции прошло целых пять дней, прежде чем лекари согласились выписать Кирка: он был все еще истощен и нуждался в еженедельных осмотрах до тех пор, пока его сердце и иммунная система не придут в норму. Хорошо, что хоть с кровати разрешили вставать.

По дороге к туболифтам в холле госпиталя, Спок снова вспомнил, каким стало выражение лица Кирка, когда Спок пригласил человека пожить в доме семьи Т’Гай.

Спока воспитывала человеческая женщина, да и обучение в стенах Академии на Земле конечно же приучило его к тому, что человеческое лицо имеет сотни выражений и способно отображать множество эмоций, но... Искреннее удивление и восторг, которые Спок с легкостью прочел на лице Джима были довольно-таки нелогичны. Спок же ясно дал понять, что назначен опекуном человека на все время пребывания на Вулкане. Так что удивляться здесь было совершенно нечему. И Спок не делал ничего, что могло послужить причиной такой радости — всего лишь выполнял свой долг вулканца и помощника Кирка.

Однако, Спок достаточно быстро понял, что там, где дело касалось Кирка, предсказуемая логика была неприменима. Когда он впервые увидел этого человека, Спок был полностью убежден, что кадет с заносчивой ухмылкой на лице был эгоистичен, тщеславен и совершенно не подходил для командирского курса, если не сказать — для всего Звездного Флота. По тем же причинам Спок не понимал логики действий капитана Пайка, когда тот назначал Кирка временным первым офицером Энтерпрайз и поручал ему такую важную миссию, как разрушение бура, угрожающего Вулкану.

И тогда, Кирк поступил совершенно непредсказуемо — не только отсоединил бур, но и прыгнул за устройством с красной материей, которое уже летело к Вулкану.

Спок не мог отрицать что в тот момент он испытал эмоцию: чистое ошеломление, близкое к шоку — от этой бескорыстной жертвы человека, которого Спок воспринимал средоточием худших качеств терран — тщеславия, незрелости и эгоизма.

Это было величайшим его заблуждением. Поступок Кирка одобрил бы любой вулканец: он поставил потребности многих выше потребностей одного.

Но сожаление — нелогично. Kaiidth.

Когда Спок шагнул в палату, его встретили такой широкой улыбкой, что он забыл о всех своих думах.

— Спок! — в интонации человека было даже слишком много энтузиазма. — Наконец-то!

— Я уверен, что прибыл точно вовремя, мистер Кирк, — спокойно отозвался Спок, оглядывая Кирка, сидящего на кровати.

Спок отметил, что Кирк воспользовался предложенной помощью, и заказал себе новую одежду: несомненно, земного покроя — длинные прямые брюки и рубашка с коротким рукавом — но Спок легко узнал прочную и практичную вулканскую ткань. Кто-то озаботился тем, чтобы пошить эти вещи, вместо того, чтобы просто реплицировать их из стандартной полисмеси. Сумка, стоящая на полу рядом с кроватью, указывала на то, что комплектов одежды было пошито несколько.

Спок не был удивлен тем, что работники госпиталя так ответственно подошли к выполнению просьбы Кирка. Человек просто еще не понимал, насколько важным было его благополучие для жителей Вулкана. Он видел совсем немногое, только отношение к нему лекарей — за стенами же госпиталя вулканцы всех рангов и классов находили логичным обмен информацией о местонахождении Кирка и состоянии его здоровья.

Это отношение к достижениям иноземца было для Спока самым близким аналогом восхищения — столь единодушного, что оно приобретало эмоциональную окраску. Если он правильно оценил кулуарные перешептывания в ШиКаре, даже вулканские старейшины проявляли беспрецедентный интерес к человеку.

— Hassu Т’Лкай официально выписала меня, — пробормотал Кирк, явно пытаясь подавить улыбку, так и рвущуюся наружу. Он встал, и подхватил со столика падд, одолженный Споком. Сейчас Кирк был далеко от Земли, так что кроме падда и сумки с вещами, у него с собой ничего не было.

Усилия, прилагаемые Кирком для того, чтобы не доставлять неудобств вулканцам, не ускользнули от внимания Спока. Он замечал, как Кирк ищет нужные слова в словаре, прислушивается и читает тексты про вулканскую культуру, и то и дело вворачивает фразы на вполне чистом голийском в разговоры с работниками госпиталя. Кроме того, он сознательно пытался скрывать наиболее сильные эмоции и следил за культурой расстояния и прикосновений.

Первоначальная оценка Джеймса Тиберия Кирка как человека эгоистичного и не заботящегося об окружающих с каждым днем наблюдений становилась все менее и менее логичной.
— Тогда я приглашаю тебя проследовать в мой дом. Он находится в пригороде ШиКара. Шаттл доставит нас туда за примерно восемнадцать с половиной минут.

— Ах, примерно... — повторил Кирк, щуря глаза. Спок опознал это выражение лица как «веселое».

Одной из вещей, которых Спок не мог понять никогда, был человеческий обычай дразниться. Но опять же, мать Спока никогда не была способна полностью подавить эту странную особенность. Возможно, эта была слишком фундаментальное свойство человеческого характера, которое нельзя было убрать до конца.

— Ты готов отправляться?

— Более чем готов, — уверенно ответил Кирк и шагнул к двери. Он явно очень хотел покинуть эту комнату, с которой его связывало столько противоречивых воспоминаний и ощущений.

Зная, что указывать на нелогичность высказывания бесполезно, Спок просто пошел вперед, указывая дорогу. Как только они вышли из лифта на первом этаже, Спок обратил внимание на заинтересованные взгляды в их сторону, но он только сжал губы и зашагал вперед, немедленно замедлив шаг, осознав, что Кирк сейчас не способен идти так же быстро.

— Ух ты, здесь и правда жарко, — выдохнул Кирк, как только они вышли в закатное тепло ШиКара.

— Всего лишь тридцать восемь целых семь десятых градуса Цельсия, — обнадежил его Спок, — солнце уже зашло — днем здесь гораздо жарче.

— Что, правда гораздо жарче? Какой сейчас сезон?

— Эквивалент земной середины весны, полагаю.

— Вот как, — явно расстроенно отозвался Кирк.

Отметив расстройство Кирка по поводу погодных условий, Спок указал на один из округлых серебристых шаттлов, припаркованных у госпиталя.

— Мы можем установить комфортную температуру внутри шаттла, — пояснил он, подходя ближе и вытаскивая из кармана кредитный чип. Сенсор тихо пискнул, разблокировав дверь.

Короткими отточенными движениями Спок забил дорогу в навигатор, и придержал дверь для Кирка. Как только они оба оказались внутри, дверь плотно закрылась.
Кирк внимательно смотрел на Спока, настраивающего климат-контроль.

— Я бы не хотел, чтобы ты мерз.

— Поверь мне, вулканцы способны переносить и гораздо более низкие температуры, не испытывая неудобств. Местами температура ночью в наших пустынях достигает минус пятнадцати градусов Цельсия. Если не оставаться там слишком долго без укрытия, с нами ничего не случится.

Шаттл двинулся с места, найдя лазейку в плотном вечернем движении. Кирк промокнул пот со лба и повернулся к окну, разглядывая виды столицы. Спок смог поближе разглядеть его левое ухо.

Спок не ожидал, что целители вырастят человеку вулканское по форме ухо — плотное и с заостренным кончиком. Случайно такое получиться не могло, потому что человеческое ДНК не несло в себе подобных отличий. Когда он поинтересовался о причинах этого у целителя Серрана, тот сообщил, что таковым было желание Старейшин.
Еще один знак того, что Кирк был им крайне интересен. Спок не собрал еще достаточно данных, чтобы понять все их предпосылки, но они явно были в высшей степени необычными.

Спок еще и сам не до конца понял, согласен ли он с тем, что происходит.

Он видел выражение лица Кирка, когда он коснулся острого кончика новоприобретенного уха, глядя на себя в зеркало, предложенное ТЛкай. Спок сомневался, понимал ли он насколько беспрецедентным было решение наградить не-вулканца отличительной чертой вулканца, но сдержался и промолчал. Кирк тоже не стал спрашивать,
да и расстроенным не выглядел.

Они не очень-то общались по пути к дому Спока — Кирк иногда спрашивал о цели того или иного здания или смысле знака. Так, его кажется, вполне устраивало просто смотреть на проносящиеся за окном пейзажи.

— Тут все очень... упорядочено, — в конце концов сказал он. — Очень аккуратно и ясно.

— Логика и порядок всегда сопутствуют друг другу, — напомнил ему Спок и Кирк согласно кивнул.

— Конечно.

Высокие здания центра сменились строениями пониже, частично или полностью встроенными в красно-коричневые скалы, обычные для Вулкана. В основном это были клановые дома, стоящие на вековых фундаментах. На улицах стало меньше транспорта, и шаттл заметно ускорился, направляясь к указанной точке.

— Когда они прибыли, Спок не смог удержаться от внимательного наблюдения за реакцией Кирка.

— Это твой дом? — Кирк явно был потрясен видом, открывшимся из окошка шаттла.

Спок разделял его восторг. Архитектурные достижения его клана были воистину достойны похвалы: чистые линии незаметно вплетались в вычурный стиль прошлых веков. Вскоре после Реформации архитекторы перестали добавлять в отделку бесполезные декоративные детали.

— Это так, — Спок распахнул дверь шаттла, — пойдем, внутри прохладнее.

Он дождался, пока Кирк выйдет из машины, а затем несколькими короткими движениями запрограммировал ее полет на ближайшую станцию.

Они вошли в дом через парадный вход, в тень атриума. Кирк восхищенно разглядывал стены, явно заинтересовавшись надписями.

— Это древняя вулканская скоропись, — пояснил Спок, привычно складывая руки за спиной, — основные постулаты учения Сурака и мудрые высказывания моих предков. Там дальше слева генеалогическое древо, если тебе интересно.

— Здесь очень красиво, — Кирк оглянулся на Спока широко распахнутыми голубыми глазами — удивительный цвет, дарованный генетикой.

— Это эстетически приятно, соглашусь.

Прежде чем Спок успел ответить, легкие быстрые шаги возвестили о приходе матери Спока. Сарек шагал медленно и размеренно.

— Спок, вот ты где!

— Здравствуй, мама, — Спок поприветствовал ее та’алом, как только она подошла ближе.

Выпрямив спину, Спок вытерпел легкое прикосновение к щеке. Аманда улыбнулась ему.

Когда Спок был маленький, он спокойно относился к тому, что она физически выражала свою привязанность, пока не осознал, что на Вулкане так не принято и не одобряется. С тех пор она перестала целовать и обнимать сына, хотя в приватной обстановке редко удерживалась от касания щеки двумя пальцами, в измененной форме вулканского поцелуя.

— Мама, позволь представить тебе досточтимого Джеймса Тиберия Кирка.

Спок пронаблюдал за тем, как она с улыбкой повернулась к Кирку, который немедленно улыбнулся в ответ. Несмотря на то, что его лицо не полностью восстановило подвижность, его улыбка не потеряла ни грамма своего человеческого очарования.

— Я рада встрече с вами, мистер Кирк, — мягко сказала Аманда, протягивая руку для традиционно земного приветствия.

— Благодарю вас, миссис... как же к вам обращаются? Миссис Сарек? Или все же Грейсон?

Спок отметил легкий румянец на щеках Кирка, появившийся, пока он искал нужное обращение.

— Зовите меня просто Аманда. Вы некоторое время пробудете здесь, по-другому будет неудобно.

— Благодарю. Зовите меня Джим, пожалуйста.

— Конечно, Джим.

Они продолжали улыбаться друг другу, явно дружелюбно осматриваясь. Даже несмотря на то, что он привык и к более эмоциональным человеческим приветствиям, Спок испытал странный дискомфорт, наблюдая за тем, как быстро его мать с Кирком нашли общий язык.

— Я просил Спока тоже называть меня Джимом, — наконец сказал Кирк, значительно посмотрев на Спока, — но он до сих пор настаивает на «мистер Кирк».

— Если желаешь, я постараюсь звать тебя по имени, когда мы наедине, — сдержанно отозвался Спок, увидев взгляд матери в свою сторону, — Джим.

Кирк тепло улыбнулся ему и снова повернулся к Аманде, которая пригласила их в гостиную на вечерний чай с фруктами.

Спок в основном молчал, пока Джим с Амандой болтали о земном, обсуждая вещи, которые мама Спока пропустила, пока не жила на Земле, и особенности смены климата.
Когда они на секундочку прервались, Спок мягко вклинился в разговор.

— А где же отец, мама?

— На Верховном Совете, — ответила Аманда, поднимая брови. Спок знал, что подобное движение означало, что Совет был очень важным. — думаю, скоро вернется. Он говорил, что это скорее всего, займет всего несколько часов.

Расчеты Аманды оказались верны. Сарек появился в гостиной через три целых семь десятых минуты. Он был одет в парадный костюм для очень важных дипломатических случаев.

Спок поднялся на ноги, приветствуя отца та’алом и сдержанно произнес:

— Dif-tor heh smusma, osa-mekh.

Сарек ответил быстрым жестом и перевел взгляд на гостя. Кирк тоже встал и перестал улыбаться. Спокойно и сдержанно он продемонстрировал вполне сносный та’ал и сказал:

— Dif-tor heh smusma, kevet-dutar.

Хорошо зная отца, Спок понял, что тот не ожидал от Кирка приличных познаний в голийском.

— Dif-tor heh smusma, oveh, — ответил Сарек. — La’rom’lasha.

Спок дернулся, не уверенный, что Кирк знает достаточно, но тот спокойно ответил:

— La’ertau sochya t’okelek.

От взгляда Спока не укрылась улыбка матери, когда она поднялась со своего места, чтобы поприветствовать мужа. Ей явно понравилось, что Кирк делает такие успехи в голийском.

— Вы являетесь желанным и досточтимым гостем в этом доме, — сказал Сарек, переходя на Стандарт, — твои познания в голийском также достойны похвалы, oveh.

— Всегда есть многое, чему еще стоит научиться, kevet-dutar, — официально отозвался Кирк.

— Это так, — согласился Сарек и повернулся к жене.

Спок вежливо отвернулся, когда они сомкнули пальцы, снова сосредотачиваясь на Кирке. Судя по тому, с каким интересом он таращился на родителей Спока, интимность жеста дошла и до него.

Они снова расселись у стола, но теперь, по прибытии Сарка, все стало как будто более официальным. Несмотря на то, что у него был большой опыт взаимодействия с людьми, Кирка явно давило его присутствие.

Аманда и Сарек обменялись парой тихих фраз, и Сарек снова обратился к Кирку.

— Oveh, для меня будет честью передать тебе приглашение Старейшин присоединиться к ним на традиционном дневном приеме пищи через два дня.

Кирк пару раз моргнул, вопросительно покосившись на Спока, прежде чем определиться с ответом.

— Я конечно же почту за честь присоединиться к ним.

— Хорошо, oveh. Я уведомлю их о твоем согласии.

— Могу я поинтересоваться причиной собрания, osa-mekh? — осторожно спросил Спок.

Сарек ответил Споку отчетливо резко.

— Это касается досточтимого мистера Кирка и Старейшин.

— Я не могу пойти туда со Споком? — Кирк снова покосился на него.

Спок заметил, как отец дернул бровями.

— Ты, конечно, можешь сам решить, хочешь ли ты взять с собой почетного гостя.

— Я просто не хочу никого оскорбить, — быстро добавил Кирк, чувствуя, что так поступать не следует, — Просто Спок так хорошо информировал меня, и помогал... избежать неприятностей.

Аманда рассмеялась и напряжение в комнате немного спало.

— Я рада, что Спок хорошо заботится о тебе, — сказала она, и Кирк немедленно отозвался улыбкой.

— Я уверен, что у Старейшин есть свои причины для того, чтобы сделать эту встречу приватной, — сказал Спок, — логично будет последовать их мудрости. Я уверен, что ты прекрасно справишься сам, Джим.

Спок почувствовал, что отец посмотрел на него, когда он произнес имя Кирка. Он также отметил, что Сарек использовал все почетные титулы и формы, обращаясь к Кирку как к равному Старейшине.

— Если ты так считаешь, — сказал Кирк, склонив голову, хотя всем было очевидно, что он не считал, что хорошо справится сам.

— Ты должно быть устал, Джим, — сказала Аманда. Ее обращение по имени Сарек не порицал, — Спок, почему бы тебе не показать гостевую спальню и все остальное.

В общем, Аманда явно хотела поговорить с Сареком наедине. Спок знал, что от жены он явно будет скрывать меньше.

— Хорошо, мама, — отозвался Спок, поднимаясь на ноги. — Пойдем со мной, Джим?
__ __ __

Словарик

kaiidth = Vulcan philosophy: «Что есть, есть» (from kya = существовать)


Спок Сареку: Dif-tor heh smusma, osa-mekh. = "Живи долго и процветай, досточтимый отец«


Кирк Сареку: kevet-dutar = Посол



Сарек: La’rom’lasha. = Официально. «Я/Мы приветствуем тебя здесь.» (По прибытию гостя)

Кирк: La’ertau sochya t’okelek = Официально (в доме) «(Я/Мы) тревожим мир твоего досточтимого дома»

@темы: перевод, ST

---

Отринь страх... (2/14)

Джим мрачно таращился в зеркало и думал о том, как он все-таки кошмарно выглядит.

Три дня строгого постельного режима, и целители позволили ему встать и пройтись до ванной и окна, строго запретив чуть более длительные прогулки. Сейчас, глядя на свое отражение, Джим был с ними всецело согласен.

Он сильно похудел, хоть и не до опасной границы, темные круги под глазами делали их еще больше, шрам на месте левого уха скрывала повязка... да и ноги без пальцев смотрелись странно.

Он выглядел таким слабым и хрупким... Да и ощущал себя ничуть не лучше. Спасибо целителям, растившим недостающие части тела в лаборатории — они уверили Джима, что операцию можно будет провести уже в конце недели.

Джим вздохнул, и шагнул в душ, чтобы наконец-то помыться без посторонней помощи.

Он довольно быстро понял, что вулканцы превзошли сами себя в организации удобного пребывания в госпитале человека. Джим занимал отдельную палату, предназначенную для высокопоставленных вулканцев и почетных гостей: температура в ней была подобрана максимально комфортная для человека, что означало определенные неудобства для самих целителей, заходивших проведать пациента. Надо отметить, что делали они это достаточно часто.

Джим был уверен, что здесь не обошлось без Спока: того, похоже, объявили официальным опекуном Кирка, и вулканец немедленно воспользовался своими правами, поясняя целителям как следует обращаться с человеком. Такой вывод Джим сделал из того, что Спок ни на шаг не отходил от него и опекал человека, как только мог.

Не сказать, чтобы Джим был сильно против. Несмотря на инцидент с Кобаяши Мару, Спок оставался единственным существом, знакомым Джиму на этой планете. С ним было проще, чем с другими вулканцами — их постоянные поклоны и уважительные кивки пугали Джима. Со Споком же он оставался просто «мистером Кирком» и иногда удостаивался легкого кивка. Он бы предпочел, чтобы Спок звал его Джим, но подобное предложение было вежливо и решительно отклонено.

Чувствуя, что колени начали сдавать, Джим быстро домылся и вышел из кабинки, хотя он все еще не чувствовал себя чистым: ультразвуковой душ был крайне эффективен, но не давал ощущения чистоты, а воду на засушливом Вулкане экономили.

Джим медленно натянул на себя тонкую полотняную тунику по колено (обычную одежду пациентов Ши’Кара) и направился обратно к кровати: Спок как обычно ждал его там, сидя на стуле с паддом в руках.

— Все в порядке? — вулканец поднял голову и посмотрел на Джима, устраивающегося на кровати.

— Я, знаешь ли, не маленький и вполне могу добраться до ванной и обслужить себя сам, — ответ вышел резковат: Спок всего лишь серьёзно относился к своим обязанностям, как и полагалось вулканцу. Он скорее всего, даже не понимал, что излишне опекает Джима.

— Я не имел в виду тот факт, что вы еще не достигли возраста зрелости, мистер Кирк, — совершенно спокойно отозвался Спок.

— Проехали, — Джим вздохнул и откинулся на подушки, — просто... поверить не могу, что мне до сих пор так хреново, хотя я провел здесь две недели еще до того, как очнулся.

— Когда вас забирали с Нарады, ваше состояние было крайне тяжелым. Вполне логично, что восстановление займет гораздо больше времени чем обычно.

Джим зажмурился и молча проклял вулканскую логику.

— Целитель Т’Лкай сообщила, что у вас существуют трудности с получением достаточного количества сна, необходимого для отдыха.

— Да неужели, — глаз Джим так и не открыл.

— Вам снятся кошмары?

— Да, — прошептал Джим, — все размыто, ничего конкретного... Ну, просто обычный кошмар, знаешь?

— Нет, не знаю. Вулканцы не видят снов и потому у нас не бывает кошмаров.

Джим удивленно перекатился на бок и уставился на Спока.

— Правда что ли? Совсем никаких снов?

— Никаких, — Спок выключил падд и отложил его в сторону, — нам достаточно небольшого количества сна для отдыха, и мы никогда не погружаемся в фазу быстрого сна, необходимую людям. Большая часть энергии восстанавливается в течении медитации, которая редко длится дольше трех стандартных часов.

Джим задумчиво кивнул.

— Мне бы не помешало. Отдохнуть, не беспокоясь о кошмарах.

— Вы желаете изучить технику вулканской медитации? — спросил Спок, приподнимая брови — Джим быстро понял, что это был своеобразный способ демонстрации удивления.

— Ну, не совсем. А это вообще возможно? — Джиму стало по-настоящему интересно.

— Для этого не требуется особого типа сознания, присущего только вулканцам: по крайней мере, для начальных стадий... сомневаюсь, что вам будет доступен глубокий транс, наподобие лечебного, но у вас вполне получится очистить разум и избавиться от самых тревожных ощущений. Моя мать освоила эту технику в совершенстве.

— Погоди. Твоя мать? Она — человек?

— Утвердительно, — Джиму показалось, или Спок и вправду заерзал на стуле? — моя мать родом с Земли.

— Так ты наполовину человек, так? — Джим улыбнулся и поудобнее оперся на правую руку, свободную от капельниц, — неудивительно, что тебя назначили моей нянькой. Посчитали тебя самой выгодным кандидатом из-за твоего происхождения.

Спок скованно кивнул, сосредоточившись на точке где-то за спиной Джима.

— Думаю, это частично послужило основой. Так же, как и наше предыдущее знакомство и моя служба на Земле, среди людей.

— Кстати, спасибо, — сказал Джим, — я знаю, что не очень-то тебе нравлюсь, да и торчать здесь со мной целыми днями должно быть скучно, но я ужасно благодарен за компанию.

Спок немедленно повернулся у нему:

— Вы пришли к ошибочному выводу, — резко сказал он.

Джим чуть было не вздрогнул от неожиданности.

— О... Хм.. Я просто подумал... Ну, после Кобаяши Мару и всего того, что произошло на Энтерпрайз...

— Я серьезно ошибся в оценке твоего характера, oveh, — сообщил Спок, делая ударение на вежливом обращении. Джим нервно сглотнул. — на самом деле ты храбрый и самоотверженный человек, способный сделать тяжелый выбор. Ты прыгнул за красной материей и приказал отправить тебя в открытый космос, принимая собственную смерть. Ты не ожидал, что сможешь выжить, но решил принести себя в жертву ради многих. Ты хотел отдать свою жизнь за чужую для тебя планету. Я, как и другие представители моего народа признаем то, что ты сделал для нас, а если тебе кажется, что меня не устраивает твое общество, я приношу искренние извинения и постараюсь откорректировать свое поведение в будущем.

Это была впечатляющая речь, у Джима аж щеки запылали, и он медленно повернулся обратно на спину, уставившись в потолок.

— Ты говоришь так, как будто я — герой. Которым я не являюсь. Я чуть не умер от ужаса, когда сиганул с платформы, я чуть не рехнулся, приказывая тебе транспортировать меня в космос, я рыдал как младенец, когда Неро...

Джим сбился с мысли, чувствуя, что у него перехватывает дыхание. От разговоров о том, произошло на Нараде, его тошнило, хотя он почти ничего не помнил.

— Если помните, цель Кобаяши Мару в том, чтобы команда испытала страх перед лицом неминуемой гибели, — тон Спока, кажется, стал еще жёстче, — Испытывать страх — это не слабость. Слабость — это поддаться этому страху, позволить ему руководить собой. Вы не позволили страху победить вас, когда принимали решение. Чувство страха ничуть не умаляет ваш подвиг. Оно просто делает вас человеком.

Джим с ужасом ощутил подступающие к горлу рыдания.

— Я хотел, чтобы я не делал этого, знаешь? — признался Джим, чувствуя себя абсолютно беззащитным. — они пытали меня, а я думал «Зачем ты это сделал? Идиот! Ты бы не оказался здесь, если бы не это!» Я сожалел о своем поступке, понимаешь? Желал никогда не спасать твою планету! Желал, чтобы вы все сдохли, только бы я остался жив! Понимаешь, Спок? Я желал, чтобы Вулкан исчез! Взорвался к чертям!

Джима трясло, и он свернулся калачиком спиной к Споку.

Несколько минут ничего не происходило, потом пальцы Спока коснулись плеча под тонкой тканью. Он все еще молчал, но его прикосновение успокаивало. Они провели в тишине все оставшееся до обеда время.
__ __ __

Джим никогда в жизни не видел, чтобы Боунс плакал.

Нет, он конечно знал, что за внешней невозмутимостью доктор скрывал чувствительную и эмоциональную натуру, но дрожащие губы и блестящие глаза напугали Джима до мурашек. Он как-то не горел желанием слишком уж часто видеть Боунса с глазами на мокром месте.

— Эй, со мной все в порядке, — выпалил Джим, как только связь наладилась. Он пытался сказать это успокаивающим тоном, и не сорваться на половине фразы.

— В порядке? В порядке! У тебя, черт побери, нет уха! Ты худой как листок, и бледный как смерть! Что из этого можно отнести к «в порядке» ?! — голос у Боунса был подозрительно хриплый.

— Прости, — скорбно вздохнул Джим.

— Ага, лучше бы ты чувствовал раскаяние! Ты хоть представляешь, как я испугался? Мы ничего не знали, Джим, понимаешь? Не знали, куда они тебя отправили, ранен ли ты, или вовсе мертв... — тут Боунс сбился, а Джим ощутил желание забиться в самый дальний темный угол и никогда не вылезать оттуда.

Боунс минуту собирался с мыслями и уже тише продолжил:

— Никогда не делай так больше, слышишь? Никогда. Ты уже достаточно спас мир! Еще одна подобная выходка и я заставлю тебя пожалеть об этом, понял, парень?

Джим сглотнул и серьезно кивнул. За его спиной Спок шагнул к выходу из комнаты, видимо достаточно раздраженный вопиющей демонстрацией эмоций для того, чтобы перестать наблюдать за Джимом каждую секунду.

— И это не только я, знаешь? Все волновались и рвали жилы, чтобы только вытащить тебя оттуда. Нам чертовски повезло, что нас не отправило в прямым рейсом в ад за провернутый трюк.

— Я слышал. Прости.

— Черт, Джим, ты был весь залит кровью, когда мы добрались до тебя. Я не знал, за что хвататься первым делом, мы чуть было не решили, что ты умрешь прямо у меня на руках, и это после всего того, что нам пришлось пройти!

— Прости, — повторил Джим. Не шмыгнул носом. Нет-нет, точно не шмыгнул. — и спасибо. Правда, спасибо. Спасибо всем.

— Ну, это, — отозвался Боунс, быстро вытирая глаза свободной рукой, — я рад, что не того... не мертв, в смысле. Просто чтобы ты знал.

Они молча уставились друг на друга — слова куда-то пропали после того как Джим был хорошенько отчитан.

— Боунс? — растерянно сказал Джим.

— Да?

— Просто... будь в порядке, пока меня нет, ладно?

— Буду, Джим. И ты береги себя. Пиши каждую неделю, понял? Пиши, и отбери у вулканцев копию своей медкарты, понял? Я должен знать, если они начнут лечить тебя своей тумбо-юмбой!

— Я попрошу Спока.

— Он к тебе хорошо относится? — спросил Боунс, дернув уголком рта, — Не злится из-за Мару?

— Нет, он правда очень мил. Все очень милы и замечательно заботятся обо мне, правда.

— Ну ты же спас их планету, — Боунс многозначительно поднял бровь.

— Ну... да, — Джиму явно было неловко, и он не хотел снова говорить на эту тему.

Боунс знающе посмотрел на него.

— Хорошо, я понял. Мне пора, парень, а ты отдыхай, слышишь? И если ты не будешь мне писать, я сам прилечу на Вулкан и отшлёпаю тебя по заднице!

— Интересное предложение! — вяло сострил Джим и улыбнулся. Боунс скривился и прервал звонок.

Спок зашел в комнату сразу же, как только погас экран коммуникатора. Похоже, он никуда и не уходил.

— Вижу, вы закончили. Давайте я провожу вас в палату.

Джим вздохнул и поднялся со своего места за консолью, направляясь к Споку, который терпеливо ожидал его с инвалидной коляской крайне вулканского дизайна, сплошь из стекла и металла. Если бы Джим не учился сдерживать свои эмоциональные проявления находясь на Вулкане, он бы недовольно скривился.

— Из тебя вышла прекрасная сиделка, — все же не удержался от саркастичного комментария Джим, руля попискивающей коляской вслед за Споком.

Тот не удостоил ремарку ответом, продолжая вести Джима в палату. Джим кивал вулканцам, встречающимся им по пути — те вежливо кивали в ответ, и уважительно приветствовали Кирка. Здоровым ухом он то и дело слышал почтительные обращения и тихие комментарии — ему все еще странно было ощущать себя национальным героем, но он потихоньку привыкал к шепоткам и заинтересованным взглядам.

— Я заметил, что вы не стали звонить семье, мистер Кирк, — с осторожным любопытством пробормотал Спок, когда они шли по пустому коридору.

Джим одеревенел спиной.

— Не стал, да.

Спок больше ничего не спросил.
__ __ __

— А кто забрал красную материю? — внезапно спросил Джим. Мысль об этом только что пришла к нему в голову.

Спок поднял взгляд от шахматной доски, установленной на парящем столике рядом с кроватью Джима и вопросительно наклонил голову.

— Пожалуйста поясните.

— После того, как Неро поднял меня на корабль, он приказал своим прихвостням подготовить еще одну капсулу, — пояснил Джим, — но корабль с материей куда-то исчез.

— Вы знаете об этом корабле? — Спок странно дернул бровями.

Джим скривился:

— Неро очень много болтал в перерывах между... ну...

— Ясно... — медленно произнес Спок, — Мистер Кирк, боюсь, мне пришлось умолчать о некоторых фактах.

— А? Это о чем же?

— Это сложно объяснить. Да и понять не проще.

— Но ты попробуй.

Спок замялся и отвел взгляд.

— Я бы предпочел, чтобы вы еще немного подождали объяснений. По крайней мере, до тех пор, когда вас вылечат и отпустят из госпиталя.

— Ты говоришь так, как будто это что-то крайне важное, — отметил Джим, задумавшись о причинах такой секретности.

— Мне кажется, что это именно что-то «крайне важное», и я бы не хотел прерывать процесс вашего восстановления, подвергая вас стрессу.

— Ну, теперь я просто буду волноваться до тех пор, пока меня не долечат! — фыркнул Джим.

— Прошу прощения, — сказал Спок. И больше ничего.

Джим молча вытаращился на Спока, и сухо хохотнул:

— Ладно, оставляй меня в неведении, — Джим передвинул коня, решительно атакуя ферзя Спока, и радуясь тому, что он перестал ронять фигуры при каждом движении. Он начинал привыкать к онемению в кончиках пальцев.

Спок задумчиво уставился на доску: Джиму показалось, что он был раздражен.
__ __ __

«Я нытик», — осознал Джим, созерцая гипоспреи в руках у Т’Лкай, перекочевавшие на прикроватный столик. «Один большой комок нытья».

— Ты взволнован, oveh. Тебе нужно успокоиться для того чтобы мои приготовления были эффективны.

Черт, и он опять проецировал свои чувства.

Спок рассказал ему, что большинство вулканцев были способны воспринять сильные эмоции других существ поблизости, даже не будучи с ними в контакте. Звучало увлекательно, но учитывая, что Джим то и дело паниковал, заметив тень острых ушей в сумраке: ему снова мерещились ромуланцы.

Сейчас Джим был твердо уверен, что большинство лекарей растеряли остатки уважения к нему, их драгоценному oveh. Он уже четыре раза разрыдался в присутствии Т’Лкай с того момента как пришел в себя.

— Простите, hassu T’Lkai, — Джим вздохнул, с ненавистью косясь на гипоспреи.

Он старался использовать больше голийского в речи — это казалось подходящим и вежливым, к тому же процесс вспоминания форм уважительного обращения и титулов помогал отвлечься от ощущения неудобства перед расой телепатов.

— Я могу что-то сделать, что облегчить твое эмоциональное состояние?

Джим был уверен, что она воспринимает его словно вулканского малыша, который еще не научился контролировать свои эмоции. Это было бы даже забавно, если бы не предстоящая операция. Ему предстояло провести два часа в бессознательном состоянии, под скальпелями и чужими прикосновениями.

Эта перспектива повторения беззащитного и беспомощного положения ужасно пугала его, хоть и была совершенно нелогична. Вулканцы не навредят ему: скорее наоборот, они потратили массу усилий чтобы вырастить недостающие части тела, постигая особенности человеческой физиологии.

— Не думаю, — сказал Джим, — я постараюсь держать себя под контролем. Простите, что это влияет на вас.

— Я понимаю, что это обычно для людей, oveh. Вы подвержены эмоциям и открыто выражаете их.

— Да, это так. Я понимаю, вам может быть неприятно. Спок говорил, что вы воспринимаете эмоции, если они слишком сильны. Я бы не хотел... расстроить ваш контроль.

— Мой ментальный контроль достаточно крепок, oveh, — кажется, она была оскорблена. Ну блин.

— Да, конечно, hassu. Я не хотел утверждать обратное.

Похоже, ему пора было просто заткнуться. Заткнуться и глубоко дышать, потому что подобное сердцебиение было явно неполезно, ладони взмокли, потеряли чувствительность, и ноги под простыней дрожали.

Возможно, ТЛкай следовало просто применить нервный захват и спокойно готовить его к операции, вместо того, чтобы выслушивать его истерические ментальные вопли ужаса.

И снова состояние Джима облегчило появление Спока: он не очень понимал, с чем это связано, скорее всего с тем, что каждый раз как Джим просыпался от кошмара, уверенный в том, что он снова попал в руки Неро, Спок помогал ему прийти в себя. И похоже его сознание приняло тот факт, что Спок — не угроза, а скорее тихая гавань.

— Не ощущай вину за страх, — сказал Спок, приветствуя ТЛкай быстрым таалом и торопясь к кровати Джима, — постарайся успокоить его. Обратись к логике — никто здесь не желает тебе зла, бояться — нелогично.

Видимо Джим уже слишком много времени провел в обществе вулканцев, потому что это действительно успокоило его, вместо того чтобы вызвать привычное раздражение.

— Я пытаюсь, Спок. Правда.

-Позволь мне помочь тебе, указав на логическую последовательность.

Джим просто кивнул, вслушиваясь в то, как Спок сосредоточенно перечислял причины по которым Джиму не стоило бояться операции, то и дело цитируя отрывки из учения Сурака, подходящие к случаю. Джим подумал о том, что ему следовало принять предложение Спока об уроках медитации и логического мышления.

— Но что-то может пойти не так, — возразил он по окончанию речи, — особенно когда речь идет о нервных окончаниях.

— Хирургическое вмешательство всегда несет определенные риски. Но в твоем случае польза от него перевешивает риск на девяносто семь процентов. Согласие на процедуру в этом случае логично.

— Похоже на правду, — отозвался Джим. Он все еще был не в восторге, но хотя бы сердце перестало пытаться допрыгнуть до горла, да и ТЛкай уже удовлетворенно кивала.

— Благодарю тебя. Мистер Кирк достаточно успокоен для проведения инъекции.

И прежде чем Джим успел среагировать, она прижала гипошприц к его шее. Джим вздрогнул, но остался спокоен.

— Ты же будешь смотреть? — спросил он Спока, когда его уже слегка повело от лекарств.

— Несмотря на то, что это место обычно занято обучающимися лекарями, я получил разрешение наблюдать за операцией, — слегка склонил голову Спок.

Джим не знал, отчего ему стало лучше, но это произошло.

Скоро приготовления были завершены, и Джима перевезли в хирургию: там его ждали еще три лекаря в подобии хирургических накидок.

— Желаешь увидеть выращенные органы перед началом операции? — спросил Джима лекарь Серран.

— Да, конечно, — отозвался Джим, взглядом разыскивая знакомую фигуру в затемненной наблюдательной комнате.

— Воссоздать их и правда оказалось несложно, как мы и думали, — сообщил ему лекарь, демонстрируя прозрачную емкость.

Джим повернулся посмотреть на нее и моментально отвлекся от своих тревог, удивленно вздохнув.

— Оно... оно заостренное, — тупо произнес он, таращась на новое ухо.

Серран кивнул: хотя его лицо оставалось невозмутимо, Джим понял, что он был не так уж и спокоен и явно волновался о реакции Джима.

— Действительно. Ты считаешь это неподходящим, oveh?

— Нет, — Джим был немного обескуражен, почти... тронут. — Нет... оно вполне подходит.

На новые пальцы Джим только покосился и расслабил шею. Т’Лкай приблизилась к нему с еще одним шприцом и кислородной маской. Джим снова нашел взглядом Спока, статуей высящегося среди остальных вулканцев, заполняющих комнату — операция на человеке была редким зрелищем.

Джим не сводил глаз со Спока до самого конца.

@темы: перевод, ST

---

Отринь страх... (1/14)

Перевод: Отринь страх..., глава 1 из 14
Название: Отринь страх... (cast out fear)
Автор: s0mmerspr0ssen
Ссылка на оригинал: cast out fear
Разрешение на перевод: получено
Переводчик:  sKarEd
Бета: не бечено
Вселенная: ST: ребут
Пейринг: Кирк/Спок
Жанр: hurt/comfort, angst, canon!au
Рейтинг: R
Размер: 42268 слов в оригинале
Саммари: Кирк спасает Вулкан слишком большой ценой. Собирать осколки его души придется Споку.
Примечания: Dakh'uh pthak. Nam-tor ri ret na'fan-kitok fa tu dakh pthak. -- Отринь страх. Пока ты не отринешь его, в тебе нет места ни для чего, кроме страха.
Vulcan Language Dictionary
Korsaya
Fanmix
Примечание перводчика: я разделил каждую главу на две части, ибо они здоровые, а так переводится быстрее.
Эта конкретная часть посвящая котику  Mind of Addict, у которого день рождения сегодня!

Джим очнулся и немедленно осознал, что был привязан.

К этому он уже привык: необычно было то, что широкие ремни на запястьях и щиколотках казались мягче, чем обычно. Они были прочны и плотно прилегали к коже, но были совсем не похожи на те кандалы, которые ромуланцы использовали до этого.

Сердце больно заколотилось в груди, когда его накрыла волна воспоминаний: звенящие в ушах бесконечным эхом собственные хриплые крики, тело, скованное спазмами боли, жестокие гримасы на точеных лицах.

Все еще дрожа, Джим заставил себя успокоиться и приняться за изучение окрестностей вместо того, чтобы паниковать. Впервые за долгое время он не испытывал сильной боли, его не душили, не резали, не били и не пытали иными способами.

Что-то совершенно точно изменилось. Нельзя было упускать эту возможность.

В глаза словно насыпали песку, так что Джим пару раз плотно зажмурился и снова открыл глаза, чтобы оглядеться без рези под веками.

Его явно переместили. На потолке не было черных кабелей и трубок, окрестности не светились приглушенным синим, да и гудения машин и урчания варп-ядра тоже слышно не было. Помещение утопало в приятном оранжевом свете. Джима окружала тишина: он не слышал ничего, кроме своего приглушенного дыхания и шума крови в ушах.

Точнее, ухе. Он слышал только правой стороной, левое ухо ощущалось как-то странно: Джим подавил желание поковырять в нем пальцем, чтобы избавиться от странного онемения — все равно руки были привязаны.

Точно. Связанный — все еще пленник.

Новый приступ паники чуть не сжал в тисках горло, перехватывая контроль над дыханием и заставляя биться в путах, но Джим сумел обуздать его. Рядом не было никого, кто мог бы пытать его, он не испытывал боли, не считая пульсации в висках и странного ощущения в левом ухе.

Он не был в столь ясном сознании уже много недель, возможно месяцев. Ему нужно было успокоиться, узнать и понять как можно больше.

Когда он наконец убедится, что в комнате никого нет, можно будет рискнуть и повернуть голову, чтобы лучше рассмотреть здесь все. Возможно ему даже удастся найти способ сбежать. Однако, для того чтобы план сработал, сейчас нужно было замереть и просто ждать, собирая данные.

Джим мысленно досчитал до ста и обратно.

Все еще тихо: никаких признаков готовящегося нападения, никакой угрозы того, что его схватят сильные руки. Наконец, собравшись с духом, Джим осторожно приподнял голову с подушки и повернул ее вправо.

Это был совершенно точно не корабль Неро: темно-коричневые стены и овальное окно, сквозь которое пробивался теплый солнечный свет. Еще правее виднелась задняя крышка какого-то устройства: Джим понял, что лежит на биокровати.

Если подумать, она была гораздо удобнее жесткого стола, к которому его привязывали приспешники ромуланца.

По комнате эхом разнесся короткий звонкий писк, и Джим, не сдержавшись, вздрогнул всем телом, сразу же откинув голову назад и замирая.
Меньше чем через секунду Джим услышал быстрые шаги.

Джим закрыл глаза и расслабил лицо, надеясь, что получилось достаточно правдоподобное изображение бессознательности — тело слушалось хуже, но и его удалось подчинить задумке. Вошедший в комнату безошибочно направился к Джиму, подойдя совсем близко — он чувствовал кожей тепло.

— Ты очнулся, oveh.

Джим не пошевелился, пытаясь упорядочить мечущиеся мысли: вошедший говорил на стандарте с легким акцентом — если это гуманоид, то почти наверняка женщина.

Насколько Джим помнил, на корабле Неро женщин не было. Но это могло быть и ловушкой — он был привязан к кровати в незнакомом месте и совершенно не помнил, как он здесь оказался. Могло произойти все что угодно.

— Ты напуган. Dakh’uh pthak. Тебе не причинят вреда.

Джима озарила искорка узнавания: «Pthak». Вспоминая уроки голийского времен второго курса академии Джим убедился, что это, скорее всего, вулканское слово, означающее «страх».

Его похитители — вулканцы? Четкий, спокойный темп речи — вполне возможно. Но это не имело никакого смысла — зачем вулканцам связывать его как пленника? Скорее всего, ромуланское наречие имело сходные черты с вулканским, учитывая их общее происхождение. То, что Джим плохо ориентировался в языках никак не отменяло того факта, что это могло быть правдой.

— Я вижу, что ты не уверен в моих добрых намерениях, oveh, — голос говорящего не выдавал эмоций, — я вернусь с тем, кто возможно вызовет у тебя больше доверия.

Когда шаги отдалились, Джим позволил себе один взгляд украдкой. Слишком поздно: успел заметить только человеческие очертания тела, голубое одеяние и темные волосы. Не очень много данных — так выглядят половина гуманоидов в галактике. В том числе ромуланцы.

Это могла быть и вулканка. Может быть, они все-таки...

Нет. Начинать надеяться было глупо. Первое, в чем Джим убедил себя, оказавшись на корабле Неро — надежды нет, по всему выходило, что он уже давно был мертв. Он совершил самоубийство, так что не должен был проявлять слабость, предполагая, что звездный флот придет за ним: так Неро не за что было уцепиться.

Джим мог поспорить, что ромуланцы именно на это и надеялись: поместили его в атмосферу комфорта, чтобы затем подвернуть очередному раунду пыток. В прошлый раз, он под конец уже не чувствовал ничего, кроме боли. Может быть они хотели, чтобы Джим достаточно пришел в себя, чтобы снова орать под пытками.

Джим отчаянно сжал кулаки, пережидая приступ фантомной боли, которая скрутила, кажется, все тело.

Может быть Неро притащил его на Ромулус этого мира, чтобы вылечить. Чтобы иметь возможность снова сломить его волю и пытать до бесконечности. Это прекрасно объясняло и медотсек, и иной свет, и отсутствие боли.

У Джима перехватило дыхание, и он вздрогнул всем телом.

Снова послышались шаги, и Джим усилием воли расслабил мышцы лица: сердце все равно колотилось как безумное. Если он лежит на биокровати, то все его попытки прикинуться бессознательным не сработают, его выдадут датчики — но на лучший план сил не было — Джим был связан и растерян.

Кто-то замер рядом с его кроватью.

— Нет причин бояться, мистер Кирк.

Джим удивленно распахнул глаза.

— Спок? — чуть слышно прохрипел он. Словно шаги по битому стеклу. Джим кашлянул, пытаясь избавиться от давящего ощущения в глотке. Он не мог поднять руку, чтобы прикрыть лицо, потому что был привязан, и беспомощно дергался в путах в приступе жестокого кашля.

Сильные руки прижали его к кровати, аккуратно, но уверенно придерживая Джима, пока приступ не прошел. Спок не делал больше ничего, просто держал, и это странным образом успокаивало. Приятная прохлада проникала сквозь одежду к телу, и боль утихала.

Джим медленно расслабился.

Спок, — хрипло повторил он, смаргивая выступившие слезы.

— Да, мистер Кирк. Очень приятно видеть, что вы пришли в себя и находитесь в ясном сознании.

Джим только и мог, что во все глаза смотреть на Спока. Он выглядел почти так же, каким Джим помнил его в день слушания, и позже, на Энтерпрайз: брови вразлет к вискам, прямая челка и очень серьёзное выражение лица. Не хватало только униформы: сейчас Спок был одет в простую серую хламиду.

— Я на Вулкане? — Джим с трудом пропихивал слова сквозь саднящее горло.

— Утвердительно, мистер Кирк. Вы находитесь на лечении в госпитале Ши’Кар вот уже две недели.

— Госпитале? — у Джима закружилась голова и он потянул ремни на запястьях. — Тогда зачем меня привязали?

— Боюсь, вы проявляли агрессию к работникам госпиталя. Мы предположили, что вы принимали лекарей за ромуланцев, что неудивительно, учитывая схожие физические особенности. Теперь, когда вы полностью пришли в себя, я конечно же скажу лекарю Т’Лкай немедленно освободить вас.

Прежде чем Джим успел ответить, Спок сделал шаг назад и крикнул что-то на вулканском. Через несколько мгновений в поле зрения Джима появилась еще одна стройная фигура.

Вулканка с черными волосами, стянутыми в безупречный пучок на затылке, бесстрастно посмотрела на него: ее кожа была темней, чем у Спока, цвета кофе с молоком, и одета она была в голубой балахон и белые перчатки. Джим решил, что именно она привела Спока, когда Джим не ответил ей.

— Я освобожу тебя от пут, oveh, — сказала она, приветствуя его таалом, и Джим узнал ее по голосу. Она произнесла что-то на вулканском, глядя поверх его головы — раздался громкий писк, щелчок, и Джим оказался свободен.

Он неловко попытался сесть, но его связки и мышцы явно имели что-то против этого, потому что ему удалось только приподняться, чтобы хоть немного расслабить шею.

— Разрешите мне помочь.

Прежде чем Джим успел хоть как-то подготовиться, Т’Лкай подхватила его под руки и совершенно не напрягаясь, подняла, удобно устраивая его на спинке кровати. Джим моргнул. Он уже и забыл, насколько сильны были вулканцы: даже самые стройные из них превосходили в силе тренированного человека.

Нервно сглотнув, Джим припомнил остатки вулканского и произнес:

— Cha’t t’naat.

— Не стоит благодарить за логику, oveh, — спокойно отозвалась она, слегка поклонившись Джиму. Коротко кивнув Споку, лекарь вышла, не произнеся больше ни слова.

— Кажется, я ее оскорбил, — тихо сказал Джим, как только она скрылась за дверью.

— Скорее наоборот, — спокойно отозвался Спок, — полагаю, она просто удивилась тому, что вы сделали усилие и заговорили на вулканском, используя при этом формальную, почтительную форму благодарности.

— Мне не стоило? Она же мой врач, я правильно понял?

— Одна из четырнадцати, да. Не беспокойтесь, мистер Кирк, вы не причинили ей неудобств.

— Она называла меня... oveh? Я не помню этого слова из уроков голийского. Что оно означает?

Спок слегка дернул бровью.

— Оно означает «почитаемый». Титул, которым выражается великое уважение к тому, кто его носит.

— Хмм... — Джим был явно озадачен.

— Как я уже сказал, не беспокойтесь. У вас наверняка накопилось множество более насущных вопросов.

— Да. Как я здесь... Я имею в виду, каким образом... Что, черт побери, с моим ухом?

Вспомнив про странное ощущение, Джим потянулся наверх, чтобы, наконец, прочистить левое ухо. Вот только чистить там было нечего. С тянущим ужасом Джим скользнул пальцами по тому месту, где оно должно было быть. Вместо пластичного хряща его пальцы наткнулись на вздувшуюся, огрубевшую кожу, жесткие волоски и что-то, похожее на марлевую повязку. Джим не удержался от вскрика.

— Что произошло?

— Вы не помните? — Спок шагнул к кровати, склоняясь ближе.

— Я... — начал было Джим, но быстро замолчал. Головная боль полыхнула яростным огнем, и Джима замутило. Желчь подступила к горлу. — Кажется... меня сейчас вырвет...

Спок был очень быстр: когда Джим завалился набок, и перегнулся через край кровати, его уже ожидала заботливо подставленная емкость. Его несколько минут выворачивало горькой желчью.

— Прости, — жалобно проскрипел Джим, осовело моргая на содержимое миски, пока Спок не убрал ее и не протянул ему мокрое полотенце. Джим вцепился в него дрожащими руками и долго оттирал липкий рот.

— Не стоит извиняться, мистер Кирк, — спокойно сказал Спок, забирая у Джима полотенце, когда тот закончил, — вы все еще нездоровы, и это вполне ожидаемо, учитывая, что вам удалось пережить.

Джим скользнул все еще дрожащей ладонью по лицу и потряс гудящей головой. Сложив руки на коленях, он заметил, что к одной из них прикреплено маленькое инфузионное устройство, только капсулы не хватало. Он решил больше не трогать отсутствующее ухо.

— Так выходит... кто-то меня спас? — предположил Джим, когда его голова и желудок немного успокоились, — c Нарады?

— Утвердительно. Однако, это долгий разговор и к нему нельзя относиться несерьезно. Если вы согласны, я позову свободных целителей. Они убедятся в том, что вам уже можно поддерживать длительную беседу и проинформируют вас о вашем физическом состоянии. Если они решат, что вы уже достаточно оправились, я расскажу вам все, что мне известно.

— Но... черт возьми, с ребятами-то хоть все порядке? Боунс... в смысле, доктор МакКой? Сулу? Ухура? Что с Энтерпрайз?

Спок поднял ладонь.

— Все будет изложено в свое время. Пожалуйста, будьте терпеливы и сначала позвольте целителям оценить ваше состояние.

— Они хоть живы все? Как Пайк?

— Все получит разъяснение, — повторил Спок и ушел, прихватив с собой миску и полотенце.

Растерянный и отчаявшийся, Джим снова откинулся на спинку кровати, чувствуя себя ужасно слабым и потерянным.

Оказалось, Спок не преуменьшал, когда сказал, что Т’Лкай лишь одна из многих целителей, приписанных к Джиму. Почти сразу после ухода Спока в палату вошли восемь вулканцев разного возраста, заняв почти все свободное место. Они все были одеты в голубые или зеленые балахоны и белые перчатки. Перчатки не очень-то походили на хирургические.

«Контактные телепаты», — вспомнил Джим, наблюдая за их коллективным приветствием. Он попытался сложить ответный таал, надеясь, что вышло приемлемо — пальцы ощущались как-то странно.

Т’Лкай шагнула вправо, занимая место у монитора.

— Мы будем говорить на Стандарте ради тебя, oveh, — сказала она, поворачиваясь лицом к остальным. — Мистер Кирк пришел в себя приблизительно восемнадцать минут назад, и, хотя он не стал отвечать на мои вопросы, вполне ясно и четко отреагировал на голос С’чн Т’Гай Спока, который ему больше знаком.
Припадка ярости не последовало. После чего мистер Кирк был освобожден от пут, так как сейчас он ведет себя намного спокойнее, чем в предыдущие разы. Несмотря на оставшиеся проблемы с контролем эмоций, он вполне готов к осознанной беседе.

Джим рассматривал остальных целителей, пытаясь понять их реакцию на пояснения Т’Лкай. Они вполне оправдали свою расу, оставшись совершенно невозмутимы: разве что кто-то нахмурился.

— Твои жизненные показатели значительно улучшились. Испытываешь ли ты болевые ощущения, oveh? — спросил Джима пожилой лекарь откуда-то слева. Джим неловко дернул головой, чтобы лучше расслышать его уцелевшим ухом.

— Голова немного болит, — все еще хрипло отозвался Джим, — и меня тут недавно стошнило... Простите. А что с моим левым ухом? Я ничего не слышу и... — он робко указал на свою голову.

— Твоему левому уху был нанесен значительный ущерб: барабанная перепонка проколота, а ушная раковина полностью удалена. Мы пока не предпринимали больших усилий по восстановлению — только дезинфицировали и защитили от возможных повреждений. Восстановление частей тела требует, чтобы пациент точно осознавал применяемые меры.

— Но вы же сможете вернуть его, целитель... ? — Джим сбился, не зная имени вулканца.

— Ты можешь называть меня целитель Серран, oveh, — ответил тот. Джим припомнил что-то о соответствии непроизносимых вулканских имен сокращенным версиям на Стандарте. — Касательно твоей просьбы — ответ положительный. Мы сможем восстановить его, хоть и частично.

— Частично? Что это значит?

Так же невозмутимо Серран продолжил:

— Восстановить ушную раковину несложно — мы извлечем немного хрящевой ткани из твоего тела, вырастим и сформируем новое ухо, которое и пришьем на место, удалив зарубцевавшуюся плоть. Однако, вероятность полного восстановления слуха составляет менее одной целой восьми десятых процента. Ты попал сюда слишком поздно для восстановления деликатной перепонки. Таким образом, нам придется использовать менее эффективные технологические заменители.

Джим сглотнул и медленно кивнул.

— Хорошо. Еще что-то, о чем я должен знать?

— Повреждение нервов, — отозвался еще один лекарь. Ее прямые черные волосы были обрезаны в каре по подбородок, отчего она казалась строже, чем все остальные вулканцы. — Мы полагаем, что оно вызвано воздействием электрического тока. Тебе стоит ожидать некоторого ухудшения мелкой моторики обеих рук. Мы пока не можем рассчитать точное соотношение, но я предполагаю снижение чувствительности на тридцать восемь и три десятых процента.

И так далее, и тому подобное... У него не хватало двух пальцев на правой ноге, но седовласый лекарь убедил его в том, что и их удастся восстановить и пришить на место. Тридцать два сложных перелома, все залечены. Недостаток питательных веществ и недобор веса также легко восстанавливались с помощью правильной диеты и вливаний. Над восстановлением иммунной системы следовало работать медленнее. Поврежденные сердце и почки восстанавливались хорошо, но за ними требовалось пронаблюдать еще несколько недель.

Не обошлось и без психологических травм: частичная потеря памяти, посттравматическое состояние, шок. Джима весьма сдержанно проинформировали, что он несколько раз за прошедшее время напал на целителей и чуть не сошел с ума от страха. К концу отчета щеки Джима горели алым от стыда.

Когда вопросы и отчеты подошли к концу, Т’Лкай провела несколько тестов с помощью сканера, подсоединенного к кровати, считывая результаты с бокового монитора. В отличие от земных биокроватей, эти не издавали практически никаких звуков, так что Джим слышал стук собственного сердца.

Т’Лкай, конечно же, была как всегда, невозмутима, поворачивая монитор к коллегам.

Наконец, целители ушли, подсоединив новую капсулу с раствором к его руке. Кто-то из них поклонился, кто-то поднял ладонь в таале — Джим только и смог что выдавить слова благодарности на вулканском — слишком уж был отвлечен.

Мысли Джима путались. Отсутствующие пальцы. Отрезанное ухо. Повреждения внутренних органов. Психологическая травма. Чертов безумный кошмар. К концу беседы голова у Джима разболелась окончательно, но он был слишком ошарашен, чтобы попросить лекарства или хотя бы воды для пересохшего горла.

К счастью, Спок пришел к нему сразу же после ухода врачей.

— Целители сообщили мне, что ты готов к дальнейшей беседе, — лицо его было по-прежнему бесстрастно.

— Да, давай поговорим. Но можно мне сначала воды?

Спок слегка нахмурился, почти сразу же скрыв раздражение.

— Они не предложили тебе?

Джим молча покачал головой. Спок вышел, через минуту вернувшись с прямоугольным стаканом чистой воды. Джим благодарно вцепился в него, стараясь не выхлебать всю воду одним глотком — не хотел снова позориться перед Споком. Джим наслаждался прохладой, перекатывая воду на языке: у нее был странный, но приятный земляной привкус.

— Вам не стоит думать плохого о наших целителях, мистер Кирк, — Спок очень серьезно наблюдал за тем, как Джим пьет. Такое внимание сбивало с толку, — обычно между врачом и пациентом при госпитализации устанавливается ментальная связь, что крайне эффективно. Вулканские целители также снимают перчатки и касаются пациентов во время обходов, чтобы получить больше информации. Это проще для больного и позволяет подобрать наиболее эффективное лечение. Но так как вы — человек, и не способны защитить свой разум от глубинного проникновения, целители не применяли слияния разумов и не касались вас, поэтому не получили полной информации о ваших потребностях. Я напомню им об особых условиях вашего лечения и предложу более прямой и открытый диалог.

Джим задумчиво кивнул.

— А просто так они сделать этого не могут? Это же всего лишь прикосновение, я бы даже и не заметил.

— Такое нарушение личных границ идет вразрез всем правилам этики телепатических связей, принятой на Вулкане.

Несмотря на то, что тон Спока почти не изменился, Джиму отчетливо показалось, что его только что отчитали.

— Прошу прощения, — быстро ответил он, крепче сжимая стакан: кончики пальцев кажется еще больше онемели. — Я не хотел никого задеть.

Спок встал еще прямее, хотя, как это было возможно с его и без того идеальной выправкой, Джим понять не мог.

— Не стоит извиняться, — сказал Спок. — oveh.

— И ты туда же? Целители тоже так ко мне обращались, — Джим устало улыбнулся, — «Почитаемый», так? Так ко всем пациентам обращаются?

— Нет, — ровно ответил Спок, — только к тем, кто предпочел спасение всех нас и нашей планеты собственной жизни.

Джим уставился на стакан, который все еще держал в руке.

— Вот оно что.

— Это небольшая часть того, как мы можем выразить нашу бесконечную благодарность. Вулканский народ в неоплатном долгу перед тобой, Джеймс Тиберий Кирк.

Джим заерзал на кровати, наблюдая за капельками в прозрачной трубочке инъектора. Ему вдруг стало ужасно неловко.

— Это было моей задачей как члена звездного флота, — решился он напомнить Споку.

— Вашей задачей было попытаться отсоединить буровую платформу, в меру своих сил и способностей. Вашей задачей не было бросаться за контейнером с красной материей. Вашей задачей также не было просить транспортировать вас в открытый космос без соответствующего оборудования. Также...

— Пожалуйста, перестань, — Джим крепко зажмурился. Он не хотел слышать об этом. Не мог. Не сейчас.

Спок немедленно замолчал. Спустя примерно минуту он продолжил, но уже гораздо тише:

— Я расстроил тебя, oveh. Я прошу прощения.

— Ничего страшного, — выдавил Джим. Черт, голова просто убивала его. — послушай, не найдешь что-нибудь от головной боли? Болит ужасно...

— Конечно. Как я уже говорил, я побеседую с целителями о более прямом подходе к вашим потребностям в дальнейшем.

Спок снова удалился и вернулся через несколько минут с графином воды и маленькой таблеткой.

— Нас проинформировали о вашей неприязни к гипоспреям, — Спок изящно наполнил стакан водой, — это должно облегчить боль.

— Боунс сказал? — Джим поймал таблетку в ладонь. — В смысле, доктор МакКой. Об аллергиях он тоже вам рассказал?

— Этой необходимой медицинской информацией нас действительно обеспечил доктор МакКой, — отозвался Спок, — и с ним все в порядке, касательно вашего предыдущего вопроса. Как и с лейтенантами Ухурой и Сулу.

Джим проглотил таблетку и скривился: она неприятно царапнула больное горло.

— Пайк? — слабо спросил он, уже зная ответ.

— Мне очень жаль сообщать вам о том, что Неро убил капитана Пайка, как только поймал вас.

Джим до боли прикусил губу.

— Черт, — наконец выдавил он, смаргивая пелену перед глазами, — Черт, черт, черт. Больной ублюдок, — Джим сглотнул. — Сколько.... Сколько всего?

— Битва окончилась потерей тысячи восьмисот шестидесяти четырех жизней, в их числе сорока пяти и трех десятых процентов кадетов выпускного класса.

У Джима перехватило в горле. Погибло почти две тысячи человек. Нужно будет просмотреть списки, понять, чьи похороны он пропустил.

— Вас может заинтересовать тот факт, что Неро также погиб, — добавил Спок, когда молчание затянулось.

Джим сухо хохотнул.

— Заинтересовало, да, — процедил он сквозь зубы, — конечно, черт возьми. Мертв, правда? Он хотя бы мучился? Было бы здорово, если да.

— Его смерть была чистой и быстрой.

Джим снова сморгнул едкую влагу в глазах.

— Да? А тебе-то откуда известно?

— Именно я прервал его жизнь, — ровно отозвался Спок, глядя Джиму в глаза.

Джим ошарашенно уставился на Спока, ожидая дальнейших объяснений. Которых, однако, не последовало, да и выражение лица вулканца не изменилось ни на йоту. Джим не мог найти ни признаков сожаления, ни скорби. Довольным тот тоже не выглядел.

Джим конечно же знал об отрицании вулканцами насилия и их совершенном неприятии убийств. Он никогда не слышал о том, что вулканцы способны на хладнокровное убийство.

— Сожалею, что тебе пришлось пойти на это, — произнес Джим, не до конца осознавая сказанное.

— Я не сожалею.

Джим моргнул. Это было очень личное признание для вулканца. Тут он понял, насколько интимна была вся их предыдущая беседа, особенно учитывая их короткую, но красочную историю знакомства. Отхлебнув еще воды, Джим отвернулся, подыскивая лучшую тему для обсуждения.

— Где они сейчас? Боунс и все остальные?

— Вернулись на Землю шесть целых восемь десятых суток назад. Звёздный флот запросил их присутствие в Академии. Они и без того находились на Вулкане дольше необходимого срока, но очень хотели убедиться, что с вами будет все в порядке.

— Они помогали спасать меня?

— Утвердительно. Это была небольшая, но крайне целеустремленная группа, в которой были и лейтенанты Ухура и Сулу и ваш друг, доктор МакКой.

— Тогда мне стоит им позвонить. Поблагодарить и сообщить, что я цел, — Джим почти рассмеялся. — ну, практически.

— Это можно будет устроить. Сейчас же я порекомендовал вам попытаться заснуть. У вас очень усталый вид и руки дрожат.

Джим тупо уставился на собственные руки, сжимающие стакан. Они и правда дрожали.

— Да, точно. Похоже, мне и вправду стоит отдохнуть.

Он позволил Споку забрать стакан, осторожно, не касаясь кожи. Неловко съехал по кровати, пока не оказался на спине, подтягивая тонкое покрывало.

— Я вернусь, когда ты отдохнешь, oveh, — тихо сказал Спок.

«Не называй меня так», — хотел сказать Джим, но слишком устал.

@темы: перевод, ST

---

Объективные данные (5/8)

2257.216

12.32: Субъект Кирк замечен за беседой с субъектом Споком в столовой Академии: беседа длилась семь минут пятьдесят шесть секунд.


Поведение субъекта Кирка соответствует человеческим представлениям о состоянии возбуждения. Зрачки расширены, моргание неритмично, наличествует рефлекс суетливого хватания и переставления предметов на подносе субъекта без какой-либо функциональной причины. Поведение, определяемое как «возня», может быть индикатором романтического интереса.

Субъект Спок находится в позиции, не позволяющей произвести необходимые наблюдения, чтобы собрать достаточно данных для подтверждения гипотезы. Остается неизвестным, проявляет ли субъект Спок человеческие либо вулканские паттерны поведения, необходимые для привлечения партнера.

Количество аудиоданных ограничено. Чтение по губам и прочие коммуникативные сигналы указывают на то, что данный разговор относился к последующей встрече.

----

2257.217

06:00 Субъект Спок демонстрирует поведение, согласующееся с данными предыдущих наблюдений. Отклонений или нетипичных паттернов не замечено.

08:47 Субъект Кирк продолжает настаивать на новом распределении сидячих мест. Все возможные данные наблюдений поставлены под сомнение.

11:12 Субъект Кирк заметил субъекта Спока в холле научного корпуса. Субъект Кирк установил визуальный контакт с субъектом Споком и однократно кивнул. Спок продублировал движение, продолжая беседу с капитаном Пайком. До завершения разговора с капитаном, субъект Спок оглянулся и проследил взглядом за удаляющимся субъектом Кирком в течение 2.58 секунд. Причина не выявлена.

17:30 Субъект Спок подтвердил инициацию человеческого ритуала ухаживания.

Сеник стоял перед кабинетом Спока, пока кузен не поманил его внутрь.

— Я вчера проинформировал тебя, что не смогу принять участие в совместном ужине, — сказал Спок, сосредоточенно приводя рабочий стол в порядок.

— Я не забыл об этом, — отозвался Сеник так, будто и правда была такая вероятность, — я хочу поинтересоваться, связано ли твое отсутствие с кадетом Кирком.

Споку пришлось полностью сосредоточить свое внимание на кузене.

— Да, я предложил ему сопровождать меня на лекцию и последующий ужин сегодня вечером, в порядке человеческого ритуала ухаживания.

Сеник деловито кивнул и подавил желание вытащить падд и сделать несколько пометок. Это высказывание подтверждало функциональность его гипотезы. Из этого можно было выжать еще немного данных.

— Ты испытываешь беспокойство касательно этого мероприятия? — поинтересовался Сеник. Ему и правда было любопытно, испытывал ли Спок человеческую эмоцию, характерную для подобных ситуаций. Он вычитал, что это ощущение называется «мандраж».

— Беспокойство нелогично.

Это не было «нет», отметил Сеник, но свои соображения по этому поводу озвучивать не стал.

— Предлагаю свою кандидатуру на роль друга-помощника, — сказал Сеник.

— Я незнаком с подобным определением.

— Надежный источник проинформировал меня, что присутствие помощника может способствовать достижению высокого уровня эмоционального комфорта, необходимого для успешности романтической интеракции.

Спок секунду помолчал, разглядывая Сеника.

— Нет необходимости, — коротко отозвался он, — твоя поддержка оценена по достоинству. Однако, я вынужден настоять на том, чтобы ты не вмешивался и не наблюдал за кадетом Кирком или мной сегодняшним вечером.

Сеник открыл было рот, чтобы возразить, но тут Спок продолжил:

— Это очень деликатное и личное, так что оно не должно быть включено в твои наблюдения за гуманоидами.

Сеник про себя возмутился подобным положением дел, но самым логичным вариантом было просто кивнуть в ответ. Его не так-то легко было сбить с научного пути.

----

20:23 Завербовал служащую ресторана в качестве помощника. Она попросила в ответ оказать странную услугу, но поскольку это было не опасно и не трудозатратно, я согласился.

Сеник укрылся рядом со входом на кухню французского бистро за партией в кал’то с официнткой по имени Луиза. Она была юным кадетом и нежно любила вулканскую игру, так что разрешила маленькому вулканцу подождать у кухни при условии розыгрыша матча и соблюдения тишины. Более сказочное совпадение было сложно представить. Сеник, конечно, рассчитал, что это был один из четырех ресторанов с вегетарианскими блюдами, не использовал арахисовое масло, и находился в шаговой доступности от Кокрейна. И только в нем нашлась официантка, согласившаяся помочь Сенику.

— В моей части ресторана, в угловом кабинете сидит милая парочка. Человек и вулканец, как ты и говорил, — доложила Луиза, забежавшая на кухню, чтобы оставить заказ, — заказали хрустящие лепешки со шпинатом и два травяных чая.

Сеник согласно кивнул, набирая заметку в падде.

— Когда принесешь напитки, обрати внимание на ноздри вулканца.

— Ноздри? — девушка растерянно нахмурила брови.

— Именно, — отозвался Сеник, переставляя еще одну палочку на доске, — это важные данные, необходимые для поддержки моей гипотезы. Также, для моей миссии могут оказаться полезны любые словесные данные из их беседы.

— Точно, твоей миссии, — задумчиво произнесла Луиза и принялась готовить чай. Сеник воздержался от повторения целей исследования, потому что был уверен, что повторение его не спасет, а девушка и так в курсе. Любые данные, даже от недоученной официантки-дробь-кадета, это лучше, чем ничего. Луиза посмотрела на доску и переставила элемент. Сеник быстро сделал свой ход, и Луиза успела ответить, перед тем как сгрести высокие чашки и метнуться к гостям.

Пару минут спустя она вернулась на кухню и вышла с закусками для Кирка и Спока и задержалась, разглядывая доску.

— Его ноздри раздувались, — сообщила она, делая ход, — это что-то означает?

— Да, — отозвался Сеник, делая пометку в планшете. Уточнять он не стал.

Луиза вернулась с заказом на блины с помидорно-грибной начинкой и киш со спаржей.

— Человек пытается рассказывать анекдоты, — доложила она, закатывая глаза. Видимо, большинство людей было способно понять, что рассказывать смешные истории вулканцам глупо.
Сеник черкнул пару слов, но удержался от комментария. Плохой знак.

Через семнадцать ходов официантка забрала с кухни тарелку с десертом для Кирка.

— Вулканцы разве едят очищенный сахар? — спросила Луиза, когда вернулась.

— Это крайне редкое дополнение к традиционной вулканской диете, — согласился Сеник.

— Я так и думала. Ну, твой вулканец совсем не против отведать шоколадного торта.

— Шоколадного торта? — недоуменно повторил Сеник, — он не станет есть шоколадный торт.

Употребление подобного блюда было чревато серьёзным нарушением функций нервной системы, включая сложные когнитивные функции.

— Ну, в данный момент, он практически ест из рук своего партнера, — пробормотала Луиза, глядя в маленькое окошко в двери, ведущей в зал. Сенику пришлось встать на цыпочки, чтобы увидеть все самому.

Как Луиза и говорила, Спок и кадет Кирк сидели в углу зала, и Кирк протягивал Споку вилку с кусочком шоколадного торта. Сеник распахнул глаза, наблюдая за тем, как Спок поддержал вилку, касаясь руки Кирка и направил десерт в рот. Сеник почувствовал, как его щеки зеленеют от неудержимого притока крови. Подобные действия были слишком личного характера — не стоило позволять посторонним видеть такое.

Первыми в сознании Сеника всплыли слова «шок» и «скандал», которыми его соплеменники описали бы сцену, разворачивающуюся у него перед глазами. Однако, «внутренний ученый» в нем продолжал собирать эмпирические данные. Спок потирал щеку, будто бы в глубокой задумчивости, и, не отрываясь, смотрел Кирку в глаза. Заметил Сеник и то, как Спок скользнул пальцами по руке Джима перед тем как вернуться к напитку.

Несмотря на множество доказательств того, что Спок имел склонность к вулканским традициям, некоторые его манеры были поразительно человеческими. Сеник предположил, что Спок и сам не до конца осознает это.

— Эй, мелкий, — рявкнула Луиза от доски, — ходи живей, я с тобой всю ночь сидеть не буду!

Сеник поторопился к столу, переложил палочку и принялся забивать свежие данные в падд.

----

2257.219

16:00 Пронаблюдал за тем, как объект Спок вышел в гостиную в привычной коричневой тунике, которую он обычно надевает вечером по четвергам. Две минуты он готовился к встрече с субъектом Кирком, затем снова вернулся к себе. Спустя семь минут, он вернулся, одетый в голубую тунику.

Предпосылка подобного изменения неизвестна. Список возможных теорий включает в себя временный приступ дальтонизма и кожную сыпь. Представители земной фауны используют окраску для привлечения партнера. Неизвестно, знает ли субъект о подобной параллели. Продолжаю наблюдения.

2257.220

07:50 Субъект Кирк обратился ко мне за советом по поводу ухаживаний, видимо с желанием впечатлить субъекта Спока. Передо мной стоит сложная этическая дилемма, связанная с тем, что я являюсь одновременно томасу Спока и ученым.

— Сеник, ты же женат, — внезапно сказал Кирк перед началом лекции.

Сеник поднял на него взгляд:

— Ты озвучиваешь факт, прекрасно известный нам обоим.

— Если ты не против, я спрошу — а где она сейчас, твоя жена?

— Я не против. Моя супруга сейчас на Вулкане, в доме своих родителей.

— Как вы встретили друг друга? Что вы делали до того, как вступить в брак?

Сеник вспомнил, как встретил свою нареченную.

— У нас была традиционная вулканская церемония. Мы встретились на кун-ут, в условленном месте. О каких именно действиях до заключения связи ты говоришь?

— Ну, свидания там, — уточнил Кирк, — беседы, узнавание друг друга лучше... Все, что происходит до связи.

— Вулканцы не занимаются подобным до установления связи. Как раса телепатов, мы способны совершить логичный и подходящий выбор пары в раннем возрасте.
— Так у вас с ней договорной брак?

Сеник кивнул. Кирк на некоторое время задумался.

— Так, получается, Спок... — Кирк не закончил фразу. Сеник молча таращился на него, недоумевая, почему кадет не закончил фразу.

Джим поспешно озвучил свою мысль:

— Так Спок с кем-нибудь ходил на свидание? Хоть раз?

— Мне неизвестно о его предыдущих попытках ухаживать за кем-либо, — подтвердил Сеник. Поразмышляв, он подумал, что задать ответный вопрос было бы вполне честно, так что спросил:

— Его поведение соответствует земным представлениям об общественном соглашении?

Джим распахнул глаза:

— Так ты знаешь!

— Знаю о чем, кадет Кирк?

— О Споке и обо мне, и о том, что мы... встречаемся.

— Да, я уже видел признаки того, что ваше социальное поведение должно измениться, и получил вербальное подтверждение от своего кузена. Как бы ты оценил его поведение относительно человеческих стандартов «произведения впечатления»? Я интересуюсь строго в научных целях, так что прошу тебя дать подробное описание.

Кирк, кажется, на время утратил способность говорить, нечленораздельно хрипя. Когда он смог привести себя в привычное состояние, он, по неизвестной мне причине, улыбался.

— Он прекрасный джентльмен. Очень... сдержанный, — сообщил Кирк.

Сеник согласно кивнул:

— Это знак уважения и вежливости для вулканца, — добавил он, ведь у него, в отличие от кадета Кирка было время провести детальное изучение вулканских социальных норм. Возможно, Сенику нужно было провести краткий курс для Кирка.

— А, — отозвался Кирк, — я боялся, что это из-за меня. Вдруг ему мой одеколон не понравился.

— Одеколон? — Сенику это слово было незнакомо.

— Люди иногда наносят его на себя, чтобы их запах был приятен для других, — Сеник провел связь между концептом и искусственными ароматами некоторых существ.

— У вулканцев хорошее обоняние, — пояснил Сеник, — химические соединения, используемые людьми для нас пахнут чересчур сильно.

— Тогда понятно, — Кирк огляделся вокруг, — как же ты можешь находиться здесь? Столько людей и столько данных кругом.

— У вулканцев имеются развитые ментальные способности, к тому же нас с юного возраста учат противостоять обширной сенсорной нагрузке.

Кирк кивнул и вернулся к прерванному чтению. Он тихо бубнил себе под нос, явно не рассчитывая на то, что острый слух вулканца позволит ему разобрать сказанное.

«Теперь мне всего лишь нужно поразить вулканца своей сенсорной нагрузкой».
----
2257.220

19:12 Этическая дилемма все еще присутствует.

Согласно земному стандартному календарю наступила суббота. Спок собирался сопровождать кадета Кирка в голоплекс, на просмотр отреставрированной классической видеодрамы. Сеник собрался написать письмо матери с просьбой позволить ему провести еще один семестр в академии. Он с интересом изучал ксенобиологию, а по ней курсы в академии сильно превосходили курсы на Вулкане. Сеник понимал, насколько разнообразны и обширны были знания, полученные звездным флотом в ходе взаимодействия с другими расами. Сеник размышлял над возможным продолжением учебы и научной работы в звездном флоте, по примеру Спока. Об этом он и рассказал кузену, перед тем, как тот ушел на «свидание».

— Я полагаю, твои исследования человеческих норм поведения вдохновили тебя заняться работой в рамках Звездного Флота и Федерации, — сказал Спок.

Сеник робко кивнул.

— Думаешь, ko-mekh поддержит мое решение? — спросил он. Он еще не делился своими пожеланиями с матерью. Она никогда не выказывала раздражения касательно действий Спока, но когда дело касалось ее сына, вполне могла принять иное решение.

Спок задумался:

— Не думаю, что будучи ученым твоя мать возмутится стремлением к знаниям.

— А ты поддержишь? — Сеник задал этот вопрос как-то даже не успев задуматься над ним. Да, он ждал поддержки кузена. Это было совершенно нелогично, но отчего-то ценно для него.

— Сеник, вне зависимости от твоего решения я всегда буду гордиться тобой, — просто сказал Спок.

Сеник позволил себе понежиться во внутреннем тепле, которое отчего-то захлестнуло его после ответа. В порыве вдохновения он схватил свой падд с книгами и протянул его Споку.

— Я скачал множество разнообразных текстов, написанных людьми про Звездный Флот, — сообщил он. Спок взял протянутый девайс, — возможно ты захочешь ознакомиться с этой информацией, чтобы лучше понимать кадета Кирка. Тут есть целая подборка, посвященная ухаживанием и человеческой романтике.

«Предназначение наперекор Первой Директиве: Вулканский Капитан и Непорочная Йомен», — прочел Спок вслух и строго посмотрел на кузена, —
я не уверен, что эти культурологические тексты могут быть релевантны моим отношениям с кадетом Кирком. Тебе тоже не следует опираться на них в качестве источника информации о человеческих взаимоотношениях.

Сеник кивнул.

— Я так и предполагал. Однако, они все-таки являются важными артефактами земной культуры.

Спок согласно кивнул, выключил падд и удалился к себе, переодеваться.

Сеник проследил взглядом за кузеном, прихватившим падд с собой и задумался, не нарушил ли он чистоту эксперимента. Падд вернулся к нему через две недели.

----

2257.222

13:10 Субъекты Спок и Кирк беседуют возле офицерской гостиной. Поведение субъекта Кирка можно охарактеризовать как «оживленное» -

— Что ты делаешь, H’gorth? — гулко раздалось над ухом Сеника. Он обернулся и обнаружил первокурсника, который когда-то запнулся об его сумку. Андорианец угрожающе навис над ним, скаля зубы.

— Провожу научные наблюдения, — сообщил Сеник, не понимая, чем он вызвал гнев андорианца на этот раз. — Ты под них не подпадаешь.

Андорианец молниеносно выхватил падд из рук Сеника.

— Это еще что? — пробормотал он, сканируя файлы.

— Верни мое имущество, — скомандовал Сеник.

Андорианец просто проигнорировал его.

— Субъект Кирк? Ты шпионишь за Джимом Кирком?

— Я не шпионю, я провожу...

— Ты ведешь себя как we’Kweleth, H’gorth, — сказал андорианец, угрожающе размахивая паддом. Сеник предпринял тактическое отступление и... уперся спиной в стену, — мне стоило бы отнести это в службу безопасности.

Сеника захлестнула волна отчаяния и гнева, неподобающая мальчику его возраста, но данные недель наблюдения грозили оказаться у неотесанного персонала службы безопасности, и это было уж слишком.

— Нелогично бояться угроз человека, тень чьего отца блуждает по соседскому полю, — жестко сказал Сеник, прекрасно понимающий, как можно оскорбить андорианца. Это было позорно, но необходимо, как ему тогда казалось.

К сожалению, он забыл, с какой скоростью и силой андорианцы умеют бить.

@темы: перевод, ST

---

Объективные данные (3/8)

— Кадет Кирк, шесть ноль-ноль, — голос над ухом резко выдернул Джима из сна.

Джим открыл глаза и обнаружил себя в незнакомой полутемной комнате, на диване, под заботливо подоткнутым одеялом. В помещении и без того было душно, так Джим был еще и полностью одет — разве что без ботинок.

— Ты получил достаточное количество времени для отдыха? — продолжил Сеник.

Джим приподнялся на локтях и глянул на мальчика, облаченного в стандартный балахон, потом еще раз осмотрелся. События прошлого вечера медленно всплывали в памяти, и Джим тщетно старался разложить их по местам: после тренировки он проводил Сеника до дома, и тот уговорил его попробовать вулканского чая, после чего Джим заснул. Ему снилась симуляция, Спок, убеждающий Джима бросить его умирать и толкающий его к выходу. Джим пытался схватить вулканца за руку, но у него никак не получалось...

Джима передернуло, когда он увидел реального Спока, стоящего посреди кухни в домашней зеленой тунике. Тот чем-то громыхал в мойке, полностью игнорируя человека на диване.

— Ага, — прохрипел Джим, — простите, что оккупировал ваш диван.

Сеник смешно, по-птичьи моргнул.

— Поскольку мебели не было нанесено ущерба, извиняться не нужно. Кузен согласился, что будить тебя было нелогично и вредно.

Джим покосился в сторону Спока, все еще сосредоточенного на содержимом раковины. Он что, избегал смотреть на Джима, или он всегда так сосредотачивался на задании? Или и то, и другое?

— Ну что ж, тогда спасибо, — произнес Джим, обращаясь в основном к Споку.

Сеник кивнул, а Спок так ничего и не ответил. Джим подождал еще немного и продолжил:

— Я тогда пойду, а то опоздаю на занятия, — Джим сбросил одеяло, и поднялся на ноги.

Спок мельком оглянулся на него, но затем снова повернулся спиной, подхватывая странный чайник и направляясь к столу.

— Можешь воспользоваться нашей ванной, чтобы привести себя в порядок, — сказал Сеник, покосившись на Спока, — мы также предоставим тебе адекватный завтрак... — прежде чем Джим успел возразить, Сеник продолжил, — Если ты отклонишь наше предложение, то с вероятностью восемьдесят две целых четыре десятых процента ты опоздаешь на занятия, причинив неудобства как себе, так и твоим однокурсникам.

Джим скептически оглядел мальчишку.

— Откуда ты знаешь? Ты же не мог просчитать вероятность...

— Его вычисления верны, — отозвался Спок из другого конца комнаты, устанавливая чайник на узорную штуку, похожую на бунзеновскую горелку. Джим посмотрел на коммандера и пожал плечами.

— Спасибо за ваше гостеприимство. Еще раз.

Спок кивнул, принимая благодарность, и снова занялся горелкой.

Сеник отвел Джима в ванную, вручил ему зубную щетку и указал на комплект полотенец в шкафу.

— Я найду подходящие вам вещи, — уверил его мальчик. Джим ответил вялой улыбкой, морально готовясь к тому, что сегодня придется идти на учебу в вулканском балахоне.

Как только Сеник ушел, Джим залез в душ, с удивлением отмечая, что он был акустический, как на звездолетах. Джим предположил, что эта особенность, вместе с повышенной температурой воздуха в доме, является строго культурной. Он быстро помылся, почистил зубы необычной пастой с привкусом орехов и песка и как раз пытался привести в порядок свою шевелюру, когда в дверь мягко постучали.

За дверью, к вящему удивлению Джима, обнаружился Спок с вешалкой в руках. Глянув вулканцу в глаза, Джим снова почувствовал приятный зуд под кожей. «Да, снова он,» — подумал Джим. Он уже ощущал подобный зуд при встрече в ресторане, и позже, в лаборатории: это было похоже на магнетическое притяжение, тянущее их друг к другу.

— Сеник интересуется, есть ли у тебя аллергии и пищевые непереносимости.

Джим ухмыльнулся.

— То есть, ты хочешь сказать, что вычислил не все?

— Он отметил несколько, — ответил Спок. Он поджал губы и слегка сощурил глаза: получившееся выражение уж слишком напоминало аналог человеческой улыбки, — Ему запрещено пользоваться доступом к твоей медкарте, так что пришлось воспользоваться классическим методом.

— Спасибо за заботу, — Джим грустно улыбнулся, — в основном, мне нельзя морепродукты, клубнику, сою, любые корнеплоды с Талоса и арахис. Вроде основное назвал.

Спок кивнул, и уже собирался отойти, но тут же обернулся, вспоминая о вешалке и неловко протянул ее Джиму.

— Она сядет не идеально, — сказал Спок, прежде чем Джим успел открыть рот, — но должна выглядеть приемлемо.

Джим взял вешалку, стараясь не коснуться рук вулканца и благодарно кивнул. Спок постоял еще немного, потом развернулся на каблуках и удалился в сторону кухни. Джим закрыл дверь и с улыбкой посмотрел на кадетскую униформу.

Ну кто мог знать, что вулканцы настолько милы?

---
Форма и правда была не совсем впору: чуть длинновата, но все застегнулось как надо. Когда он снова вышел в жилую зону, то обнаружил Спока, сосредоточенно мешающего что-то в сковороде, и Сеника, внимательно наблюдающего за процессом.

— Вещи подошли? — поинтересовался Спок и глянул на Джима, будто бы удостоверяясь, что он пройдет проверку. Джима накрыло волной тепла: видимо, не из-за климатических настроек.

— Да. Еще раз спасибо.

Спок молча кивнул.

— Могу я чем-то помочь?

— Все приготовлено как нужно, кроме яиц, как видишь. Я реплицировал их, забыв, что люди обычно не употребляют их в сыром виде.

— Вам... не следовало так напрягаться, — сказал Джим.

Спок выразил взглядом вежливое отрицание, вулканский эквивалент пожатия плечами, и выверенным движением отправил половину содержимого сковородки на тарелку Джима. Вторую половину вытряхнул в свою, и понес тарелки к столу. Джим устроился за столом между двумя вулканцами: перед ним, слава богу, стоял не чай, а кофе, причем приготовленный именно так, как нравилось Джиму. Он мысленно похвалил Сеника за наблюдательность: в этот раз она оказалась очень кстати.

Спок с Джимом принялись за свою яичницу и фрукты, Сеник взялся за миску с прозрачным бульоном. Спустя примерно минуту, Сеник первым нарушил молчание.

— Ты нуждаешься в побуждении к легкой беседе?

Джим вылупился на мальчишку.

— Э... нет, спасибо.

— Я немного почитал про социальные нормы и обыкновения людей, — отозвался Сеник, — люди обычно стремятся обсудить повседневные темы вроде погоды, недавних событий и личных планов.

— Ну, я с утра не настолько дружелюбен, — неловко произнес Джим, — тишина вполне приемлема.

Сеник сосредоточенно кивнул, но Джима не покидало ощущение, что мальчик ожидал иного ответа.

— ...ну разве что ты не хочешь попрактиковаться в легкой беседе со мной?

Бровь Сеника дернулась вверх, но он помотал головой.

— Пожалуй, сейчас я предпочел бы наблюдать.

При этих словах Сеник многозначительно посмотрел на Спока, который так и застыл с вилкой на полпути ко рту.

Джим заподозрил, что Спок вовсе не в восторге от этой идеи, но он понятия не имел, как можно было вежливо отказаться, не смотрясь незаинтересованным. Потому что Джим был. В смысле, заинтересован. Заинтересован в новой информации о Споке.

Удивительно, но Спок первым начал беседу.

— У вас сегодня занятой день, кадет?

Джим кивнул и изобразил на лице вежливый интерес, специально для Сеника.

— Сегодня пятница, так что с утра у меня занятия, затем — длинная смена в библиотеке.

— Вам нравится работать в библиотеке? — спросил Спок.

Джим отметил, что Сеник сел ровнее и замер, словно был уже на занятии.

— Она вполне оправдывает затраченные усилия — я могу продолжать учебу, находясь на работе. Именно это позволило мне сократить время обучения в Академии, у меня выпуск через несколько месяцев.

— Немногие обладают вашим упорством и способностями, — отметил Спок.

— Ну, я уверен, что звезды — моя судьба. Ждать и проводить здесь больше времени, чем нужно, кажется... нелогичным.

Спок слегка склонил голову, раздумывая над этим.

— Ваша работа во время симуляции показала, что вы прекрасно подходите для службы на борту звездолёта.

Джим улыбнулся:

— Вам не кажется, что я слишком уж много рискую?

— Думаю, что оба утверждения верны одновременно, — сказал Спок, рассмешив Джима.

— Не стану отрицать. А вы, что вы преподаете?

— Фонологию, продвинутый курс.

Джиму стало интересно, что преподаватель лингвистики делал на симуляции зерограва вчера вечером, но тут Спок уже продолжил:

— Я займу должность старшего помощника на борту Энтерпрайз по окончании семестра.

Джим заинтересованно потянулся вперед, впечатленный этим фактом. Энтерпрайз. Джим рос в Риверсайде, осенённый тенью этого корабля, и только его он видел в своих мечтах о будущем.

— Она потрясающая, — не без зависти отметил Джим, но прежде чем он успел задать еще вопрос, в беседу встрял Сеник.

— Кадет Кирк, мы должны выйти из дома в течении двух минут, если хотим успеть на занятие вовремя, — Сеник встал и направился к утилизатору. Джим подхватил свою посуду и последовал за ним. Закончив, Джим обернулся к Споку, который все еще заканчивал завтрак.

— Благодарю за щедрое гостеприимство вашего дома, — выдал Джим на ломаном вулканском.

Спок поднял на кадета спокойный взгляд:

— Veling. Не стоит благодарности.

Джим улыбнулся и последовал за Сеником к остановке общественного транспорта до кампуса. Добравшись до аудитории, Кирк немного сместился от своего привычного места и пригласил Сеника сесть рядом, но так, чтобы у него оставалось достаточно личного пространства.

— Так я смогу наблюдать как ты наблюдаешь за мной, — пояснил Джим. Сеник промолчал.

Теперь разум Джима был занят не только подготовкой к следующему занятию, но и мыслями о лейтенант-коммандере Споке. Между ними явно что-то происходило, но Джим боялся что неправильно понимает поведение вулканца. Несмотря на сомнения, он уже тихо планировал следующую случайную встречу. Униформу все равно надо было вернуть.

----
Джим получил нагоняй от соседа немедленно, как только вечером пересек порог их общей комнаты.

— Ты увертливый засранец, — Боунс ткнул его в бицепс, — я даже не заметил, как ты исчез из бара. С кем, кстати?

— С прилипчивым вулканским ребенком, — отозвался Джим, ухмыльнувшись в ответ на гримасу доктора, — я просто удостоверился, что он успешно добрался до дома, а потом я рухнул на чей-то диван и заснул, — Джим не хотел пускаться в подробности, касательно того, как он заснул на вулканском диване и теперь одет в кадетскую форму профессора Спока, а та до сих пор пахнет им, и Джиму это нравится. Боунс недоверчиво сощурился, но вопросов задавать не стал.

— Итак, Кристина? — поинтересовался Джим, обрадовавшись, когда взгляд Боунса мечтательно расфокусировался.

— Ага, она клевая, — сказал Боунс, — у нее сегодня третья смена, так что я несу ей с утра завтрак.

Джим захлопал ресницами и изобразил лучшую обиженную мордашку:

— Ох, Леонард, почему ты никогда не приносишь завтрак мне?

— Завтраки — только для тех, кто действительно нравится, ты, идиот, — пробормотал Боунс, защищаясь.

Джим с нежностью подумал об утренней яичнице, что взбесило Боунса еще больше.
----
В понедельник Джим и Боунс сидели на привычном месте в столовой.

— Не оборачивайся, — прошептал Боунс, прикрыв рот салфеткой, — у тебя вулканец по правому борту.

Джим вздохнул. Сеник точно не понимал намеков.

— Он все еще пялится на тебя.

Джим закатил глаза и повернулся, готовый отчитать Сеника за неподобающее поведение. Все его намерения рассыпались в пыль, когда он наткнулся на внимательный взгляд Спока. Желудок Джима сделал смешное сальто, когда вулканец указал на свободное место рядом с собой, видимо, ожидая, что Джим присоединится к нему. Спок искал встречи с Джимом. Тот не знал почему, но собирался это выяснить.

Джим покосился на Боунса, который недоверчиво рассматривал его:

— Странных друзей ты себе выбираешь.

Джим пожал плечами и встал:

— Думаю, это все мой флер победителя по жизни.

Боунс скривился и тоже встал, направляясь в медотсек на смену.

Джим направился к Споку, ощущая привычный зуд под кожей.

— Кадет Кирк, — поприветствовал его Спок.

— Коммандер Спок, — так же формально откликнулся Джим, садясь на стул напротив.

— Приятно вас снова видеть, — сказал Спок.

— Вам не нужно развлекать меня беседой, за нами не следят, — отозвался Джим с легкой улыбкой. Он был уверен, что Спок ответил ему тем же, только по-своему, одними глазами.

— Я не собирался использовать это как стандартную формулу приветствия, — честно ответил Спок.

Джим улыбнулся шире, наслаждаясь теплым взглядом вулканца. Со стороны это наверняка смотрелось ужасно смешно, учитывая сдавленное хихиканье Боунса с другого конца зала, но Джиму было наплевать.

— Ну, я тоже рад вас видеть, — наконец отозвался Джим, — я давно приготовил вашу униформу, просто не знал, как вы хотите ее получить.

Это было не совсем правдой: Джим уже давно почистил, отгладил и повесил униформу в шкаф, он просто до сих пор вычислял, как можно было пересечься со Споком, чтобы возвращение одежды перешло в нечто большее.

— Завтра, в восемнадцать ноль-ноль я буду в центральном здании Академии, — предположил Спок.

— Я принесу ее туда, — Джим немного расстроился, он хотел снова попасть в дом Спока.

— Я буду присутствовать на лекции по применению компьютерных расчетов к теории трансварпа.

— Доктор Двега, так? — Спок кивнул, и Джим подскочил на месте, — она работает над несколькими очень интересными теориями, которые могут произвести революцию в инженерии.

Спок согласно кивнул:

— На таком большом корабле, как Энтерпрайз, применение ее теорий могло бы значительно повысить эффективность систем. Я хочу, чтобы вы посетили эту лекцию со иной, учитывая ваш интерес к Энтерпрайз.

Джим был польщен тем, что Спок помнил о его интересе к этому звездолету.

— Было бы здорово. Спасибо, сэр.

Спок на секунду замялся и продолжил:

— Напротив лектория есть ресторан, мы могли бы провести там совместный ужин, если вы не против.

Джим немного поразмыслил над этим. Последний раз, когда его позвал на ужин вулканец, он понял его немного не так, как следовало.

— Вы характеризуете этот ужин как «платонический»?

Спок осторожно покачал головой, глядя Джиму в глаза:

— Если мои романтические намерения нежелательны, я прошу прощения и немедленно отменяю свое предложение.

Джим ощутил, что готов сообщить Споку, что тот может демонстрировать свои намерения прямо здесь, прямо на этом столе, и Джим будет вовсе не против, но он подозревал, что вулканский здравый смысл не переживет подобной эскапады.

— Нет, в смысле, да. Да, ужин — это замечательно.

Спок снова поджал губы, и на этот раз Джим был точно уверен, что это — улыбка.

За ближайшим утилизатором незаметно притаился вулканский мальчик с цифровым биноклем, с удовольствием наблюдавший развернувшуюся сцену.

@темы: перевод, ST